Боксер-4: назад в СССР - Валерий Александрович Гуров
— Последний раунд, — объявил рефери. — Бокс!
Сразу после удара гонга соперник полетел на меня. По всей видимости, он рассчитывал, что я, ослабленный произошедшим во втором раунде, не устою, и если не от первого, то уж от второго или третьего удара точно упаду и не смогу больше подняться. А может быть, даже не успею закрыться и приму первый же удар. Однако вместо этого я постарался как можно плотнее укрепиться на обеих ногах и встретил атаку соперника хорошей двойкой.
Мой противник даже не сумел скрыть своего удивления от такой резкой смены тактики. Однако, будучи крепким и опытным бойцом, отреагировал молниеносно. Началась рубка. В какой-то момент я рефлекторно, даже не задумываясь об этом, применил Филадельфийскую защиту, или, как ее еще называют, защиту раковиной. Выставив вперед плечо передней руки, я закрыл таким образом подбородок, одновременно прикрывая нижней ее частью печень и селезенку. Другая же рука в таком положении попросту «болтается» в районе пояса, и противнику практически невозможно понять, как она будет работать.
Именно этим я и воспользовался. Грамотное применение Филадельфийской защиты позволило мне не только закрыться от атаки соперника, но и нанести свой, решающий удар, неожиданно срубив его крепким движением руки в его печень. Этому удару меня научили кубинцы, и теперь я мысленно благодарил Себастьяна Фундору и его друзей за такую полезную, а главное — своевременную — науку. И вот теперь пришла и моя очередь лицезреть своего соперника лежащим на полу. Кажется, это вызвало у него еще большее недоумение, чем моя смена тактики. Впрочем, несмотря на явную тяжесть в движениях и боль, он все-таки встал обратно на ноги. И в этот момент прозвучал такой долгожданный гонг.
Честно говоря, победитель не был очевиден до самого конца. Да что там — будь я сторонним наблюдателем, я бы и сам затруднился решить, кому отдать победу. Оба — и я, и мой соперник — дрались профессионально, качественно, грамотно применяли различные тактики, оба по одному разу упали и встали…
— Синий угол называй, синий — сжав кулаки, цедил Семеныч.
Мы встали рядом с рефери, он взял нас за запястье и…
— Победа бойца из синего угла!
Такого ликования зала я не слышал уже давно. Похоже, что едва ли не все собравшиеся зрители болели за меня. Хотя, может быть, причина такой реакции отчасти крылась в том, что до последней секунды было неясно, кто же все-таки окажется победителем. Можно сказать, что я прошел по самой тонкой грани, которая только была возможна в данном случае.
— Поздравляю, Мишаня! — Григорий Семенович крепко прижал меня к себе. — Молодец, мальчик мой! Ты справился, ты смог! Я верил в тебя!
Впервые за все время нашего знакомства я увидел, как у стареющего тренера на глазах выступили слезы. Только сейчас я настолько остро почувствовал, как сильно он переживает за каждого из нас. Хотя в прошлой жизни я и сам испытывал те же самые эмоции во время выступлений своих подопечных.
Но долго размышлять об этом мне не дали. На меня налетели все: Янка, ее деревенские приятели, наши ребята-динамовцы… Все наперебой что-то кричали, поздравляя меня с победой. Растроганный отец, протирая глаза, обнял меня и произнес:
— Я вижу, сынок, что ты — на своем месте… Я горжусь тобой!
Вдруг я почувствовал, как кто-то дотронулся до моей руки, разворачивая меня к себе. Не успел я сообразить, что происходит, как Ленка молча поцеловала меня в щеку и, ни слова не говоря, удалилась.
* * *
После небольшого перерыва состоялась самая важная часть любого соревнования — награждение победителей. Наверное, тем, кто никогда в жизни не оказывался на месте награждаемых, часто кажется, что жизнь спортсмена в основном из таких моментов и состоит. Пару минут побился — и знай себе улыбайся фотографам да подставляй шею для медалей, а руки — для памятных сувениров. На самом деле, конечно, это максимально далеко от истины. Но, несмотря на это, и для самих спортсменов эти моменты дороги не только получаемыми наградами и приятными поздравлениями.
В этот момент теми, кому повезло оказаться в их числе, особенно остро ощущается, что все было не зря. И дело тут не только в почетных грамотах. Дело еще и в том, что такие турниры зачастую становятся новой ступенью в спортивной карьере. Здесь могут присвоить новое звание или разряд — а это уже совершенно иной подход и новый статус.
Вот я и оказался на этом долгожданном Олимпе, на пару с Сеней получив разряд по боксу. Да, это была пока еще самая нижняя ступень в спортивной иерархии, но уже сам факт того, что мы начали свое движение по этой лестнице, говорил о многом. Особенно для Сени, успехи которого еще летом никто не мог предвидеть. Да и я, хоть и был уже опытным человеком, но все же это было в прошлой жизни, а здесь мне пришлось заново привыкать к новому телу. Так что можно сказать, что и для меня это была первая победа над собой. Как ни крути, а событие знаковое, этапное. Теперь перед нами открывалась новая страница нашей жизни.
Денис Бабушкин подтвердил свой статус кандидата в мастера спорта. Что ж, учитывая его алкогольные приключения и связанные с ними перерывы и провалы в карьере, результат более чем достойный. Если он продолжит и дальше заниматься так же упорно, как он делал это, готовясь к турниру, то все у него будет просто отлично.
Я с гордостью выставил вперед медаль, надетую мне на шею. Да, это было, в общем-то, мальчишеством, но уж слишком много раз в этой жизни мне пришлось брать на себя вполне взрослую ответственность — так что сейчас можно было и поиграться. Тем более, что физиологически я и был еще совсем мальчишкой, а какой мальчишка без хвастовства? К тому же медаль была заслуженная, и как я ее зарабатывал, видели все.
— Ну что, мои чемпионы, еще раз поздравляю, — подбежал к нам Григорий Семенович. — Вы все выступили более чем достойно! Признаюсь честно, такого эффектного финала я не ожидал! Тем более что в процессе вы мне нервы помотали изрядно, — тренер хитро улыбнулся. — Но это ничего, всякое в жизни бывает. Главное, что вы — молодцы!
— Спасибо, Григорий Семенович, — вразнобой ответили мы.
— Теперь слушайте, какие у нас дальнейшие планы, — обратился к нам тренер. —
