Курсант: Назад в СССР 8 - Рафаэль Дамиров
— Твою мать, — дернул лучом чекист. — Это же… Коровин?
— Он самый…
— Что за чертовщина? Его пробила совесть, и он сам себя заморозил?
— У социопатов нет совести. Никакое это не самоубийство, капитан. Его убил Холодильщик. Но перед этим подставил, подкинув в общагу куртку и ботинки.
Меня уже здорово пробирало, и хотелось бы мне быть уверенным, что это только от холода.
— Зачем такие сложности в способе убийства? — недоумевал Лаврентьев. — Мог бы просто его прикопать в леске.
Конечно, он-то до сегодняшнего дня был занят другим делом. Я же ответил уверено, будто успел проконсультироваться со Светой (впрочем, это хорошо, что ее в этом жутком склепе не было):
— Замораживать у него — некий ритуал, скорее всего. Да и надежнее труп спрятать в своем логове, в лесу-то зверье могилу может разрыть. А так все будут думать, что Коровин и есть убийца, и искать его.
Мне хотелось сказать, что для нас это может означать только одно — что нам придется искать душегуба с чистого листа, но этого я не успел.
Сверху заскрежетал металл. Бух! Лист железа ударился о проем и перекрыл над нами лаз, отрезав нас от внешнего мира.
— Бл*дь! — ГБшник светанул лучом фонарика вверх, вычертив накрывший нас люк. — Валера! Твою мать! Ты что творишь?
Я взобрался по лестнице со скоростью шимпанзе. Лаврентьев высвечивал мне путь. Я толкнул люк. Но легкий до этого лист железа сейчас будто прирос к куполу погреба.
— Он чем-то придавил тяжелым! — крикнул я, налегая плечом на препятствие.
Ухо чуть не прилипло к ледяному металлу. Хрен. Не сдвинуть.
— Нужно отключить холодильную установку, пока мы тут кони не двинули!
Я спешно спустился, а чекист уже искал источник холода. Какие-то трубки под потолком, ребристые конструкции и прочая непонятная инженерная хрень. Как будто мы оказались в стылой утробе техно-дьявола.
— Стреляй по чертовым трубкам!
— Нельзя! — чекист водил стволом по верху. — Хладагент может быть ядовит.
Бах! Бах! — я выстрелил по люку. В конце концов, лист был не такой уж толстый
Высеченные искорки мелькнули и погасли. Металл пуля пробила, а что толку?
— Давай вдвоем! — скомандовал чекист и полез на лестницу.
Я последовал за ним. Наверху еле разместились ним на одном уровне. Неудобно давить на люк. Одному сподручнее получается.
— Спустись ниже, — сказал я. — И толкай меня в спину.
Считая на раз-два, я вновь надавил плечом на препятствие. Массивный «батюшка» пыхтел и подталкивал меня вверх. Люк чуть поддался и сдвинулся с места. Приоткрылась щель. Я отлип от холодной железяки, переводя дух. Ухо, кажется, отодралось от нее с мясом.
— Немного съехал в сторону, — пропыхтел я. — Нужно повторить.
Самого пробрал колотун. Долго мы тут не протянем. Не знаю, сколько здесь градусов, но в холодильнике явно теплее.
Повторили подход и сдвинули крышку еще сантиметров на пять. Медленно, но верно.
— Дай я попробую, — сказал Лаврентьев. — У меня туша массивнее.
Поменялись местами. Я уперся в лопатки напарника, а тот с медвежьим ревом даванул на люк.
Лист скрежетнул и поехал в сторону. Еще немного. Еще чуть-чуть! Вот уже образовалась сносная щель, через которую можно пролезть.
— Хорош! — пропыхтел Лаврентьев, взял фонарик в зубы, вытащил пистолет и высунулся наружу, собираясь выбраться.
Хрясь! Я успел увидеть, как чей-то ботинок мелькнул снаружи, впечатавшись прямо в бородатое лицо напарника. Ах ты, черт!
Чекист выронил пистолет и фонарик и безвольным кулем свалился вниз. Ударился о земляной пол и замер бездыханной тушей. Я пальнул наобум. В темноту, вверх. Бах! Бах!
Ни хрена не видно, но отступить сейчас — значит умереть. Я собрался с силами и рванул наверх. Дыхание шло рывками. Пистолет пришлось выпустить из рук. Проскочил сквозь образовавшийся проем и очутился на полу. Тут же получил удар по голове. Потом еще и еще. Инстинктивно закрыл голову руками, отползая в сторону. Главное — не дать себя вырубить. Несколько раз лягнул ногой в сторону, откуда сыпались удары, вслепую. В темноте не видно, но противник там. Я почувствовал, как впечатал ботинок в его ногу, прямо по голени саданул. Есть! Примерно понял, где он. Чиркнул ногой по дуге, сделав подсечку. Попал! Сбил его с ног, и туша смачно шлепнулась о бетонный пол. Я рывком встал на колени и кинулся на звук, выставив вперед руки. Вцепился в чье-то тело, получая удары по голове. Прижал подбородок к груди, пряча челюсть и нос, а лоб подставлять не так страшно. Не пробьет. Вот уже чувствую зловонное дыхание врага. Не думал, что Шубин так воняет и так силен. Будто и правда дьявол из преисподней!
Я собрался для рывка и дернул противника к себе, сразу махнул локтем сбоку, целясь туда, где должна быть морда. Хрясь! Что-то теплое брызнуло мне на лицо. Достал. Это кровь! Ударил еще раз. На этот раз кулаком, коротким “крюком”. Раз! Раз! Раз! Еще и еще. Не вижу, куда бью, но костяшки впечатываются в твердь чьего-то черепа.
Есть! Попал. Навалился на обмякшее тело, подминая его под себя. Ударил еще. Почувствовал, как под кулаком хрустнули лицевые хрящи. Нос, наверное, разнес я ему в щепки. После такого удара человек не может оставаться в сознании. Но я бил и бил, непроглядная тьма не давала остановиться. Только когда он совсем обмяк и не шевелился, я выключил режим отбойного молотка и, пошатываясь, встал на колени.
Обшарил свои карманы и вытащил зажигалку. Чиркнул. Робкое пламя осветило бездыханное тело с окровавленной мордой. Это был не Валера. А Валера лежал рядом. Привалившись к стене. С выпученными глазами и вывалившемся языком. Гад придушил его, не дав издать и стона…
От автора
Друзья! Киньте лайков книге. За успешную поимку Холодильщика))) Андрюха смог!
Глава 26
Эх… Валера, Валера. Как же тебя угораздило подпустить гада со спины? Хотя в такой темноте немудрено. Холодильщик-то здесь каждую пядь на ощупь знает. Вот и подкрался…
Я снял с пояса наручники. Снова чиркнул зажигалкой. Тело маньяка лежало в той же позе, на спине. Но почему мне кажется, что он лишь прикидывается мертвым? По спине пробежал холодок, плечи невольно передернулись.
Да нет… Не мог он выжить после того как я ему переносицу
