Сергей Лысак - Поднять перископ
— Топить японцев в китайских водах?! Михаил Рудольфович, а как же нейтралитет Китая?
— Плевал я на нейтралитет Китая. Знаю, как они его соблюдают. И поверьте мне на слово, что если Россия начнет одерживать победу в войне, то китайцы и не вспомнят о нарушении их нейтралитета. Знаю я эту продажную публику. Но мне нужна одна из ваших девятифунтовок с большим запасом снарядов. Для крейсерских операций на японских коммуникациях мне нужно палубное орудие. Сначала была договоренность о его установке в море, но потом чинуши под шпицем усмотрели в этом нарушение какого-то параграфа. Поскольку «Косатка» формально — коммерческое судно под коммерческим флагом.
— Ох, Михаил Рудольфович, рассказывали бы вы кому-нибудь другому про свою коммерцию… В результате вашей «коммерции» четыре лучших вражеских броненосца на дне моря вместе с командующим японским флотом лежат. Побольше бы нам таких «коммерсантов». Но я в ваши дела нос совать не буду, все понимаю. И чем смогу, помогу.
Все равно, если застрянем в Шанхае, то заставят разоружиться и толку с нас не будет. А если все же прорвемся, то может и наш старичок на что полезное в Артуре сгодится. И одна девятифунтовка нам погоды не сделает. Что скорострельность, что дальность стрельбы… Но вам-то она зачем?
— Топить японские транспорты. Мин у меня всего двенадцать штук осталось. Приберегу их для более серьезных целей. А против транспортов такая пушка — в самый раз.
— А-а, пропади все… Забирайте. Все равно, если здесь застрянем, то толку с этой пушки — ноль. Если по пути в Артур японцев встретим, она тоже особо не поможет. А если благополучно до Артура доберемся, то как-нибудь выкручусь. Должны все же там понимать, что корабль спасли. Но как вы это технически собираетесь сделать? На руках орудие не перетянуть.
— Используем ваш фока-рей в качестве стрелы крана. Укрепим на нем два грузовых блока с грузовыми лопарями. Один над вашей палубой, другой над местом установки у нас. А платформа для крепления орудия у нас уже подготовлена.
— Ну надо же… Михаил Рудольфович, простите великодушно, но не могли бы вы показать ваше чудо? Или оно совсем секретное?
— Да какие от вас секреты, Николай Александрович. Прошу на борт, все расскажу и покажу. Только сильно не пугайтесь разбойничьего вида моей команды. На подводной лодке это обычное явление.
— Ничего, думаю, не страшнее японцев или чинуш из-под шпица. А потом прошу ко мне на завтрак, там подробно все обсудим.
Когда командиры обоих кораблей вышли на палубу, весь экипаж «Маньчжура» был уже наверху и глазел на невиданное пятнисто-полосатое чудовище, мерно покачивающееся на речной волне возле борта канонерки. Экипаж «Косатки» тоже высыпал на палубу и с удовольствием дышал свежим воздухом, обмениваясь новостями с «маньчжурцами». Кроун тоже не избежал всеобщего изумления, удивленно воскликнув:
— Михаил Рудольфович, а почему она вся какая-то пятнистая?! У вас что, краски не хватило?
— Нет, все так и задумано. Это так называемая камуфляжная окраска. Сильно искажает силуэт среди волн и делает субмарину значительно менее заметной.
— Надо же, никогда такого не видел!!!
После осмотра «Косатки» изумления у Кроуна добавилось. Больше всего его поразила предельная функциональность лодки без ненужных излишеств. Все было подчинено одной цели — выслеживание противника, нанесение внезапного удара и возможность скрыться после нанесения этого удара. Великолепная мореходность и огромная дальность плавания, обусловленная дизельной силовой установкой. Старичку «Маньчжуру» о такой не приходилось даже мечтать. Крайне удивила Кроуна также технология бункеровки топливом. Подсоединил шланг, включил помпу и качай, сколько надо. Во всей работе принимают участие несколько человек, причем особо не утруждаясь. Как это было не похоже на долгие и изнурительные погрузки угля, зачастую силами всей команды. Пройдя по всем отсекам и переговорив с экипажем лодки и напоследок посмотрев в перископ, командир «Маньчжура» развел руками.
— Михаил Рудольфович, у меня просто не находится слов. Много где побывал и многое видел, но такое… Слышал, что вы сами это чудо спроектировали. И как только это вам удалось? Ведь это почти что «Наутилус» капитана Немо!
— Ну до «Наутилуса» пока еще далеко. Но, как говорят, стараемся соответствовать. А как удалось… Жюль Верн и надоумил!
