Клан Одержимого - Адам Хлебов
Но одно дело боярин, другое дело его предприятие.
Работать без прикрытых тылов становилось не только опасно, но и глупо. На кон было поставлено очень многое!
Делать то, что я запланировал без собственной быстрой умелой и тайной дружины дальше было невозможно.
Нужно было возрождать свой клан.
Поэтому были у меня дела, о которых не знал никто из моего окружения.
И я вот уже месяц, как дожидался вестей из Ладожского порта.
В одно сентябрьское утро дверь в дверь моего роскошного кабинета уставленного европейской мебелью и устланного персидским коврами постучались:
— Барин, Мартын Иванович, к вам гости пожаловали— прохрипел в сенях своим сиповатым голосом Прохор, мой слуга и по совместительству оруженосец. Крепкий молодой мужик тридцати лет отроду, выкупленный мной из рабства на английском флете(тип корабля), доставившем меня из Европы в Ладогу.
— Кто такие? Заходи.
— Не могу знать, барин. Иностранец. По-русски не бельмеса, просил передать вам вот это, — Прохор протянул мне маленькую бумажную карточку наподобие визитки.
На ней был изображен ромб с полуприкрытым глазом.
— Он один?
— Один, Мартын Иванович.
— Зови. Вели накрывать стол в трапезной, — сказал я строго.
— А как накрывать по-повседневному или по-праздничному, с осетрами и икрой?
— Давай по-обычному.
— А пить, что изволите, водки? Медовухи с квасом? Или этого ихнего коньяку?
— Принеси красного вина.
— Будет исполнено, барин!
Прохор вышел из моего кабинета и отправился за гостем. Через некоторое время он вернулся отворил дверь и пытаясь выказать уважение, поклонился, пропустил человека в черном плаще вперед себя.
Я узнал его сразу. Мой спаситель из неспящих вновь стоял передо мной.
— Мартын Иванович Лютый! — громко представил меня Прохор, поведя в мою сторону ладонью, чем вызвал улыбку на лице гостя.
Мой оруженосец старался изо всех сил произвести на иностранца благостное впечатление обо мне и представить меня, как полагается.
Делал он это несколько неуклюже, артистично, но нужно отдать ему должное.
В осанке, мимике и жестах Прохора было столько достоинства, что ему могли бы позавидовать некоторые европейские дворяне.
Он бесцеремонно разглядывал гостя, ожидая восторженного отношения к своему хозяину.
Всем своим видом он показывал, что гостю оказали великою честь, пригласив его в кабинет к одному из влиятельнейших людей в городе, и Руси.
Несмотря на молодость и юность своего хозяина, меня, двадцатипятилетнего боярина, оруженосец считал вторым человеком во всей Русской Державе. После Великого Князя.
— Ступай, Прохор я тебя позову, если мне что-то потребуется. Оставь меня с этим господином наедине.
Я вышел из-за стола, подошел к гостю протянул ему руку для рукопожатия.
Он протянул руку на встречу.
Прохор, убедившись, что мне ничто не угрожает поклонился еще раз и вышел из комнаты.
В сводчатые окна моей горницы пробивался яркий солнечный свет, и я разглядывая его небритое лицо своего посетителя усадил его на диван.
— Маэстро, здравствуй. Как добрался? Насладился нашими красотами? — я старался придать своему холодному голосу хотя бы тень доброжелательности, но мне это плохо удавалось.
— Я тоже рад вас видеть. Добирался я сложно — с приключениями. Красотами насладится пока не успел. Но должен сказать, что перенос штаб квартиры клана в Новгород было отличной идеей.
— Что ты имеешь ввиду?
— Я впервые нахожусь в местах, где Папа Римский не имеет никакой власти. Абсолютно. Это вызывает приятную легкость, — он оглядел кабинет, — чувствуется размах. В Европе нет такой свободы. Я рад, что у вас дела пошли вверх.
Я промолчал, посмотрел в свои записи и захлопнул учетную книгу. Дела, действительно, шли как надо.
— Что за приключения были у тебя?
— Скорее не только у меня, но и у всех неспящих. Ищейки, нанятые маркизой де Альба разыскали наши здания в Риме. Вместе со швейцарскими гвардейцами, они проникли в них.
— Даже несмотря на то, что им пришлось столкнуться с лабиринтом?
— Да. Это их задержало на некоторое время. Но потом мы еле унесли ноги по тайному лазу. Двое наших братьев погибли, защищая наш отход. Пострадали семьи и близкие. Погибли невинные.
Он говорил без напряжения, спокойно. Будто бы смерти семей для него обыденны.
Вторая плохая новость состояла в том, что, имея огромное влияние и совместный бизнес, Папа заблокировал большую часть казны клана.
— Мы все теперь такие же как вы. На нас объявлена охота.
— Тебя это пугает? — я поднял голову от своих записей.
Маэстре скривился, демонстрируя свое пренебрежение к страху.
— Меня пугает только одно.
— Что именно?
— Те из нас, кто имеет родственников, и имел неосторожность общаться с ними уже понесли потери. Люди Папы устроили над родней массовые экзекуции. Под видом борьбы с еретиками были сожжены члены пятнадцати семей, — он отвернулся от моего прямого взгляда, — я боюсь не успеть отомстить за всех.
— Маэстро. Разве у неспящих есть семьи и близкие?
— При Гольяте все братья забыли о существовании семей. Но я совершил непростительный промах — разрешил встречаться с семьями раз в год. Это было катастрофической ошибкой. Их смерти на моей совести. За нами следили. Делали это очень искусно. Так, что мы не замечали. Такое впервые произошло с неспящими. Нас никто не мог выследить раньше.
— Нет! — я попробовал его успокоить, — даже не думай! Их смерть на совести тех, кто убил без причины этих мирных людей.
Он грустно кивнул, принимая сказанное
— За тобой тоже следили?
— Последнего следока я выкинул за борт еще в порту отплытия, предварительно допросив. Он мало что знал, но кое-что я все же выведал, — он встал с дивана и прошелся по комнате, остановившись у одного из окон, — Папа был в бешенстве от того, что вы как сквозь землю провалились. Обычно, Папская охота дает результаты на вторую неделю. А тут пошел третий год, они перевернули вверх дном всю Европу и Америку, а вас нигде нет.
— Думаешь, поэтому он дал команду убивать семьи?
— Я точно не знаю.
Было похоже, что он именно так и думает.
— Я вот, что тебе скажу. Даю тебе слово мы отомстим за всех наших.
— Звучит подбадривающе, но как мы это сделаем?
— Я разорву Папу. Ты привез карты, которые я просил?
Маэстро кивнул и вытащил из рукава свитки. Мои брови сдвинулись. А в душе снова заныла черная тоска. Увидев карту, я снова вспомнил, как взорвался корабль, на котором находились Элайна с Аартом.
— Спасибо. Подскажи, удалось ли узнать, кто именно приказал совершить подрыв «название корабля»? Это был Папа?
— После поединка, между вами и Гольятом маркиза сначала отправила всех ваших друзей на корабль, приказала ждать вашего
