Константин Самойлов - Если завтра война
- Хорошо, допустим, внук ты мне, тогда откуда взялся на мою голову?
- Ну, взялся я, известно, откуда - из мамки. А если уточнять, то прибыл из города Харькова. Более конкретно, извини, не могу тебе сказать. И так тайну государственную разгласил. Да ты и сам не маленький, должен был слухи всякие слышать, так что сможешь сложить два плюс два. Ну а встретили мы тебя с Лёхой действительно случайно. Мы и правда рыбки хотели купить. Уж очень нам её захотелось попробовать.
- Слушайте вы, герои телепередачи "Жди меня", я жрать хочу, - прервал я столь милую беседу деда с внуком, который был старше него, - давайте определяйтесь, мы либо идём за этой долбанной рыбой, либо разворачиваемся до дому до хаты. А поговорить вы и по пути успеете.
- Ой, а чего это я? - спохватился Вася, - я же знаю тут дом один. Отличной осетриной торгуют. Пошли, возьмём пару рыбин.
В общем, нажрались мы в этот день. Нажрались так, что я так и не вспомнил, как домой попал. Смутно помню только, что песни под гитару орали, Саня деда своего обнимал, просил чтобы как внук родится, тот не ругал его за случайно подожженную собачью конуру, а потом мы втроём ужасно фальшивя и не попадая в ритм орали "Чёрного Ворона".
Сталинград. 17 сентября1940 года
- Цель вашего посещения Рынка?
- Да сколько раз повторять можно - за рыбой сходить решили. Уж очень нам её захотелось попробовать после просмотра "Белого солнца", - про то, что на самом деле мы хотели не только рыбки, но и икорки, я тактично умолчал.
- А какая цель вашей встречи с Василием Бондарем?
- Случайно мы с ним встретились. С-л-у-ч-а-й-н-о. Он от барышни знакомой шёл. А мы его спросили где рыбу взять можно. Ну не думали же мы, что натолкнёмся на деда Сани, то есть Бондаря. То есть… ну вы меня поняли.
- А про барышню откуда знаете? Тоже случайно?
- Нет не случайно. Дед, Василий то есть, Сане, когда он маленьким был, рассказывал немного про свою жизнь до войны. Саня, конечно, не был уверен, что дед к девушке ходил, скорее наобум брякнул. Но, как видите, угадал, - ответил я допрашивавшему меня третий час капитану госбезопасности.
Настроение у меня было крайне паршивым - мало того, что жутко болела голова после вчерашнего - после пива мы пили водку, а потом, если мне не изменяет память, догонялись ещё самогоном, но вот тут я не уверен. Так ещё и общение с Органами, представители которых заехали за нами на "Воронке" с утра пораньше, не добавляло позитива. И главное, никак не могу понять, как они так быстро нас вычислили. Вроде бы и не попадались на глаза никому. Видимо правду говорят, что у НКВД везде есть глаза и уши.
Как только нас доставили в застенки кровавой гебни, всех развели по разным кабинетам. Моим первым собеседником оказался сотрудник СБХ лет тридцати, представившийся Степановым. Он не стал тянуть быка за рога, а сразу в доступных дл понимания словах и выражениях дал мне понять, что крайне недоволен моим столь вольным отношением к сохранению государственной тайны.
Затем Степанов покинул кабинет и его место занял беседующий сейчас со мной капитан госбезопасности.
- Вы понимаете, что вы совершили тягчайшее преступление - прервал мои размышления капитан, - вы гарантированно заработали себе депортацию - это в лучшем случае, который крайне маловероятен. Но, скорее всего, в депортации вам будет отказано и ваше руководство переведёт вас под нашу юрисдикцию, и вас будут судить по нашим Советским законам, а по ним вы себе уже далеко не один год заработали - тут у вас и разглашение государственной тайны, тут и контрабанда запрещённых товаров…
- О чём это вы?
- А историю с часами уже запамятовали? В общем, незавидная у вас ситуация.
- Но? - капитан меня запугивал, и не скажу, что у него этого не получилось. Но, тем не менее, делал он это явно неспроста.
- У вас оказались хорошие поручители, - сказал капитан и раскурил сигарету. И где он их достал? Вроде бы сигареты только у харьковчан есть. Хотя, может, с ним Степанов поделился, или у Бондаря конфисковали. Кто их знает. Капитан, тем временем, выпустив длинную струю табачного дыма, от которого захотелось раскашляться, и произнёс, - Если бы не они, я бы сейчас с вами так не разговаривал. Есть один вариант, который позволит избежать наверняка известных вам ужасов лагерной жизни, - капитан сделал эффектную паузу. Наверняка, если бы он работал в театре, то был бы отличным актёром.
