Негоциант - Анатолий Анатольевич Подшивалов
Услышав про Эфиопию, генерал сказал, что, по агентурным данным от британцев, люди эмира Салеха захватили и разграбили Аддис-Абебу, но на следующий день ушли, уводя тысячи пленных, после чего спалили город. Эфиопские войска, дислоцированные в Аддис-Абебе, отступили в горы, в район Энтото – старой резиденции негуса (господствующая высота над городом), откуда обстреливали войска Салеха и собственную столицу из орудий, так что еще неизвестно, кто зажег город.
В Южной Африке, по словам генерала, у нас интересов нет (разве что едут туда всякие восторженные мальчики), вот и капитана Максимова[98] от Главного штаба пришлось направить, чтобы получать информацию «из первых рук». Я подумал, что у меня-то там интересы есть, и если Базиль сейчас поставит кучу гранат бурам, то жизнь «сэров» может существенно поплохеть.
– Николай Николаевич, – обратился я к генералу, – а что, если остаток моих гранат поставить корейцам, японцам в Корее станет от этого жарче. И что там планируется с поставкой оружия для королевы Мин, не успеем мы ей хотя бы несколько ящиков гранат загрузить? «Три святителя» еще только через месяц уйдут, а там и остаток, не выбранный китайцами, созреет, вот и будет славно, когда с двух сторон японцев прижмут.
– Боюсь, Александр Павлович, там все не так радужно выглядит. Даляньская группировка японцев накопила силы, и бригада генерала Ноги[99] фланговым маршем захватила Мукден, отрезав северные провинции Китая и создавая угрозу для Пекина с севера. То есть теперь японцы будет продвигаться на Пекин с трех сторон, Вэйхавейская группировка самая сильная и уже начала движение на китайскую столицу, охватывая ее с юга, они подошли к фортам Таку, но не стали их штурмовать, а просто блокировали, оставаясь в недосягаемости от орудий фортов. И японцы все продолжают и продолжают возить свои полки через море, они теперь там хозяева: китайский адмирал Дин Жучан сидит в Чемульпо без угля и боеприпасов, на один бой снарядов ему еще хватит и все…
Вернувшись домой, мы получили еще приглашения в Зимний на пятницу, 10 ноября, а Хакиму было предписано срочно сдать свои бумаги, подтверждающие его эфиопский титул, а также свидетельство о крещении в канцелярию Министерства двора. Пришлось ему сразу и съездить обратно на Дворцовую. Из всего этого я сделал вывод, что Хакиму «светит» российское дворянство, и по прибытии обучал его отвечать на приветствие и награждение, как подобает дворянину. Вот меня вроде награждать не за что, тем более что мне назначено на три часа позже, видимо, когда пройдет церемония награждения.
10 ноября 1893 г. Зимний дворец
К сожалению, Хакима я не дождался, на парадном мундире тайного советника места уже не хватает, орденов уже столько, что иностранные я не стал надевать, да и звезда только старшая – ордена Александра Невского, он же на шее, потом Анна с мечами и Станислав – оба первой степени из-под борта мундира на второй пуговице, чуть ниже – Владимир 3-й степени с мечами и слева на мундире – Владимир 4-й степени с мечами (боевые ордена с мечами носятся всегда, независимо от наличия старших степеней). Справа – магистерский значок (помню, что уже раз получил «фе» от императора за его отсутствие). Сунул в прорезь шпагу – все, вроде готов, Маша осмотрела меня придирчиво и тоже осталась довольна.
Подъехав к Зимнему, увидел довольного Хакима, который похвастался Станиславом 3-й степени с мечами, и, конечно, дворянскую грамоту показал. Потом Ефремыч увез «свежего кавалера»[100] домой, обещав приехать за мной через час, а я проследовал за флигель-адъютантом.
Император встретил меня в кабинете и сразу приступил к делу:
– Надеюсь, не забыл наш уговор, купец? Ты мне говорил как-то, что настоящее купеческое слово, как царское – тверже гороха? Вижу, что не забыл. Я так подумал, что «управляющий» звучит как-то несерьезно, как «имением управляющий», поэтому учредил с сегодняшнего дня должность моего наместника на Дальнем Востоке[101] и назначил на нее действительного тайного советника князя Стефани-Абиссинского, с задержкой начала исправления должности до февраля следующего года. А чином поздравляю сейчас, успеешь пока новый мундир построить! – царь вручил мне сафьяновую папку с документом на чин.
– Служу Престолу и Отечеству!
– Да, хотел у тебя спросить, брат мой Алексей носится с идеей разгромить японский флот уже сейчас, если к нашим силам присоединятся один-два новых броненосца, да еще китайцам уголька в Чемульпо подбросить – пусть вылезут из норы и куснут японцев за задницу.
– Государь, я не знаю выучку наших комендоров, на «Двенадцати апостолах» и «Рюрике» она сейчас никакая, там еще из своих орудий вообще не стреляли, разве что набрать туда опытных артиллеристов, и они проведут по пути в Мозампо пару-тройку учебных стрельб и «притрутся» друг к другу… Тогда еще есть шанс, а что с остальными кораблями? Вот приму должность, первым делом смотр проведу, но не строевой, у кого лучше сапоги начищены и бляхи надраены, а кто куда из пушки попадает и как маневрировать умеет – вот тогда все ясно будет, сможем побить японцев или нет. На суше без завершения Транссиба и пробовать не стоит – сомнет японская регулярная пехота, да при поддержке артиллерии наших казачков. Поэтому реальное начало боевых действий – года через три, когда мы в строй введем четыре-пять новых броненосцев и столько же броненосных крейсеров и завершим дорогу. Перебросим по Транссибу полки из Центральной России, хорошо оснащенные артиллерией и пулеметами и полностью укомплектованные. Только что-то мне говорит, что японцы не дураки и начнут войну сами, до окончания строительства Транссиба, на год-два позже того, как разобьют китайцев. Расплатятся китайской контрибуцией за американский кредит и тут же возьмут у кого-то новый, им его дадут, даже дружественные нам на бумаге французы.
– Ты что же, хочешь сказать, что мои моряки стрелять не умеют? Кто же тогда третьим выстрелом японцу пушку сбил?
– Ваше величество, я всего лишь сказал, что не знаю реальной выучки экипажей Тихоокеанской эскадры, но то, что у «Двенадцати апостолов» и
