Боец Арнаутов - Александр Анатольевич Айзенберг
Немцы на ночёвку встали побатальонно, тремя рядом расположенными группами и к этому моменту даже уже успели установить палатки, а вся их техника стояла рядом, выстроенная в три ряда вдоль дороги. Были у них даже танки, правда немного, всего полтора десятка, пять четвёрок и десятка троек, не знаю почему именно так, по идее им полагался тогда и танковый батальон, а не рота, но может там потери были большие или это вообще левые танкисты, решившие вместе с ними переночевать или их полку придали на время. Короче я не стал ломать себе голову кто именно эти танкисты и почему они здесь. Немцы уже поужинали и в основном расползлись по своим палаткам, лишь небольшое их количество ещё шароёбилось по своему лагерю. Часовые равнодушно смотрели на проезжавшую мимо них колонну вермахта, моя задумка сработала полностью, передняя группа на ещё не перекрашенных бронетранспортёрах успокоила часовых и они не сразу сообразили, что последующие окрашены в камуфляж противника. Тут нам на руку сыграли и начавшиеся сумерки, которые также скрадывали краски, так что когда до немецких часовых дошло, что на последующих бронетранспортёрах раскраска противника, а особенно большие звёзды на их бортах, то было уже поздно. Как только передние бронетранспортёры достигли начала немецкого лагеря, а мы получилось нагоняли немцев, то все бронетранспортёры разом повернули на немецкий лагерь и заработали их пулемёты. Охрану у техники смели мгновенно, она даже и пикнуть не успела, а затем из кузовов наших бронетранспортёров посыпалась наша пехота и присоединилась к потехе. И хотя немцы ещё не успели раздеться, и оружие у них тоже было под рукой, но против брони и массированного пулемётного огня они ни чего сделать не смогли. От своей техники они оказались отрезаны, а других укрытий тут не оказалось, ведь ночевать они встали в поле. Дорога как раз проходила через большой открытый участок, тут даже пшеница уже оказалась убранной, так что спрятаться тут было решительно невозможно. Все наши потери составили 11 убитых бойцов и три десятка раненых, причём тяжёлых из них оказалось только семеро, зато мы помножили на ноль целый немецкий моторизованный полк. Вскоре к нам подошли и наши остальные силы, а мы тем временем занялись сбором трофеев. Себе мы взяли только полтора десятка танков, а полторы сотни бронетранспортёров и две сотни грузовиков отдали в сопровождающие нас дивизии, чем сразу решили все их проблемы с нехваткой мест. Даже раненые теперь не должны были тесниться, как сельди в бочке. В качестве приятного сюрприза оказались полсотни грузовиков с припасами. Десять машин везли продовольствие, которое тоже не будет лишним, так как такая масса народу, которая сейчас у нас была, потребляла много продуктов ежедневно. Два десятка машин везли бочки с бензином, так что почти ещё одна заправка у нас теперь была, а это лишние полторы — две сотни километров, и на двух десятках оставшихся машин были боеприпасы. Десять грузовиков с патронами, один с гранатами, и девять со снарядами, из них пять машин были забиты 37 миллиметровыми и четыре 50 и 75 миллиметровыми. Также тут были 24 немецкие противотанковые пушки калибра 37 миллиметров, которые Кирпонос распорядился взять с собой, хотя у нас были свои 45 миллиметровые противотанковые орудия, но брать к ним снаряды сейчас было негде, так что трофейные немецкие были хорошей заменой нашим орудиям. При необходимости достать новые снаряды для них, не должно было составить большой трудности для нас. Быстро управившись с трофеями, составив новые экипажи к танками и найдя водителей на трофейные бронетранспортёры, перераспределили людей и часов в 11 вечера тронулись в путь. Поскольку сейчас нам предстояло по большей части двигаться по открытой местности, то даже не смотря на наступающую ночь, вперёд двинулась разведка переодетая под немцев. Я для движения подготовил две передовые группы своих разведчиков, первая, рядившаяся под противника, как и говорил состояла из шести мотоциклов и четырёх бронетранспортеров, два обычных длинных, один из которых был командирским с рацией, коротыш с 37 миллиметровой пушкой и зенитных с одноствольным флаком. Вторая группа была уже заточена под нас, те же шесть мотоциклов, только пулемёты там заменили на наши ДП, пулемётная бронемашина БА-20, грузовик ЗИС-5 с бойцами, полуторка с счетверёнными зенитными Максимами и замыкал их уже пушечный БА-10 с рацией.
Майор Любимов, начальник штаба полка, в данный момент исполнял обязанности его командира после гибели в бой командира полка, подполковника Рыжова, да и от самого полка к этому моменту остался неполный батальон, да прибившийся к ним медсанбат. Они встали на ночёвку на окраине леса, а именно тут по простой причине, родник, а в случае опасности они легко могли скрыться в лесу. Только-только начало светлеть, когда часовые его разбудили, по дороге к ним приближались немцы, не смотря на едва начавшийся рассвет, можно было достаточно легко различить очертания немецкой техники, четыре характерных немецких бронетранспортёров. Приказав тихо будить бойцов, майор принялся в бинокль изучать приближающегося противника. Немцев не много, а кругом ещё достаточно темно, так что можно подпустить их в плотную, а затем забросать гранатами, после чего добить уцелевших, а у них возможно найдётся хоть немного продовольствия, поскольку его бойцы уже день ни чего не ели, последние припасы отдали раненым. Не доехав примерно с полкилометра до леса, немцы остановились, причём они даже слегка съехали с дороги и стали чего то ждать, правда чего они ждали стали видно уж минут через 10. Вдали показалась большая колонна техники, теперь стало ясно, что нападать при таких условиях на противника, это подписать себе смертный приговор. Любимов уже хотел отдать приказ уходить, благо, что противник про него ни чего не знал, но тут его поразило некоторое несоответствие в приближающейся колонне. Впереди, метрах в трёхстах от неё двигались две наши бронемашины и два грузовика, один с зенитной установкой, а второй с бойцами и мотоциклисты, которые ехали перед ними были в нашей форме. Даже
