Андрей Посняков - Мятеж
– Скажи еще – чтоб лодки серебряные не покрали!
– А и скажу!
– Вот ведь дева! Ну… – Князь почесал затылок. – Садись. Выпьешь?
– А что ты спрашиваешь? Вина жалко? Моего, между прочим, вина, вряд ли те шайтаны свое привезли.
– Да такой красе разве откажешь? Ты вообще как здесь? Как тебя Онисим-то отпустил?
– Не отпустил. Просто я велела, он и повернул судно обратно. – Юная красотка задорно тряхнула головой. – Я же царица все-таки. А Онисим… он там, в людской, почтительно ждет.
– Ну, хоть сопроводил…
– Сопроводил! И от смерти спас. Там кто-то хотел… стрелою… Так он его… Ладно, выпьем! Ой! Мне ведь переодеться надо… а то хожу тут страшная, как шайтан и десять тысяч ифритов! Срам!
– Ты не страшная, милая Айгиль, – расхохотался Егор. – Ты красивая. И джинсики эти тебе очень идут…
– Что идет?
– Ну не уходи. Посиди с нами.
– Да я быстро…
– Знаю я, как вы, женщины, быстро. Верно, Азат?
Подлый и коварный, аки змей, хан Саид-Ахмет недаром считался среди своих родичей самым предусмотрительным и хитрым, вот и сейчас не поскакал, словно ошпаренный адской смолою ифрит, с остатками войск и взбалмошным братцем Джелалом куда-то в Сибирь, а скромненько повернул с полпути, сказав, что дальше пойдет своею дорогой. Ну, своей так своей, братцу все равно было. Да и Саид-Ахмету на что Сибирь? Если б еще один, а то с Джелалом… тот сибирского хана живенько разгромит, а потом? Как говорят урусы – двум медведям в одной берлоге не ужиться… как и двум ханам в одном городе…
Давно уже припрятал Саид-Ахмет кораблишки – целую дюжину, с опытными кормщиками, с воинами верными… с волоокими наложницами-девами – ну, не тащить же за собою гарем? Старых надоевших жен даже неплохо врагам оставить – пущай себе и те и другие тешутся. Новых же дев… о, с ними много чего учинить можно, выпустить гнев…
– Впереди корабли, великий хан, – предупредили на всем скаку верные нукеры.
Толстяк кивнул, придерживая разогнавшегося коня, да с помощью слуг спешился, перенеся жирные свои телеса из седла в носилки. Так, на носилках, по колено в воде, и доставили его слуги на одиноко стоявшее у берега судно. Как и уговаривались, остальные корабли ждали на пути к Сарай-Джуку – дабы не привлекать ничьего внимания.
Вовремя прискакали – темнело, и в низком фиолетовом небе загорались желтые звезды.
– Добро пожаловать, великий хан, – низко кланяясь, приветствовал с кормы кормчий.
Саид-Ахмет не удостоил его и взглядом – к чему? – хотя голос неожиданно показался каким-то знакомым, слишком хорошо знакомым… и знакомым давно…
В другое время хан непременно бы обратил на это внимание, но сейчас… Сейчас хотелось расслабиться. Очень сильно хотелось. Да что он, не человек, что ли?
– Девок мне! И вина!
– Все готово уже, великий хан…
И в самом деле, в кормовой каюте, на широком, устланном мягкой кошмою ложе с золочеными ножками в виде львиных лап уже дожидалась нагая красавица дева с рыжей, распущенной по плечам шевелюрой и большими испуганными глазами. Саид-Ахмет таких вот испуганных и любил… Сейчас! Сейчас она испугается еще больше! Когда почувствует плеть… Хотя нет… рановато, сначала – ласки, а уж плеть потом… так слаще.
Неровно горел светильник. Скинув халат, толстяк навалился на гибкое женское тело всей своей тушей… и неожиданно ощутил, как руки ему ловко заломили назад… а в грудь уперся кинжал!
Едва слышно скрипнула дверь…
– Ну, здравствуй, Саид… братец. Помнишь мою старую няньку, шайтан?
– Я-а-а-а… Яндыз!!! – в страхе промолвил хан. – Откуда ты… А-а-а-а!!! Так вот чей голос я только что слышал… Значит, не показалось… Значит, и эта драная кошка – твоя… Вели меня отпустить, мы же братья!
– Тихо, тихо, Саид. – Яндыз успокаивающе улыбнулся. – Скажи-ка, где славный Джелал? Только умоляю тебя, не лги.
– А что мне лгать-то? В Сибирь его понесло.
– Так я и предполагал…
– Да убери же от меня эту кошку!
– Сейчас уберу… – Царевич махнул рукой. – Дана, мы уходим.
Дева молча кивнула, приподнялась… Пронзив жирную плоть, острое лезвие достало сердце. Саид-Ахмет даже не вскрикнул, не успел…
Миг – и Яндыз с Даною уже были на берегу…
– Чуть отдохнем и поедем, – вытирая холку коня травой, промолвил царевич. – В Сибирь путь не близкий… Впрочем, совсем забыл спросить: ты со мной?
