Иван Московский. Том 4. Большая игра - Михаил Алексеевич Ланцов
— О… не пожурят. Я все про тебя расскажу им! Все! — нервно засмеялся комендант, щерясь окровавленным ртом.
— Что ты расскажешь? Что? — скривился сын Первушин.
— Что ты людьми торговал в обход Государева запрета. Что ты с Ганзой знался и был моим доверенным лицом. Что… — начал было еще продолжать комендант, но получил сапогом под дых и прервался на полуслове.
— Дурак… ой дурак… — покачал головой Устин. — Ты просто не знаешь, как пытают при дознании. И как слова проверяют. Ты не сможешь всего этого бреда наговорить. Просто не сможешь. И правда из тебя будет литься рекой. Ведь боль — плохая подруга лжи. А потом, чуть погодя, тебя снова станут пытать и допрашивать. И если твои новые слова станут расходиться с первыми, то еще пытать… и еще… и еще… и так, пока под болью ты не станешь сказывать раз за разом одно и тоже. И поверь, тварь, оговорить невиновных у мясников Евдокима не получится. Они знают свое дело.
— Верь в свои сказки… — прошипел комендант.
— Раздеть до исподнего и увести в холодную, — отдал приказ Устин своим стрельцам, вместо ответа на реплику коменданта… бывшего уже коменданта.
Город гудел.
Город ходил на ушах.
Потому что всех представителей Ганзы вязали, а их имущество арестовывали. И корабли, поврежденные «Посейдоном», нашедшие в порту Риги свое спасение, оказались там в плену.
Местами это превращалось в вооруженные стычки. Но без всяких надежд на успех, впрочем, для бедных ганзейцев. Самые сильные абордажные команды у них были на тех кораблях, что шли на острие атаки. Остальные же корабли — обычные. Для массовки. Чтобы нормально оцепить акваторию. И вот те карраки, что рвались к «Посейдону», ушли в основной массе на дно. Слишком опасными оказались для сшивных судов попадания пушечных ядер. Вроде дырка в борту небольшая, а течь обширная, ибо открывалась она вдоль двух-трех досок борта, расшатанных таким ударом. Помп у ребят не было, а ведрами много не отчерпаешь. Тем более быстро…
А в тоже самое время в Москве Иоанн уже утверждал план мероприятий для предотвращения в будущем подобного рода инцидентов. Понятное дело, что измена — дело такое. Была, есть и будет есть. И ничего с этим не поделаешь.
Однако внезапное нападение у своих берегов — это дело до крайности не приятное. Поэтому король утвердил строительство сети дозорных вышек. Больших таких, укрепленных и весьма высоких. И типовых. Он вообще любил все типовое да серийное… за что сам себя нередко журил, порицая словами о квадратно-гнездовом мышлении…
Мощное основание этой дозорной башни надлежало формировать, заливая плиту из известково-песчаного раствора. На которой должна была располагаться ступенчатая башня восьмиугольного сечения с толстенными стенами внизу и совсем тоненькими наверху. Но тоненькими как? В три кирпича с пустотами.
Для нормального ее отопления должна была применяться котельная и система воздушного отопления с циркуляцией воздуха и теплообменными батареями. Паровую систему здесь решили не использовать из-за большой высоты и отсутствия свободного доступа к чистой пресной воде.
Основа котельной — простая цилиндрическая железная, клепанная печь, вокруг которой располагалась «подовая спираль», в которой нагревался воздух и уходил прогретым наверх по одной системе труб, названной Государем «артериальной». А потом, остыв, спускался по другой — «венозной». Причем эта самая система медных паяных труб находилась в хорошей термоизоляции, что артериальная, что венозная, для уменьшения тепловых потерь. И отдавала жар через батареи. Отключаемые, к слову. Причем батареи бесхитростные. Обычная U-образная петля с нанизанными и припаянными к ней ребрами-пластинками, ориентированными вертикально для свободной конвекции воздуха в помещении.
Но главное — не это.
Главное то, что на самой вершине этих башен, на высоте за сотню метров, должна была располагаться наблюдательная площадка для контроля за всей территорией окрест. С помощью оптических приборов, разумеется. А потом сведения важные, срочные, надлежало передавать с помощью светового телеграфа.
Не костром иди свечкой махать. Нет. Довольно прогрессивного. С помощью большой ацетиленовой лампой с закрывающимися шторками по типу жалюзи. Для чего король поручил Леонардо да Винчи разработать систему кодирования текста по типу азбуки Морзе. Только бинарную и с фиксированной длинной символа в пять бит, чтобы хоть как-то компенсировать недостатки оригинальной системы.
Хуже того, система оповещения с голубями не очень надежный, быстрый и информативный источник связи. Депешами же возить очень и очень долго. Ведь что творится в том же Минас-Итиле или Киеве король знать не знал и максимум мог в случае опасности получать предельно лаконичную весточку с голубем. Может быть. Потому что голубя могут сбить хищные птицы. Иоанн очень хорошо запомнил слова того епископа, что организовывал на него нападение там, под Ригой. Голубиная почта слишком легко блокировалась, если с умом к делу подойти. Вот король Руси и решил, что раз приспичило, то вводить эту систему связи повсеместно.
Понятное дело, что специализированные сухопутные вышки такими высокими, как морские делать не нужно. А это кардинально дешевле. Да и вообще — в какой-то мере можно обойтись даже скелетной вышкой на высоком подиуме со «скворечником» наверху. Деревянным, опять же. Но утепленным, и обогреваемым по той же схеме, что и морская. Внизу — котельная. Вверх уходит две трубы в керамической теплоизоляции. Наверху отключаемый радиатор.
— Да уж… — почесал затылок Иоанн, когда набросал черновой план работ «на выпуклый глаз», по протяжке таких линий от Москвы до Новгорода; до Нижнего Новгорода и далее к Минас-Итилю; до Полоцка и далее в Ригу; до Смоленская и далее к Киеву; через Тулу на Азов вдоль Дона. А ведь еще нужно было как-то связать с Тавридой и туда тянуть эту линию связи, и к союзникам в Молдавию…
— Это будет дорого, — грустно констатировал Леонардо.
— Но это нужно… — обреченно покачал головой Иоанн, понимая, что цена вопроса высока не только в плане развертывания, но и содержания всей этой системы. И она ляжет тяжелым грузом на плечи бюджета.
А потом его словно прострелило.
— Почта! — воскликнул король.
— Что почта? — удивился Леонардо.
— У нас ведь на Руси нету почтового сообщения. А в древнем Риме она была и очень сильно помогало народу жить. Ведь если тебе нужно послать письмо или посылку в другой город, то как поступать? Людей нанимать для этого путешествия? С купцом каким передавать? Или еще как? Вариантов много и все они рискованные. А тут — государева почта, которая регулярно будет возить письма и посылки от одного города к другому за денежку малую.
— Да, дело очень хорошее. Но при чем тут почта? — не понял идеи Леонардо.
— Нужно вышки телеграфа
