Зубных дел мастер - Анатолий Федорович Дроздов
— Вас слушаю, товарищ капитан!
— К Пальчевскому, — сказал вошедший. — Он у себя?
— Так точно!
«А капитан не из милиции, — подумал Кир. — Перед Пальчевским так дежурный не тянулся. Из Комитета, что ли?»
Тем временем незнакомец добрался к кабинету начальника ОБХСС, и дрон стал транслировать их разговор.
— Какие затруднения, Вилор Владленович?
— Как говорил по телефону, при обыске у фигуранта ничего не обнаружили, — отвечал Пальчевский. — Нет оснований к задержанию на трое суток.
— Будут, — пообещал таинственный капитан. — Есть у меня свидетель, который подтвердит железную улику. Чернуха сделал для его жены металлокерамический протез на 24 зуба, за что взял с женщины 500 рублей. Понятно, положил себе в карман.
Кир на мгновение застыл. Благодаря импланту он прекрасно помнил все свои работы — халтурные и для очередников. 24 единицы он поставил только Маше, жене Сергея, но денег взял с нее за 20 — они же не чужие люди. Считай, что подарил им сотню. Выходит, так его отблагодарили? Эх, жизнь прожил, а разбираться в людях так не научился…
— Но почему вы сразу не сказали о свидетеле? — спросил Пальчевский. — Мне было б проще разговаривать с Чернухой.
— Свидетель — мой осведомитель, и не хотелось раскрывать его инкогнито, — продолжил капитан. — Вам, думаю, не надо сообщать о правилах работы с агентурой. Но раз пошла такая пьянка — откроем его имя. Чернуху нужно посадить, поскольку он преступник. Желательно надолго. Болтает много. Поэтому задерживайте смело — свидетель будет. Ломайте пацана, вы это хорошо умеете.
«А сами почему не захотели? — поморщился Пальчевский мысленно. — К Чернухе есть претензии у Комитета — козе понятно, но разбираться с ним спихнули на милицию. Нет „палка“[1] нам не помешает, но зачем так сложно?» Но спорить с комитетчиком — себе дороже, поэтому майор кивнул:
— Займусь, Иван Михайлович.
— Удачи!
За комитетчиком закрылась дверь, и в голове у Кира заговорил системник:
«Этот служитель из политической полиции опасен. Прикажете ликвидировать?»
«Нет, только вывести из строя, — после секундной паузы ответил Кир. — Надолго, но не убивать».
«Вас понял!» — сообщил системник.
Тем временем капитан прошел мимо дежурного, который, увидев комитетчика, опять поднялся. Не глядя в его сторону, Иван Михайлович выбрался наружу к бетонному крыльцу. Шел снег, и он припорошил ступеньки. Спускаться следовало осторожно, поскольку у ботинок капитана подошва была кожаной, которая, как всем известно, скользит по снегу. Но раздосадованный разговором с чрезмерно осторожным начальником ОБХСС, Иван Михайлович забыл об этом. Ступил на верхнюю ступеньку, поскользнулся, взмахнул рукой, чтоб удержаться, и у него бы это получилось, но тут его как будто подтолкнули в спину, и капитан скатился вниз, ломая руки, ноги, а напоследок приложился головой к холодному бетону, после чего застыл недвижимо.
Свидетелем его падения стал экипаж из ППС[2] — его УАЗ как раз подъехал к РОВД. Милиционеры выскочили из салона и подбежали к капитану. Увидев, что он жив, но без сознания и сильно поломался, позвонили по «03». Приехавшая «скорая» забрала капитана и увезла его под вой сирены. Пока его грузили в «рафик», наружу высыпали считай, что все, кто находился в РОВД, и в том числе — майор Пальчевский. Новость, что на ступеньках их крыльца разбился капитан из КГБ, мгновенно стала всем известна. Начальство выглядело мрачным — их обязательно накажут за такое. Пусть комитетчик просто поскользнулся, но проверяющие спросят: почему ступеньки не очистили от снега и не посыпали песком? Кто виноват? Представьте список!
Был недоволен и Пальчевский. Конечно, он не при делах и не отвечает за ступеньки, но было очевидно, что со свидетелем преступной деятельности фигуранта образовалась полная засада. Комитетчик поправится не скоро, если вообще не двинет коней, а без него Чернуху не прижать. Майор не долго колебался: идет он на хер этот капитан с его претензиями к технику! Пусть сами разбираются. Ведь парень не простой — писатель, член Союза. Они же грамотные, суки! Нажалуется — и огребешь по полной.
Зайдя в дежурку, он сказал взъерошенному офицеру:
— Чернуху отпускай. Давай, где расписаться…
* * *
В тот вечер Кир напился — впервые в одиночку как пробудился в этом теле. Достал из шкафчика бутылку коньяка, стакан, нарезал колбасы и хлеба (другой закуски в доме не имелось) и начал наливаться. На душе было погано. Все планы рухнули. Не стать ему элитой в местном обществе, не жить красиво и богато. Милиция не отстанет. Сегодня он отбился, но это ненадолго. Поправится комитетчик, Сергей даст показания, притащат Машу в суд — и Кир поедет по этапу. Для местной власти он преступник, хотя не сделал ничего плохого — такие здесь законы. Дрон и системник не помогут — они не справятся с машиной власти, и та его спокойно перемелет. Он на чужой планете, и, по сути, беззащитен. И что же делать? Кир пил, закусывал и думал. Внезапно в голове мелькнула мысль. Бывает, что в сражении приходится отступить, отдав врагу позиции, которые давно готовил. Обидно, но лучше отойти, чем упереться и погибнуть.
Назавтра Кир явился на работу и был немедленно препровожден к Ботвиннику.
— Как там с БХСС? — спросил заведующий отделением.
— Отпустили, — пожал плечами Кир.
— С подпиской о невыезде?
— Нет, просто так. Ведь ничего же не нашли.
— И как вам удалось?
— Меня предупредили, и я выбросил улики.
— Понятно, — Семен Григорьевич задумался. — Но почему у вас искали?
— Один из пациентов проболтался. Там керамический протез.
— Хреново, — сморщился Ботвинник. — Он даст свидетельские показания. Не отстанут.
— Следователь заболел — серьезно и надолго. Поэтому и отпустили.
— Но он поправится… — Ботвинник вновь задумался. — Послушайте совета, Константин. Вам нужно скрыться и, желательно, скорее. Искать не будут — вы ведь не убийца и не грабитель. Ну, есть у БХСС один свидетель, но этого недостаточно, чтоб осудить. Вы скажете: да, делал ему зубы из керамического порошка, который приготовил для себя. Купил его в Литве. Но человек так попросил, что я пошел ему навстречу. Ведь это ваш знакомый?
— И даже друг, — ответил Кир, вздохнув. Был другом…
— Хм… Тогда тем более. Скажете, что денег я с него не брал, и не понимаю, почему он говорит обратное. Грамотный адвокат развалит