– С тобой, – в темных очах девушки отразилась серебряная луна.
Яндыз больше ничего не сказал, отвернулся. Все же было приятно, хотя – кто ему эта Даная-Дана? Простолюдинка… наложница? Иногда… но больше – друг. Друг… Вот кого в жизни царевича никогда не было, так это друзей. Теперь вроде бы появился… появилась… Дана…
Ночь они провели вместе, в шатре, а утром тронулись в путь, едва рассвело. Налетевший ветер трепал гривы коней и сулил близкую непогоду, впереди же лежала бескрайняя степь, а за нею – неведомый и далекий город. И месть! Сладкая, сладкая месть, за которой стоило ехать за тридевять земель, на край света.
Ближе к зиме победоносное войско великого князя с триумфом вернулось в Новгород, каждый из принимавших участие в походе князей – Юрий Звенигородский и его сыновья, а также нижегородский князь Иван Тугой Лук Борисович получили обещанные земли, все – по соседству друг с другом, чтоб друг за другом приглядывать. Младшой княжич Дмитрий Юрьевич, имея обещанный удел, все ж предпочитал служить при императорской особе, достигнув на этой почве немалых высот и немалого доверия, чем родной батюшка княжича очень сильно гордился и при каждом удобном случае сына своего поминал.
Витовт, смирив свою немереную гордыню, отправил посланцев, жаловался на вконец разошедшихся соседей – на орденских немцев, на чехов Яна Жижки, а самое главное, на своего ненаглядного родственничка, польского короля Ягайло. Просил унять нахала. Даже про самого папу римского Мартина худые слова говорил!
– Что ж, уймем, – не скрывая радости, потирал руки Егор. – И с папой сладим. Пока посольство сладим, пока то да се… Федор!
– Да, великий государь? – подскочил к трону старший дьяк.
– Посольство к литовскому князю возглавишь… по пути заедете в Орден, к польскому королю, в Чехию…
– Осмелюсь, великий государь, возразить – в Чехию-то не по пути будет.
Великий князь усмехнулся:
– Неважно, сделаешь так, чтоб по пути было. К Витовту – последним.
– А в Москву…
– Туда я уже людишек отправил – всю охрану в монастырях ближних в свои руки возьмут.
– Ох, князь, князь…
Из соседней горницы подала голос великая княгиня Елена. Сидела себе там тихонечко, якобы крестиком вышивала – вроде и нет ее, а каждое слово слышала, вникала!
– Что, милая?
– Змеища-то, Софья, хитра вельми!
– Опять ты за старое! – рассердился Егор. – Сказано ведь – нет ей из обители ходу. Федор!
– Да, великий государь?
– Ты про мятежников затаившихся не забудь, допрежь как уехать, дай своим людям указку.
Дьяк улыбнулся:
– Дал уже, княже. Рыкову, да при нем Авраамий наш будет. Не сомневайся, розыск проведут справно.
Почти в центре славного города Сарай-ал-Джедид, точнее, в той его части, которая ближе к южному краю, меж старой мечетью Омара и католическим костелом Святой Марии, располагался каменный домик в два этажа, с небольшим, но уютным садом, летней кухонькой и воротами, выходящими в сквер с бьющим среди акаций и сирени фонтаном в виде четырех вставших на хвосты рыб. Домик сей и сад раньше принадлежали одному сотнику, нынче сбежавшему с Джелал-ад-Дином, и по этой причине был аннексирован вновь обретшей власть ханшей. Аннексирован и передан во владение новому хозяину – верному Азату, начальнику дворцовой стражи. Сам молодой человек долгое время все никак не мог въехать в свое новое жилище, все мешали какие-то неотложные дела, и только вот ближе к зиме…
Азат с Марой хотели переселиться без лишнего шума, да не вышло – Одноглазый Носрулло с тайными своими стражами увязался, типа – помочь с вещами, а на самом деле – выпить. Да и вещей-то никаких не было, окромя старого сундука с посудой, одежды да малой толики драгоценностей, полученных за службу Азатом и отложенных на черный день запасливой его супругой. Даже игрушек у сынишки не было, за неимением каковых мальчуган играл драгоценными камнями да катал по полу монеты.
– Ничего, что он твоим кольцом играется? – обняв мужа за плечи, тихо спросила Мара.
– Каким кольцом?
Скосив глаза, Азат углядел в руках сына золотой перстень с большим синим сапфиром – малыш как раз лизнул камень языком и принялся вертеть игрушку дальше.
– А перстенек-то нехороший… – поставив стакан на стол, Носрулло повалился на пол, и, выхватив из рук ребенка кольцо, повернул камень… – Секрет здесь есть – видите, порошочек? Думаю, яд, я такие перстни видел. Это что же, Азат, великая Айгиль тебе такое колечко преподнесла самолично?
– Да нет вроде. – Юноша повел плечом и нахмурился. – Не Айгиль…
