Моя Оборона! Лихие 90-е. Том 6 - Артём Март
— Ну.
— А чего ж ты молчал, дубина⁈ — Заулыбался Степаныч и схватился было за бутылку коньяка.
— А чего мне вам рассказывать? У вас, как женщины не появятся, так обязательно их какие-нибудь братки похищают. Что с Мариной такое было, что с Томой твоей. Не, пускай моя лучше у себя в станице сидит и про наши дела ничего не знает.
— Здраво, — одобрил я.
— Так это что? — Вдруг осенило Степаныча. — Ты скоро папкой станешь? Имя уже придумал?
— Конечно, — кивнул Женя. — Если будет девочка, то станет Кристиной. А если пацан — то будет Димка.
«Димка, — подумалось мне. — Тот самый Димка, с которым мы вместе работали в „Нимфе“, в две тысячи двадцать четвертом. Вот только теперь он не будет без отца расти».
— Думается мне, будет пацан, — хитровато улыбнулся я.
— Что ж, — Степаныч отставил коньяк и достал из-под стола банку самогона. — За это надо выпить.
— А еще, у нас в сентябре свадьба. В деревне будет, у ее родителей. Я вас всех приглашаю, — улыбнулся Корзун.
Степаныч аж встал и принес себе с кухонного стола граненый стакан. Поставил вместо рюмки.
— Вы как хотите, а я за это выпью как надо! Кстати. А как твою невесточку-то хоть зовут?
Внезапно в зале зазвонил телефон. Марина пошла взять трубку и спустя минуту вернулась.
— Витя, тебя к телефону, — сказала она.
— Ща, мужики, — ответил я. — Без меня не наливать. Степаныч, в пенале еще такие стаканы есть. Достань на всех, кроме Марины.
Отправившись в зал, я взял трубку с телефонного столика.
— Летов Слушает.
— Виктор? — Мягко и даже как-то вальяжно протянул на том конце женский голос.
— Да.
— Вас беспокоит Арусяк Араратовна Казарян. Нотариус. Армавирский городской округ.
— Что вы хотели? — Спросил я.
— Скажите, кем вы приходитесь покойному Марату Игоревичу Кулымову? Вы родственник?
Я глянул на Марину, прислушавшуюся к разговору.
— Можно сказать, что внучатый зять. Ну почти.
— Очень хорошо, — сказала нотариус. — Сейчас я держу в руках завещание Марата Игоревича. Вы указаны в нем как один из наследников его имущества.
Глава 28
Нотариальная контора находилась почти в центре Армавира. Расположилась она напротив местной гимназии, на первом этаже старинного, многоквартирного дома еще дореволюционной постройки.
Хоть и достаточно большой, с обширным внутренним двором, дом был весьма пошатанным: красная штукатурка во многих местах облупилась, обнажив кирпичную кладку, а окна с гниловатыми, старыми обналичниками из дерева смотрели на широкую трассу, разделенную скромным парком.
Контора же ярко контрастировала на фоне старинного здания. Фасадные стены ее отремонтировали и выкрасили свежей краской. Над массивной железной дверью висела богато украшенная вывеска: «Нотариус».
Несмотря на то что государственный нотариат переродится в частный еще не скоро, предпосылки к этому были уже налицо. Нотариусы, кто был побогаче, уже могли позволить себе отдельный офис. Одним из таких и была Казарян Арусяк Араратовна.
— Зря это он, — сказал я, осматривая вывеску. — Зря он упомянул меня в завещании.
— Это почему же? — Спросила Марина озабоченно. — Я его понимаю. За полгода ты сделал для дедушки больше, чем большинство его родственников за всю жизнь.
— А много у него родственников? — Хмыкнул я.
— Ну… Я, мои папа и мама. Больше я ни о ком не знаю, — пожала Марина плечами. — Семья у нас небольшая. Был еще у меня дядя но…
— Погиб. Я помню, — кивнул я. — Но все же, кажется мне, что вписывать меня было лишним.
— Почему? — снова спросила Марина. — Ты казался ему надежным. Ведь он…
Марина вдруг замолчала и грустно отвела взгляд. Наверное, она вспомнила о своем дедушке. О человеке, для которого она была единственной и настоящей семьей.
Когда глаза девушки прояснились от краткого наплыва воспоминаний, она продолжила:
— Ведь он, в последнее время, только тебя просил меня защищать. А когда начался этот ужас с Мамиконом, никого в Армавире, кому он мог довериться, не нашлось. А тебе угрожала слишком большая опасность, чтобы дедушка рискнул мной. Вот и отправил он меня в другой город. Я считаю, ты заслужил это. Если он завещал тебе какую-то часть своего имущества, это будет справедливо.
— А много у него собственности? — Спросил я.
— Немало, — Марина кивнула. — Из того, что мне известно: три машины… Ну… Уже две. Мерседес-то взорвался. Так. Две машины, наш дом, квартира, в которой мы живем, конечно же, Грааль. Ну и еще бог знает сколько предприятий, в которых у дедушки была доля. Тут уж я не вникала.
— Если родственников немного, — задумался я. — То по закону все должно было достаться твоему отцу. Я так понял, дедушка этого не хотел.
— Совершенно точно не хотел, — она кивнула. — Сам знаешь, какой у меня отец… Странно, — Марина сконфуженное оглянулась по сторонам. — Странно, что его все еще нет. Зная его, он прибежал бы первым.
— Странно, что все еще нет нотариуса.
Я глянул на часы. Нас пригласили к десяти утра, а уже подходило одиннадцать. Нотариальная контора была закрыта, а нотариус даже не мелькала на горизонте.
К счастью, ждать нам пришлось недолго. Минут через десять, дорогая вольво с личным водителем подъехала к конторе, и с пассажирского места вышла высокая и крупная женщина. Полноватая, одетая в длинную черную юбку и такого же цвета блузку, нотариус что-то сказала своему водителю, и тот тронул машину дальше, завернул за угол.
Женщина же, поправив маленькую, казавшуюся нелепой на фоне ее массивного тела черную сумочку, глянула на нас. Мне казалось, она поздоровается, но женщина только зацокала к нам на низеньких каблуках. У нее было круглое лицо, нос с горбинкой и шикарные для ее возраста, темно-русые волосы.
— Вы? — Не здороваясь, заглянула она мне в глаза.
— Летов, — ответила за меня, в общем-то, и не собиравшегося отвечать, Марина. — А я Кулымова. Внучка.
— Марина? — Спросила женщина знакомым тоном светской львицы.
— Да.
— Хорошо. Подождите немножко. Сейчас явится моя помощница, и мы начнем.
— Мы и так ждем достаточно, — строго сказал я. — Вы пригласили нас к десять, а явились в одиннадцать. Не у одной вас есть работа.
