Марик Лернер - Победителей судят потомки
— Вот же скотина ваш Перфильев, — без особого осуждения бурчит. — Хуже Брандта. Тот хоть в лицо не улыбается, когда за спиной донос строчит.
— Он долг свой честно исполняет, наблюдая за противоправными действиями.
— Губернаторства будто мало.
— Короче, переходим к насущным проблемам. А конкретно, какие у тебя варианты дальнейшей жизни. Вот самый простой. — Я извлек из стола вкладные билеты, полученные от Гейслера. — Здесь двести тысяч рублей. Берешь их, отправляешься в родную деревню. — На самом деле их две рядом, подаренные в незапамятные времена отцом и мной для того, чтобы не чувствовал себя зависимым. Он там, по-моему, ни разу не появлялся. — И занимаешься сельским хозяйством, пока не поумнеешь и не женишься.
— Мне шутка нравиться уже перестала.
— А я вполне серьезно! Впрочем, не заставляю выезжать в поместье. Можешь болтаться и в Киеве, раз уж наловчился гулять с чужими женами.
— И почему есть ощущение, что существует гораздо более привлекательный вариант? — вроде бы не ко мне обращаясь, спросил он.
— Есть. Только не знаю, насколько приятный. Никогда тебя не спрашивал: как относишься к правителям Бухары?
Он явно насторожился и медлил с ответом, ища подвох.
— Даже не знаю… Мангыты мне ни с какого боку не близкие. Мать из туркменов. А с ханами там изрядная чехарда, но подробностей я не знаю. Когда Абулфейз-хана убили, еще мал был, а потом уже в России жил.
— Дело в том, что происходящее там и по соседству давно уже можно характеризовать лишь одним словом: бардак. Сначала в те места занесло неугомонного персидского Надира, потом в Коканд приходили джунгары. После гибели шаха Бухару и Хиву подчинили наши калмыки. Кроме борьбы за власть над казахами и киргизами в результате внутренних междоусобиц и гражданской войны джунгары позволили вмешаться в свою драку китайцам. При этом пришельцы так замечательно поучаствовали в распре, что джунгаров почти и не осталось, разве что десять тысяч кибиток ушли на Волгу, в Калмыцкое ханство. Но тем особо не до помощи, они сами увязли в Персии. Туркмены вечно колеблются и присутствуют в армиях практически всех ханов.
Кажется, я заговорился. Он если не в курсе подробностей, то общую картину представляет. Пора закругляться.
— В общем, если чуть отойти от наших крепостей возле Каспия или казачьих линий, вопреки обязательствам из-за постоянных войн отсутствует малейший порядок. К власти в Коканде, Бухаре, Хиве в очередной раз пришли группировки, воинственно настроенные по отношению к нам. Российские купцы, а также сотрудничающие с русскими неоднократно всячески притеснялись и несут немалые убытки.
Извлек карту из тубуса, привезенного по моей просьбе из дому, и разложил ее на столе, придавив при помощи внимательно слушающего Найденова разными тяжелыми предметами по краям.
— Смотри. Сибирская линия укреплений занимает огромную территорию от Урала до Алтая. На самом деле их несколько. Вот здесь проходит южно-сибирская оборонительная. Опорных пунктов и крепостей добавилось в последние десятилетия, и эффективность прикрытия границы выросла. Важнее другое. Когда джунгаров выбили, китайцы не стали там оставаться. На какое-то время возникла пустота, в которую неминуемо должны были сызнова втянуться кочевые племена. Российское правительство это не устраивало. Уж больно благодатная ситуация создалась, когда все соседи в раздрае, сил занять опустевшую территорию нет ни у Бухары, ни у Коканда, едва отбившегося от нашествия китайцев с юга.
— Особый сибирский семиреченский отряд, — прочитал он надпись.
— Границы на сегодняшний день достаточно условны. Дорога на юг от линии до их поселков более двухсот пятидесяти верст и до сих пор полностью не контролируется. Зато наличие русского населения в этих краях создает серьезную угрозу ханствам.
— А Китай?
— Они по неизвестным причинам удовлетворились вассальной клятвой Коканда. Это, кстати, тоже будет твоя задача: найти источники достоверной информации на той стороне. Что происходит, каковы их силы и возможности. Насколько стоит бояться южного соседа.
Если уж говорить, то все в подробностях. Но совсем не обязательно про мои планы насчет Амура. Этим займутся тамошние казаки с моряками, как и выяснением обстановки в Китае. Два источника по-любому лучше одного.
— Судя по донесениям тех годов, ничего непреодолимого по части армии нам не показали. Народу много, вооружение отвратительное. Вряд ли что-то изменилось кардинально.
— Такие вещи надо знать, а не предполагать.
