Валерий Елманов - Княжья доля
– Глебу в сборах великого всерязанского хурала подсобил, – загнул он второй палец. – Отношения с братанами наладил такие, что, мама, не горюй. С Ратьшей помирился. Из дружины с его помощью курощупов уже начал выгонять. Авторитет княжеской власти среди местного населения тоже поднял, – принялся он за пальцы другой руки. – Хороших людей от боярского произвола защитил, Купаву от верной смерти спас, дом для инвалидов и сирот строю. Опять же соратников нашел классных и задач им по уму нарезал... И вообще все у меня нормально идет.
Но особой радости на душе почему-то не было. Вроде бы и впрямь дела шли неплохо, однако в душе Константин чувствовал, что это все не то. Само по себе все перечисленное звучало хорошо, красиво и даже увесисто – вон сколько дел добрых сотворить удалось. Но ведь не затем же его сюда послали, явно не затем. Тот же его праведный и справедливый суд неведомым Высшим Силам как зайцу стоп-сигнал. Да и все прочие положительные моменты из той же серии яйца выеденного не стоят. В масштабах вселенной, пожалуй, и величины такой мизерной не найдется для оценки их ничтожности.
«Но ведь зачем-то они меня сюда прислали. И сейчас, поди, наблюдают все время, ждут от меня чего-то. А чего? Какую такую сверхзадачу я должен решить? – напряженно размышлял он. – Что же такое сверхъестественное я должен сотворить в этом времени? Или и впрямь мое желание насчет Калки, татар и Батыя случайно с этой сверхзадачей совпало? Это, конечно, было бы здорово, только навряд ли. Уж больно рядом отгадка лежит, прямо на поверхности, будто для особо тупых. А ларчик просто только в баснях Крылова Ивана Андреевича открывается».
Он тяжело вздохнул, глянул на слегка опустившееся солнышко и, так и не придя ни к какому выводу, встал с постели.
– Кажись, пора, – ворчливо объявил он сам себе. – И так уже все бока пролежал.
Не глядя накинув на плечи какую-то одежонку поверх нижней рубахи, он медленно стал спускаться навстречу пробуждающемуся после полуденной дремы Ожску, и городок радостными улыбками пока еще немногочисленных – не все поднялись – дворовых людей встречал своего князя. За то недолгое время, в течение которого их князь так неожиданно образумился, все от мала до велика успели позабыть его дикие страшные выходки, былую жестокость и все то зло, которое он успел сотворить ранее.
Ныне его искренне любили и за то, что наказывать стал только за дело, а не по прихоти случайной, и за то, что не только сам отказался от произвола, но и прочим воспретил, включая даже сумасбродную княгиню, и за то, как он уважительно с Купавой обошелся.
Да и как его не любить, когда один только его мудрый суд, действительно основанный строго на положениях Русской Правды, чего стоил. Мало того что потачки боярам никакой не было, так ведь и самого себя порой ущемлял, собственных тиунов безжалостно наказывая, ежели те чрезмерно народ обдирали. Уже после первого суда рассказы о нем в считанные дни облетели все Рязанское княжество. А на третий по счету княжий суд, который он вел, не только из окрестных сел людишки подвалили, а даже купцы со стольной Рязани. Ну а чтоб любопытство их всем прочим в глаза не било, изрядно товару с собой прихватили, отчего не только торгашам, но и всему народу ожскому опять-таки прибыток немалый.
А ныне и вовсе чего удумал – дом для нищих да убогих выстроить, чтоб, значится, и их своей княжеской лаской да заботой обогреть. Так что люди шапки за пять-шесть шагов сдергивали при встрече, а уж поклон и впрямь до самой земли отвешивали, пока спина гнется. И не потому кланялись, что князь и положено так, а от души, искренне. Да и самим лестно пару-тройку теплых слов в ответ услыхать. Это ведь раньше он в упор встречных-поперечных не видел, а ныне совсем иное дело.
Наблюдать такое всенародное обожание Константину, что и говорить, было приятно. «В конце-то концов, может, там, наверху, они и хотят от меня увидеть, как я себя веду в обычной будничной обстановке. А я, как дурак, мучаюсь тут, в догадках теряюсь», – убеждал он сам себя и все больше и больше уверялся в этом.
