Гранд империи - Андрей Борисович Земляной
К октябрю, дорога дошла до Владивостока, соединив трассу со строящейся дорогой от Бейлинга, через весь север к Хабаровску.
Специальный Строительный Отряд расформировали, наградив всех соответственно заслугам. Генерал-полковник Строев получил Орден Рюрика первой степени и должность заместителя министра по военному строительству, с перспективой занять кресло министра строительства, а Владимиру вручили орден «Золотая Звезда» с молотками, означающими подвиги на ниве строительства.
Но Владимир делал это не для орденов или общественного признания, хотя попасть в верхнюю часть списка строителей Большой Магистрали, дорогого стоило. Он относился к стране как к огромной коммунальной квартире, и везде, где мог, улучшал её, старался сделать богаче и приятней для жизни. Десятки школ в маленьких городках и посёлках, вывесили рядом с номером школы и указанием органа подчинения логотип «Гипербореи» или трискелис Ковена сообщая всем, что находятся под покровительством этих организаций, и часто случалось так, что школа в глубинке обеспечена лучше, чем школы в крупных городах. Хотя и городских училищ, взятых под покровительство было немало. Кадетский Егерский корпус, скромно существовавший за счёт Военного Министерства и на пожертвования ветеранов, за пару лет превратился в огромное учебное заведение, куда могли поступить все дети егерей вне зависимости от места и срока службы. Ну и конечно десятки школ и училищ Ковена, с отделениями алхимии, ювелирно-амулетного, и военного дела, и три академии Ведающих, куда принимали девочек и мальчиков, по специальному конкурсу.
У ведьм вообще существовало некоторое предубеждение против ведающих — мужчин, но Владимиру удалось продавить сначала пробный класс, а после и полноценное обучение мальчишек ведовскому делу. И если сначала шли неохотно, то сейчас на все факультеты Академий, выстраивались очереди подростков.
Уже на второй год учёбы, все парни активно окучивались Военным министерством, Министерством здравоохранения, и другими государственными организациями, как ценный ресурс, и всё потому, что, не имея никаких трудностей с энергией, академия уже раскачала учеников до уровня мастеров, а к четвёртому курсу, предполагался выпуск из магистров.
Секрет такого мощного прогресса заключался в том, что ведьмы все свои методики строили исходя из крайне скудного потока силы, а значит каждый эрг шёл в дело. Плюс зелья, добываемые сейчас в огромных количествах, кристаллы — накопители, и конечно собранные по всем дальним закоулкам старые опытные ведьмы, разменявшие вторую тысячу лет. Через три года, первый выпуск Академий, и тогда можно будет серьёзно скорректировать программы обучения, а пока, приходилось вносить небольшие коррективы «на ходу».
Таких проектов у «Гипербореи» и Ковена насчитывалось более десятка, и даже существовали специальные люди, следившие, за порядком в этой сфере.
Практически, Владимир половину прибыли компании пускал на подобные проекты, включая разные конкурсы для учащихся, и летние лагеря, закладывая прочное кадровое основание для расширения компании и Ковена. И так работали почти все крупные компании страны, готовя кадры под себя и выступая поставщиком специалистов определённого профиля для других компаний.
Ковен тоже предоставлял возможность нанять специалистов у себя, строго следя за соблюдением трудового договора и прочих условий.
Но с некоторых пор, главной статьёй торговли Ковена стали не артефакты или зелья, а энергия. Только реакторы Топоркова могли обеспечить постоянный приток эфира в магистральные сети, причём не в час по чайной ложке, а широким потоком, что сразу потребовало протяжки новых эфирных каналов, но и возможности выросли многократно. Например, появилась возможность избирательно очистить водоёмы от ила и частичек грунта, расширяя питающие источники, что улучшило состояние тысяч озёр по всей стране.
Для обеспечения энергией, в Подмосковье, рядом с территориями «Гипербореи» построили энергохранилище на пятьдесят миллиардов эрг, поставили десять малых реакторов, молотивших непрерывно, с производительностью миллион эрг в минуту, и распределительный узел, куда сходились все энерговоды страны. Объект охранялся армией и Имперской Стражей, по высшей категории, и только Владимир, и академик Топорков имели к нему круглосуточный доступ.
День рождения цесаревны впервые отмечался как национальный праздник, и Наталья над которой поработали ведьмы, выглядела просто ослепительно. В тонком голубом платье, оттенявшем рыжие волосы, изящных туфельках, длинных перчатках и с прозрачным словно стеклянным веером на руке. Украшения из крупных иномирных бриллиантов, переливались всеми цветами, и казалось лицо окружено сиянием.
Владимир, как и все любовался девушкой, и когда настало время подарков, вручил ей, сделанные на её размер туфельки из прозрачного и пластичного словно резина титана.
Цесаревна сразу же пожелала надеть подарок, и ласково улыбнувшись князю, пригласила в свою свиту.
Программа увеселений, была настолько обширной, но кортеж цесаревны целый день метался по городу, но зато все, кто хотел увидеть принцессу, могли это сделать.
Также среди приглашённых присутствовали принц Фердинанд, наследник Германской империи, сын герцога Эдинбургского принц Генри, и россыпь молодых людей относительно брачного возраста, и из хороших семей. Особенно выделялся первый сын герцога Ротшильда. Высокий, стройный и хорошо сложённый мужчина лет двадцати пяти, с приятным лицом, уже достигший уровня гранда. Он буквально вился вокруг Натальи осыпая её комплиментами, и пожирая глазами.
Владимиру смотреть на это было неприятно, и он раньше времени сбежал на кремлёвскую башню, с которой виднелась вся Москва словно на ладони.
Именно сюда провели один из мановодов из Княжеского Дома, и именно здесь готовился главный сюрприз от Ковена.
Когда закончились залпы салюта, и грохот военных оркестров, над всей Москвой повис голос одинокой трубы выводившей мелодию неизвестную в этом мире «Может я может ты» Анушервана Рохани и Клауса Майне[1]. За трубой грянул оркестр, и синхронно с ним, в небо взлетел огромный светящийся дракон, от взмаха крыльев которого разлетались бабочки.
Оркестр, звук которого был усилен во много раз, через репродукторы по всей Москве, сменял одну мелодию на другую, а в небе царило буйство красок и фигур, сменявших друг друга.
В конце представления небо вспыхнуло словно сотканное из алмазов, и из них собрался портрет Натальи, восседающей на «малом троне» в великокняжеской короне, огромная надпись «С днём рождения!»
Владимир бросил взгляд на часы. Сорок пять минут длилось представление в небе, и оно всё-таки утомило. Через князя прошло почти пятьсот мегаэрг, и это по любому раскладу немало.
Он спустился с башни, и отдав ключи гвардейцам, сел за руль Арконы, чтобы ехать домой спать, когда ручку автомобиля дёрнули так, что она буквально распахнулась, и в салон влетела Наталья, раскрасневшаяся от бега.
— Так. Сбежать задумал?
— Цесаревна? — Соколов чуть приподнял бровь.
— Ты меня лицом-то не стращай! — Наташа захлопнула дверцу. — Поехали. — Она кивнула на дорогу впереди, и через секунду извернулась каким-то немыслимым образом, и буквально впилась в губы