— У джунгаров отсутствовала серьезная артиллерия, а то бы результат мог оказаться иным. А зачем России сильные ханства, — пожал плечами я, заметив его взгляд. — Чем сосед слабее, тем легче с ним проводить дипломатию. Что-то из огнестрела попадало через калмыков, но мизер. Но это все в прошлом. Сейчас на немалой территории Семиречья не больше двадцати тысяч наших поданных, считая женщин и детей. Впрочем, название Семиречье неправильно, ибо собственно впадают в Балхаш только шесть рек, а Токрау теряется в песках, не дошедши до этого озера, равно как и многие другие реки и речки этой части степи. Ну, это все старческая болтовня. Для нас важнее, что тамошние казаки сидят практически в осаде.
— Прокормить себя могут?
— Легко. Растительность тут великолепная, климат мягкий, а в Заилийском крае и совершенно южно-европейский. Земли обширны; они пользуются лесами, пастбищами и покосами далеко сверх тридцатидесятинного надела. Воды много — озера и огромный Балхаш. При обильном орошении хлеб почти всегда родится сам-осьмой и нередко сам-четырнадцать, а просо — так и сам-двадцать. То есть на посаженное зерно дают от восьми до двадцати раз больше. В России таких урожаев нет. На огородах выращивают капусту и картофель. Обеспечивают не только себя, но и войсковые хранилища и отправляют на север. Еще и на винокурение хватает.
— Обеспечить возможность самостоятельных действий и прочную связь с сибирскими линиями?
— Только не произноси «нужны люди»! Я их родить не способен. Пока крепостное право существует, большому потоку переселенцев взяться неоткуда. А остальным есть куда направить стопы поближе. В Причерноморье с Северным Кавказом хватает свободных земель, в Сибирь не пойдут в необходимом количестве. Заставлять бессмысленно. Заселять каторжниками, так их в достаточном количестве не имеется. Законопослушный у нас народ!
Он вежливо посмеялся над немудреной шуткой, продолжая изучать карту.
— Что могу — сделаю, но на нечто сильно приятное даже не рассчитывай! — сказал я.
— А в зачет рекрутов у помещиков брать на заселение Сибири?
— Подходящая идея, но кто тогда в армию пойдет?
— Хорошую задачу вы мне ставите.
— Ты не прав. Она еще глубже. Мне нужны подробные карты, описание границы с китайцами…
— Могу я с кем-то на эту тему пообщаться?
— Есть такие. Посылали. И ученых, и подглядчиков. Описания получишь по первому обращению, я прослежу.
До Тобольска, Кяхты и Селенгинска на границе с Китаем во время своих путешествий с 1768-го по 1774 год добрался Петер Паллас — биолог, географ, геолог, филолог, этнограф. Он составил словарь монгольских народов. До Байкала дошел его сподвижник, товарищ по экспедициям Иоганн Готлиб Георги, который дал подробное описание «великого моря», его флоры и фауны.
У границ Монголии и Китая путешествовал и шведский исследователь — академик Санкт-Петербургской Академии наук Эрик (Кирилл) Густавович Лаксман. На Алтае он был с 1764 года. С 1771 года — в Восточной Сибири и в исследованиях Дальнего Востока. Миллер из Академии наук всерьез интересовался теми краями и собирал сведения, написав несколько исторических трудов.
— А ваши общие дела с бухарцами?
— Кстати говоря, могу передать тебе, но не особо рассчитывай на откровения. Дело это, — я невольно поморщился, — насквозь противозаконное, и чужаков близко не подпускают.
Еще один очень левый и достаточно любопытный аспект моих личных отношений с семьей Ибрагима. Сам он давно скончался, однако родственники дружбу с большим белым господином ценят, и общая торговля процветает. Опий из Персии и Азии идет в немалом количестве не только в Россию на производство морфия, но и в Китай. Туда наркота, обратно чай и фарфор с шелком, да и просто серебро в обход любых таможен. Больших миллионов на том я пока не сделал, разве два-три, но имею не подконтрольный никому источник дохода. Правда, с калмыцким ханом делиться приходится за охрану, но то дело обычное. Крышуют те караваны на высоком уровне, и никто контрабандистов вне Китая тронуть не посмеет.
— Мне нужен готовый к любым переменам сильный кулак в Семиречье.
— Занять Бухару и Хиву? — удивился Найденов.
— Оккупация сегодня бессмысленна. Придется держать там гарнизоны, войск и так недостаток. А вот отрезать несколькими правильно выбранными крепостями и, создав угрозу, добиться подтверждения прежних обязательств о вассалитете и возможности влиять на происходящее в Фергане — почему нет? Понятно, не завтра. Это все отдаленная перспектива.
