Наши танки дойдут до Ла-Манша! - Владислав Юрьевич Морозов
Правда, у американцев уже истекал лимит времени по запасу топлива, но азарт — страшное дело.
— «Первый»! - вызвал Булкин далёкое начальство. — Я «Пятьдесят седьмой»! Задание выполнено! Сбито пять самолётов противника!! Заканчиваются боеприпасы!! Остаток горючего минимальный!! Нас атакуют!! Отходим к точке взлёта!! Прошу помощи!
— Понял вас, «Пятьдесят седьмой»! — отозвался «Первый». — Постараемся помочь! Держитесь!
Булкин открыл огонь по приближающимся на встречно-пересекающихся курсах трём «Харриерам». Не попал, при этом в правом УПК-23-250 закончились снаряды. Ведомый тоже много стрелял и также промазал. AV-8B проскочили над ними с набором высоты.
— Я «Ноль девятый», — передал Осипов. — Я пустой, снарядов больше нет!
— Уходим! — передал в ответ Булкин.
Это был момент, когда американский комэск Тэппи достал-таки пушечным огнём «Як-38М» с бортовым «12» старшего лейтенанта Кобзева. Машина задымилась и начала снижаться, но старлей сумел врубить подъёмные двигатели и выпустить шасси, после чего плюхнулся на ближайшее тростниковое поле. Взрыва Булкин не видел, а значит, можно было предположить, что этот «Як» всё-таки уцелел.
Два «Як-38М» и один «Як-38У» приближались к месту своего старта. Снарядов уже не было. Судя по показаниям приборов, топлива у них на борту оставалось только на посадку. А сзади быстро приближались шесть «Харриеров» — комэск Тэппи приказал своим подчинённым, у которых тоже оставалось мало боеприпасов и горючего, провести эту крайнюю атаку и уходить на базу.
Видя мелькающие всё ближе и ближе в задней полусфере «Харриеры», Булкин повторил в радиоэфир:
— «Первый»! Я «Пятьдесят седьмой»!! Нас атакуют!! Нам кранты!! «Первый», я повторяю, у нас критическая ситуация!!
— Держитесь! — стереотипно ответил «Первый». Булкин приготовился выпускать последние снаряды, маневрировать до полной выработки топлива, а потом мужественно катапультироваться. Других вариантов он уже просто не предполагал.
Тем удивительнее было то, что он увидел дальше.
Два АV-8B вдруг очень красиво взорвались, ещё до того, как успели выйти на дистанцию открытия действенного огня, а остальные их коллеги испуганно метнулись в стороны, явно уворачиваясь от какого-то нового, возникшего неизвестно откуда, воздушного противника.
И через минуту Булкин понял, от кого именно — справа мелькнули два, до боли знакомых, серебристых тупоносых силуэта с длинными стреловидными крыльями.
При дальнейшем сближении это оказалась пара старых «Миг-17Ф» с эмблемами ВВС Кубы.
«Первый» таки не подвёл и действительно помог им, чем мог. Пусть и слишком поздно, но всё-таки....
Таким образом, «по очкам» бой окончился в нашу пользу, но спрашивается — какой ценой?
Фактически у Булкина осталось всего два боевых Яка и «спарка». Подбитый самолёт старлея Кобзева ещё предстояло найти и как-то вытащить с того поля, если он, конечно, окончательно не сгорел, уже после вынужденной посадки...
Яки один за другим тяжело плюхались на шоссе, имея в сухих баках фактически одни керосиновые пары. У Булкина было ощущение, что подъёмные двигатели его «Як-38У» заглохли ещё до того, как колёса машины коснулись асфальта. Машина довольно сильно приложилась о шоссе, но стойки выдержали. Как потом выяснилось, в левом УПК-23-250 машины Булкина оставалось аж четыре снаряда из двухсот пятидесяти — майор выстрелил всё до железки...
К севшим самолётам побежали техники со стремянками, а из укрытий тут же выехали «Зилы» с буксирами.
Булкин откинул в сторону крышку фонаря, выбрался из передней кабины своей «спарки» на землю и снял сразу ставший тяжёлым, как пресловутая шапка Мономаха, шлем. Ноги предательски дрожали, а бельё, комбинезон и волосы на голове были мокрыми, словно майор вернулся не из воздушного боя, а плавал и нырял в каком-нибудь пруду.
Он увидел, как вылезший из своей кабины старлей Осипов, даже не снимая шлема, в изнеможении сел прямо на асфальт, а спустившийся по стремянке Касаткин сразу же заковылял на негнущихся ногах куда-то в кусты, видимо, отлить. Чувствовалось, что первый воздушный бой стал тем ещё испытанием для психики уцелевших пилотов 1-го КШАП.
Взгляд на циферблат наручных часов показал майору, что от старта до момента посадки прошло всего-то двадцать четыре минуты...
Непослушными пальцами Булкин потянул из набедренного кармана комбеза мятую и влажную пачку «Явы». При этом его взгляд невольно упал на хвост «Як-38У», и в верхней части киля, повыше звезды, майор, не без удивления, узрел небольшую сквозную пробоину с рваными краями — так вот что это был за удар...
— И что — это все? — поинтересовался подошедший к Булкину капитан Шиморин. Заметив, как майор трясущимися руками, с трудом засовывает курево в рот, он щёлкнул извлечённой из кармана «технички» зажигалкой, и комэск наконец-то раскурил потерявшую форму, сыроватую сигаретку. Техники с помощью «ЗИЛа» уже отволакивали его «Спарку» в капонир.
— Все, — ответил Булкин, выпуская изо рта дым от первой затяжки, и кивнул в сторону своего самолёта: — Дыру видел?
— Видел.
— Это мне ещё повезло. Их там было вдвое больше, чем нас...
— Погоди, а остальные как же? Они что — того?
— Да иди ты! На хутор бабочек ловить! — почти заорал Булкин. — Это война, мать её так! Может, кто и выжил, но мы этого толком не видели!
В голове у Булкина почему-то звучала совершенно неуместная сейчас шуточная песенка про короля, который войну проиграл, полноги потерял, но рад был до слёз, что остался живой. Он боялся даже представить, чем могла закончиться сегодняшняя воздушная баталия, окажись против них не близкие по конструкции и самой концепции AV-8A, а, скажем, «Фантомы». Последние бы точно расстреляли Яки с предельной дистанции дальнобойными УР, вроде «Спарроу», прежде чем Булкин со своими лётчиками успел бы среагировать на их появление. Хотя о чём тут было думать хаотичная картина боя, во время которого он фактически не руководил действиями подчинённых, по-прежнему стояла перед глазами Булкина, и майор вполне понимал, что его как командира это совершенно не красит...
Как только все три уцелевших «Яка» успели оттащить в капониры и накрыть маскировочными сетками, из зарослей тростника, как черти из коробочки, появились сержант-связист Тлерат с переводчиком Пеледуем.
— Товарищ майор, «Первый» приказал нам освободить полосу для посадки двух кубинских «Миг-17»! — закричали они, подбегая к нему, практически в один голос.
— Она и так свободна, — устало пожал плечами Булкин. — Хотя это никакая не полоса, а шоссе. Но, раз такое дело... Сержант, передай, чтобы они садились, если, конечно, смогут...
Связист с переводчиком убежали, и уже через несколько минут первый кубинец заходил