- И какой же? - пришлось спросить мне, так как допрашивающий меня не торопился развивать свою мысль.
- Вы с Бондарем действуете настолько безалаберно и так привлекаете к себе внимание, что это даже играет нам на пользу. Например, вчера только дурак мог не заметить сходство Александра и Василия. А то, как они подрались на улице… А следующая ваша выходка с пьянствованием в кабаке… В общем так. Вашей троице предлагается сотрудничество с органами государственной безопасности.
- Ну это я сразу понял. А что собственно делать надо?
- Пока ничего. Просто ведите себя так же, как и вели раньше. Рано или поздно, а такими темпами скорее рано, вы привлечёте внимание сотрудников интересующихся организаций. И вот тогда мы сможем использовать вас по полной программе.
- Простите, я не совсем понял.
- Что тут непонятного? Ваша задача сделать так, чтобы на вас вышли вражеские разведки и попытались завербовать. Этому не стоит сопротивляться, а наоборот - стоит всячески идти навстречу данному начинанию. Главное не переборщить и не спугнуть. Ну а когда вас вербанут, тогда сможем сливать на запад любую информацию, какую захотим.
- Но ведь её можно будет проверить?
- Каким образом? Конкретных данных о знаниях будущего у них нет. Сейчас охота идёт за любыми обрывками информации. А если ваши сведения будут подтверждены из других источников, то и вопросов лишних не возникнет.
- А вам не кажется, что всё это слишком сложно?
- А вот это уже не ваша забота. И вообще пять минут назад вы были обвиняемым по нескольким очень серьёзным статьям, а теперь уже начинаете нас критиковать. Вам не кажется, что это несколько неуместно?
- Прошу прощения. Так что мне сейчас нужно сделать?
- Сейчас вы подпишете бумаги, в которых сказано что вы добровольно и без принуждения согласились сотрудничать с нами, а затем я провожу вас в соседний кабинет, где с вами проведут предварительный инструктаж по вашей легенде, которую придётся выучить наизусть.
- А разве это не идёт вразрез с моими предыдущими подписками, данными в Харькове?
- Раньше об этом надо было думать. Желательно перед тем, как тайны государственные выбалтывать. Но раз вы сомневаетесь, то почитайте текст заявления. Там чётко написано, что действовать вы будете с ведома СБХ, и что наши службы действуют в данной операции совместно.
Капитан передал мне лист с заявлением, в котором, кроме того, что он уже мне сообщил, было написано, что я осознаю возложенную на меня ответственность, и что ознакомлен с возможными последствиями разглашения тайны. И в качестве приложения прилагался лист с описанием этих самых последствий.
Подписав документы, я передал их капитану, и тот после долгого изучения моей подписи сложил их в картонную папку, и посмотрел на меня:
- Ну вот. Замечательно, теперь пойдём к моему коллеге, который и будет дальше вами заниматься.
Мы вышли из кабинета следователя, который, согласно всем законам жанра, находился в подвале здания городского управления НКВД, и поднялись на второй этаж, где капитан завёл меня в небольшой, но сравнению с подвалом очень светлый кабинет, в котором находился стол хозяина комнаты, напротив него стояло несколько стульев для посетителей. На столе кроме набора для письма и печатной машинки находилось два телефона и казавшаяся чужеродной в данной обстановке обычная шариковая авторучка. Ну и завершал картину неизменный портрет Дзержинского.
- Ожидайте, - вместо прощания сказал капитан и вышел из комнаты.
Прождав минут пять я заскучал и начал рассматривать Феликса Эдмундовича. Потом мне это наскучило, и я, подмигнув портрету, закрыл глаза, попытавшись немножко подремать.
Видимо я на самом деле заснул, потому что не услышал, как в дверь вошёл мой таинственный куратор, а вместо этого, в сознание меня привела фраза, произнесённая знакомым голосом:
- Хорошо же вы вчера погуляли, Алексей, вот только зачем посуду в пивной побили?
Дёрнувшись, я открыл глаза и увидел перед собой улыбающегося Сердюка и не нашёл ничего лучше, как спросить:
- Какую посуду? Я ничего не помню.
- Да ладно вам, Алексей, всё вы помните, в тот момент вы ещё не были настолько пяьны. Впрочем, я не буду обвинять вас в этом, хотя стоимость причинённого ущерба и будет вычтена из вашей зарплаты, это даже и к лучшему. Вы делаете всё, чтобы создать в глазах постороннего наблюдателя образ ярого антисоветчика. А в данный момент именно это нам и нужно. Сначала, конечно, у нас не было желания вербовать именно вашу компанию, но ваш с Бондарем вчерашний поступок вывел ваши кандидатуры на первое место в списке.
