Алексей Волков - Поход Командора
Впрочем, все позабыли про индейцев. А те лишь дожидались, когда же белые друзья отправятся в дальнейший путь и можно будет отомстить последнему из врагов за гибель соплеменников.
Лудицкий, на свое счастье, ни о чем таком не догадывался. Он пребывал в полнейшем отчаянии и думать в данный момент не мог ни о чем. Лишь порою бормотал вслух как умалишенный:
– Как жестоки люди! Как они жестоки!
Однако появляться на глаза еще раз боялся. Когда в тебя стреляют – это, наверно, больно.
А где-то вдали пока едва слышно тарахтели моторы, и до появления шлюпок осталось совсем немного.
Как ни устали люди, проводить лишний день у чужих берегов не хотел никто. Это ведь значит на день позже прибыть к родным берегам. Кого-то ждала женщина, другим жгла карманы добыча, и, в общем, в путь стремились пуститься все.
Сборы были коротки. Основные дела были сделаны загодя, и уже вечером «Лань» смогла выйти в море. Ее сопровождал двухмачтовый парусник с перегруженной на него добычей. Еще один, покинувший порт почти одновременно, сразу взял несколько в сторону и пошел другой дорогой.
Командор с квартердека провожал его взглядом. Стоявшая рядом Юля (Наташа в каюте кормила ребенка) дотронулась до руки своего избранника и выдохнула:
– Спасибо, Сережа, что не стал убивать. Она была не настолько плохой. По крайней мере, когда сама стала заложницей.
– А до того? Ладно, – не стал вдаваться в подробности Кабанов. – Дойдем до Пор-де-Пэ, немного отдохнем, и в Европу. Хватит с меня здешних страстей.
Только голос его звучал как-то грустно.
Юля прижалась к Кабанову, ничуть не стесняясь, что кто-то видит подобное откровенное бесстыдство, дождалась, пока на ее плечи ляжет крепкая мужская рука, и неожиданно произнесла:
– Знаешь, мне кажется, что она…
Договаривать Юля не стала.
Она стояла так тесно к Сергею, что не увидела в его глазах тоску.
Несгибаемый Командор, похоже, в этот момент очень жалел о чем-то. Но мало ли какие мысли порой приходят в голову?
Утро выдалось чудесным. Легкий вест слегка колыхал чистую лазурь моря. Небо было безоблачным. Встающее солнце проложило дорожку по воде, и эта дорожка словно указывала путь.
Матросы дружно налегли на шпиль, запели, и под это пение якорь медленно стал подниматься из воды.
Хлопнули, разворачиваясь и ловя ветер, паруса. Посреди сноровисто работающей команды носился Маратик, иногда пытался ухватить за какой-нибудь канат, помочь тянуть его.
Мальчик подрос, но оставался ребенком. Ему все было интересно на корабле. Ряды закрепленных по-походному карронад, плеск волн за бортом, деловито работающие загорелые матросы… И так хотелось тоже стать моряком, настоящим пиратом, как отец!
– Маратик! Иди сюда! – Вика с тревогой следила за сыном.
Она принялась высматривать мужа, дабы тот занялся непослушным ребенком. Однако Ширяев распоряжался постановкой парусов, и окликать его при всех показалось неловким.
– У вас чудесный ребенок, мадам, – галантно произнес Жан-Жак. Забот у канонира в данный момент не было. – Из него вырастет настоящий моряк.
Вика улыбнулась. На самом деле она не желала своему ребенку подобной доли, но понимала, что в устах Гранье это звучит комплиментом.
Женщины живописной группкой стояли на квартердеке. Чуть в сторонке застыл Командор. Время от времени он поглядывал на удаляющийся берег, дымил трубкой да улыбался с легкой грустью.
Ширяев взлетел на ют, но дальше двигался намного спокойнее. Подошел к Командору, встал рядом и тоже с некоторой тоской посмотрел назад.
Когда жизнь переворачивает очередную страницу, всегда становится немного грустно.
Но ветер гнал бригантину прочь. Она шла точно по солнечной дорожке, и поднимающееся над горизонтом светило окрашивало паруса в розоватый свет.
Бригантина уходила вдаль, словно в легенду. Одну из тех, которых много ходило по Карибскому морю, называемому еще флибустьерским. Впрочем, эпоха флибустьерства заканчивалась. Эпигоны станут простыми пиратами, и еще долго черные флаги будут пугать идущих здешними водами моряков.
– Ну вот. Последнее плавание, а там и Россия, – произнес ни к кому не обращаясь Командор.
Он уходил из архипелага, но если человек покидает одни края, он обязательно появляется в других.
Больше никто никогда не видел в Карибском море черный флаг с ухмыляющейся кабаньей мордой. Легенда подошла к концу.
Что до Командора и его товарищей, для них все только начиналось. На место легенды пришла история. Там, за океаном, ждала Россия. Еще молодая, у которой, как и у Кабанова с его друзьями, было все впереди…
Клайпеда, 2006 г.