Вот только иногда, в минуты, предназначенные для послеобеденного отдыха, на Константина снова что-то накатывало, и он вновь отчетливо начинал сознавать, как мелко и ничтожно все, чем он до сих пор тут занимался. Но уже спустя какой-то час-полтора он сызнова успокаивался, успевая убедить себя в обратном. Так было и спокойнее, и проще.
Примечания
1
Ложница – спальня (ст-слав.). Здесь и далее все примечания сделаны автором.
2
Студенец – февраль (ст-слав.).
3
Руда – кровь (ст-слав.).
4
Козлы – сооружение, к которому привязывали для наказания за проступки. Имело вид современного гимнастического снаряда и представляло собой обычное бревно на распорках. Для причинения дополнительного неудобства наказуемому оно, как правило, даже не ошкуривалось.
5
Поруб – помещение или просто глубокая яма с деревянной крышкой. Предназначены они были для содержания преступников в средневековой Руси и имелись не только у каждого князя, включая удельных, но также и в вотчинах у бояр (ст.-слав.).
6
Мстится – думается (ст.-слав.).
7
Столец – княжеское кресло (ст.-слав.).
8
Одесную – по правую руку (ст.-слав.).
9
Ошую – по левую руку (ст.-слав.).
10
Гридень – молодой дружинник, входящий в состав младшей княжеской дружины (ст -слав.).
11
Грудень – ребенок до года (ст.-слав.).
12
Ковы – козни, злые замыслы (ст.-слав.).
13
Борти – пчелиные улья (ст.-слав.).
14
Скотница – кладовая для хранения денег и драгоценностей (ст.-слав.).
15
Просинец – январь (ст.-слав.).
16
Грош – польская мелкая монета.
17
Пенязи – деньги (ст.-слав.).
18
Житницы – помещения, для хранения вымолоченного зерна (ст.-слав.).
19
Бретяницы – кладовые (ст.-слав.).
20
Древодел – плотник (ст.-слав.).
21
Седмица – неделя (ст.-слав.).
22
Сажень – русская мера длины, равная сема футам, трем аршинам, 2,1336 метра.
23
Изразчатая муравленая – здесь: покрытая глиняными выжженными плитками зеленого цвета (ст.-слав.).
24
Житло – жилые хоромы в доме (ст.-слав.).
25
Зендянь – вид ткани (ст.-слав.).
26
Водонос – ведро (ст.-слав.).
27
Братина – большой сосуд, в котором разносили вино или брагу на всю братию и разливали из него по чашам (ст.-слав.).
28
Буравок – кузовок, лукошко (ст.-слав.).
29
Провидчик – разведчик (ст.-слав.).
30
Тати шатучие – разбойники (ст.-слав.).
31
Детинец – кремль (ст.-слав.).
32
Посад – часть города, выходящая за пределы крепостных стен (ст.-слав.).
33
Сокалчие – повара (ст.-слав.).
34
Шелепуга – палка, плеть (ст.-слав.).
35
Бронь – кольчуга (ст.-слав.).
36
Меч крыжатый – меч с крестообразной рукояткой (ст.-слав.).
37
Засапожник – боевой нож. Свое название получил от обычного места хранения – за голенищем сапога.
38
В летописях говорилось, что Батый привел на Русь от 300 до 500 тысяч воинов, но, скорее всего, следуя пословице, что у страха глаза велики, реальное число их надо уменьшить как минимум вдвое. Особенно учитывая то обстоятельство, что сила татар заключалась главным образом не в численности, а в хорошей выучке и суровой жесткой дисциплинированности всего войска, начиная от самого низа и заканчивая беспрекословным подчинением высшего эшелона – тысячников и темников – одному руководителю.
39
Перу Иннокентия III принадлежал трактат «О ничтожности человеческой судьбы».
40
Перемирие, которое нарушили сами крестоносцы из числа противников Фридриха, продлится пятнадцать лет (1229-1244) и закончится взятием Иерусалима туркменскими всадниками, прибывшими из Хорезма по просьбе египетского султана Эюба. В том же году сирийские христиане будут окончательно разбиты под Газой.
41
Константин ошибся лишь чуть-чуть. На самом деле Генрих III скончался в 1272 году.
42
А вот тут его память дала сбой. Первый король из этой династии сядет на шотландский трон лишь в 1306 году.
43
И вновь ошибка. Полное имя этого грузинского царя Георгий-Лаша IV.