Вернулись на «Маньчжур», и разговор перешел в деловое русло. Вызванным старшему офицеру и старшему механику канонерки было дано распоряжение — демонтировать одну из девятифунтовых пушек и согласовать вопрос установки оной на палубе «Косатки». Приготовить для передачи на «Косатку» боезапас для передаваемого орудия и оказывать команде лодки всяческое содействие в вопросе установки орудия.
Когда работа по демонтажу пушки была уже в самом разгаре, а Михаил с командиром «Маньчжура» уже закончили завтрак и пили чай, в каюту постучал матрос.
— Ваше высокоблагородие, там китайцы какие-то важные прибыли. Вас хотят видеть.
— Давай, братец, веди их сюда. Вот и дождались гостей… Чтоб им пусто было…
Долго ждать не пришлось, и вскоре в каюте оказались официальные представители Поднебесной. Михаил начал было разговор на английском, но старший из них — господин Лю Тун неплохо владел русским и с ходу начал перечислять правила, которые нарушила «Косатка», самым бесцеремонным образом вломившись на территорию порта Шанхай, не взяв лоцмана, не поставив в известность власти, и стала без разрешения до окончания формальностей под борт военного корабля, а также прочая, прочая и прочая. Но Михаил быстро прервал это словесный водопад.
— Простите, господин Тун, но у нас, правда, были на это веские причины. Ведь мы — коммерческое судно и едва не попали в лапы японцев. Вот и встали под защиту военного корабля нашего государства. Если мы и нарушили что-то из местных законов, то без злого умысла и согласны заплатить штраф за нарушение. Причем на месте и наличными.
Услышав о таком повороте дела, господин Тун сразу изменил тон и пожелал ознакомиться с судовыми документами. Михаил любезно предложил инспектору пройти с ним на лодку, так как документы находятся в его каюте. Внутри они долго не задержались, и господин Тун выбрался на палубу «Косатки» очень довольным. Быстро оформив все формальности в каюте командира «Маньчжура», китайцы откланялись. Напоследок, перед тем как спуститься на свой паровой катер, господин Тун честно предупредил Михаила:
— Не задерживались бы вы тут надолго, господин Корф. Всякое может случиться.
— Благодарю вас, господин Тун. Завтра после обеда я обязательно уйду. Но вы не будете против, если вдруг мне еще придется посетить Шанхай? Я был бы рад вас видеть.
— Пожалуйста, господин Корф, заходите. Но сейчас… Я не говорил, а вы не слышали. Очень много шума вокруг вашего судна.
— Благодарю вас еще раз, господин Тун. Не волнуйтесь, я не забываю друзей.
— Я тоже, господин Корф. Хорошей вам стоянки.
Когда китайцы спустились на катер, и он отвалил от борта, Кроун поинтересовался:
— И какова же цена китайского нейтралитета, Михаил Рудольфович?
— Двести английских фунтов. Большего он не стоит. И так для него цена запредельная.
— М-м-да… Кто бы мог подумать…
— А в Китае везде так, Николай Александрович. Более продажных чиновников я нигде не встречал. Но, по крайней мере, до завтрашнего дня нас никто из властей не побеспокоит. А этой ночью надо уходить из Шанхая. Завтра может быть поздно. Как у вас с запасами?
— До Артура дойдем.
— Отлично. А теперь у меня к вам еще одна просьба. Найдется ли у вас в команде парикмахер? И можно воспользоваться вашей корабельной баней?
— Найдем, конечно. И в баньку милости просим. Только зачем парикмахер?
— Придать мне цивилизованный и презентабельный вид. Хоть и нельзя, но мне кровь из носу надо выбраться на берег. Если задействовать официальные каналы через консульство, то это растянется до вечера, если не до завтрашнего дня. А вечером, когда стемнеет, «Маньчжур» должен уже стоять под парами. Мы-то машины быстро подготовим, нам пары в котлах поднимать не надо…
Вельбот «Маньчжура» с группой офицеров, одетых в штатское и получивших увольнение на берег, отвалил от борта канонерки и ходко пошел к пристани. По веселому и беззаботному виду людей было понятно, что они собираются приятно провести время. Молодой человек, одетый по последней моде и благоухающий одеколоном, как будто он только что посетил парикмахерскую, ничем особым среди остальных не выделялся. Но когда группа счастливчиков оказалась на берегу, а вельбот ушел обратно, он незаметно отделился от всех и скрылся в узких припортовых улочках. Если бы кто и обратил на него здесь внимание, то исключительно с криминальными намерениями. Михаил был уверен, что хвоста за ним нет. А верные «Вальтер» и «Парабеллум» спокойно ждали в кобурах под пиджаком того момента, когда потребуются своему хозяину. Но вокруг пока все было тихо, и Михаил быстро шел в заданном направлении. Этот припортовый район он знал очень хорошо. Были веселые времена…
