Вячеслав Сизов - Мы из Бреста. Рейд выживших
Относительно первого пункта у полковника возникли вопросы. Брать укрепленный город с большим, хорошо обученным гарнизоном, насыщенным артиллерией и авиацией, – было явной авантюрой. Пришлось мне открывать карты и пояснять причины этого удара. В итоге наших переговоров и согласования с штабом Западного фронта был принят план, созданный общими усилиями. Для атаки на город выделялась 47-я кав. дивизия, которая должна была прикрыть нам правый фланг, оседлав дороги Бобруйск – Глуск, Бобруйск – Жлобин и Бобруйск – Паричи. Как командир кавалерийской группы полковник Бацкалевич назначался руководителем группы войск действовавшей на Бобруйско-Осиповичском направлении. Я же продолжал командовать ударным отрядом, предназначенным для штурма города.
Еще одним радостным событием того дня стало соединение с нами подразделений 214-й бригады ВДВ, после совершения диверсий в тылу противника выходивших к линии фронта. Командир бригады полковник Левашов поддержал идею атаки на Бобруйск.
Мои разведчики в течение дня вели наблюдение за противником. Очень помогли курсанты, защищавшие город в начале месяца. Они смогли незаметно провести разведгруппы к наиболее важным объектам, составить схему и маршруты движения штурмовых групп. Десантники брали на себя захват мостов и зенитных батарей, прикрывавших их. Мы обеспечивали захват аэродрома, казарм военного училища и крепости. С наступлением темноты подразделения стали выходить на исходные позиции.
В течение дня немецкая авиация просто озверела. Бомбовым ударам подверглись все захваченные нами населенные пункты и железнодорожные станции. Усилился натиск немцев со стороны Барановичей и Несвижа. Козлов докладывал о тяжелых боях под Осиповичами, где противник ввел в бой танки и бронепоезд. Тем не менее наши подразделения удерживали свои позиции.
До войны Бобруйский гарнизон был одним из крупных гарнизонов Западного особого военного округа. В старой Бобруйской крепости размещались части 121-й стрелковой дивизии, 574-й стрелковый полк, 503-й гаубичный и 297-й пушечный артиллерийские полки, 209-й отдельный противотанковый дивизион, зенитный дивизион и ряд других специальных и тыловых частей. В трехэтажном здании по улице Чонгарской, у базара, размещалось управление 47-го стрелкового корпуса. В Ленинских казармах, примыкавших к крепости у Белой церкви, размещались корпусные части: 462-й корпусной пушечный артиллерийский полк. Там же находился 273-й отдельный батальон связи, 246-й отдельный корпусный саперный батальон и другие подразделения корпуса. Теперь же в этих помещениях располагались немецкие части и штабы. Численность немецкого гарнизона с учетом тыловиков и железнодорожников была около пяти тысяч человек.
Из дневника генерала Гальдера:
«23 июля. Пока все идет согласно плану. Текущие вопросы, требующие немедленного решения:
1. Лагеря для военнопленных переполнены. Надо увеличить конвойные части.
2. Танкисты требуют новых моторов, но склады пусты. Нужно выделить из резерва.
3. Войска двигаются быстро. Публичные дома не успевают за частями. Начальникам тыловых подразделений снабдить бордели трофейным транспортом».
Глава 32
Бобруйск
24 июля 1941 года в дневнике генерал-фельдмаршала Ф. фон Бока появилась такая запись (РИ): «Утром позвонил Вейхс и дал весьма пессимистическое описание ситуации на своем южном крыле. Вейхс говорит, что если с его правого крыла и впредь будут снимать части, это создаст угрозу Бобруйску. Я сказал ему, что Бобруйск меня не волнует. На мой взгляд, Вейхсу давно пора побыстрей переправлять свои части на другой берег. Я сказал ему, что это в его же собственных интересах, так как в противном случае ему придется очищать от противника западный берег Днепра…»
Ночь на 24 июля для немцев в районе Бобруйска выдалась веселая. Около полуночи наша авиация нанесла мощный бомбовый удар по мостам в районе Щатково, аэродрому, позициям зенитчиков и гарнизонам Кличева и Кировска, железнодорожным станциям Татарки, Ясень, Бибковщины и Елизово. Ночных истребителей на авиаузле не было. Бомбардировщикам противостояли только зенитчики.
Непосредственный захват города начали с зачистки территории Бобруйского военно-тракторного училища, расположенного рядом с железнодорожной станцией Бобруйск на западной окраине города в Киселевичах. Бывшие курсанты были незаменимыми помощниками в этом деле. Показали, где проходят линии связи, а затем чуть ли не с закрытыми глазами провели штурмовые группы к одноэтажным казармам, рембазе, артиллерийским и танковым паркам, мастерским и складам. Помогли и с зачисткой территории. Штурмовые группы действовали в основном холодным и бесшумным оружием. Немецкие танкисты и артиллеристы были сами виноваты в том, что мы так быстро с ними покончили. Нечего служить по шаблону и расставлять посты там, где мы их и ожидали увидеть.
Железнодорожная станция Бобруйск пала быстро. В связи с перерезыванием дороги здесь скопился пяток грузовых и пассажирских составов. Из-за налета нашей авиации и захвата Осиповичей раненых из госпиталей в поезда не грузили, составы стояли пустыми. Охрану станции несли несколько взводов военной полиции, около сотни железнодорожников и зенитчики. Поэтому боя за станцию практически и не было. Тут нами были освобождены полторы тысячи наших пленных, ждавших отправки в Минск. У нас им нашлось лучшее применение.
Бобруйск – город небольшой, всего тысяч восемьдесят жителей. Конечно, он больше, чем города, взятые нами ранее, но у нас были проводники, хорошо знавшие его закоулки. Поэтому продвижение по городским улицам было быстрым и почти бесшумным. Ночной покой города обеспечивался несколькими десятками пеших патрулей, постами на въездах города и часовыми у военных объектов. За прошедшие дни гарнизон был в том числе и нами значительно ослаблен. Поэтому выбить патрули большого труда не стоило. Установить на перекрестках дорог свои заслоны, артиллерию и технику, блокировать наиболее важные объекты и казармы нам никто помешать не смог. В самом центре города не было следов разрушений, словно война и не коснулась этих мест, и мы получили возможность увидеть тихий и чистый уголок небольшого городка – вымощенная булыжником улица, деревянные тротуары, витрины магазинов.
Следующим объектом приложения наших сил стал Бобруйский аэродром, расположенный в южной части города. Тут дислоцировались 51-я истребительная эскадрилья Мельдерса и несколько штафелей штурмовиков. Действовали по уже отработанной схеме. Из-за налета нашей авиации и устранения ущерба от бомбардировки уставшие немцы легли спать поздно. За несколько часов до рассвета снайперы и егеря сняли часовых и дежурные зенитные расчеты, а штурмовые группы ворвались в казармы и палатки летного состава. Бой был скоротечным, оказать сопротивление противник практически не успел. Так, несколько выстрелов и взрывов, практически не слышных за стенами зданий. Против немцев в очередной раз сыграли свою роль большая рассредоточеность и удаленность друг от друга объектов. Дежурные подразделения не смогли вовремя прибыть для помощи атакуемым. Да и мы бы не дали этого сделать. Здесь нами были освобождены около полутысячи пленных рабочей команды, привлеченных немцами для работ на аэродроме. В качестве трофеев нам достались годными к эксплуатации порядка двенадцати зенитных орудий разного калибра, восемьдесят истребителей «Ме-109F», два десятка штурмовиков «Ю-87», несколько бомбардировщиков «Ю-88A», три связных «Шторьха» и два транспортных «Ю-52». Среди трофеев у ангаров нашлись выставленные в несколько линий вдоль дороги требующие ремонта советские самолеты. Среди них были – два «ДБ-3», десять – «СБ», четыре «И-16», пять «Чаек», шесть «Су-2», три «У-2», один «УТ» и шесть «Ил-2». Часть их не подлежала восстановлению, так как была взорвана при отступлении, но остальные были вполне ремонтопригодными. Как только аэродром оказался в наших руках, «летный штрафбат» приступил к работам по восстановлению и освоению трофейной техники. Остальным тут надолго задерживаться было нельзя, мы спешили дальше.
В полукилометре от аэродрома и станции Березина в Форштате размещался 314-й дулаг, в котором, по показаниям немцев, содержалось порядка лести тысяч человек. Их охрану осуществляло две роты 221-й охранной дивизии. Лагерь был огорожен двойным рядом колючей проволоки, сторожевыми вышками с прожекторами и пулеметами, между рядов проволоки прохаживались часовые. В укреплении «Фридрих Вильгельм» находился 131-й дулаг, он же «Бергдулаг». Укрепление состояло из высоких крепостных стен, глубоких рвов, земляных и кирпичных огневых сооружений. Возле реки размещался пятиугольный земляной вал – люнет с казематами внутри. В тыльной части укрепления была устроена каменная стенка с двумя рядами бойниц и въездными воротами. Кроме люнета, укрепление включало в себя два бастиона с башнями-редюитами, равелин, капониры и другие оборонительные постройки. Снаружи оно было окружено валом. В башне «Оппермана» размещался дулаг-1, южнее к улице Парковой примыкал дулаг-2. При необходимости пространство вокруг укрепления затапливалось рекой Бобруйкой. От города и крепости укрепление было отделено рекой Бобруйкой и железной дорогой. Несмотря на малочисленность охраны, штурмовать данное укрепление без уничтожения гарнизона города было неразумно.
