Время олимпийских рекордов - Дмитрий Викторович Распопов
Заняв свою дорожку, я приготовился. Отсчёт, выстрел — подняли меня, и я увидел, как американец слева лучше ушёл со старта, а я сделав три шага запнулся и тут же вперёд меня ушли ещё несколько спортсменов. Желание победить подстегнуло и злость на досадный промах на старте, заставили меня едва ли не пролететь последнюю треть дистанции, даже не зная, кто из нас стал первым.
Ivan Dobryashov — 10.09.
Lennox Miller — 10.11.
Jim Hines — 10.14.
Показало табло результаты электронного секундомера.
Самым расстроенным из всех, даже больше чем те, кто не прошёл квалификацию, оказался американец, финишировавший третьим. Он зло посматривал в мою сторону, что-то буркнув невнятное, а вот ямайский бегун подошёл и пожал руку, поздравив в победе в забеге. Я пожелал ему успеха в полуфинале завтра и нас снова повели сдавать допинг-тесты.
Вернувшись после слива кровушки и мочи в раздевалку, я узнал, что Владислав к сожалению, в полуфиналы не попал, в забеге он показал хорошее время, но недостаточное, чтобы пройти дальше. Поэтому из всех советских спринтеров на стометровке, завтра буду выступать только я один. Коробков подошёл, сухо поздравил меня, Петрова была более эмоциональна, обняв и пожелав удачи завтра, а на сегодня соревнования для меня были закончены. Приняв душ и переодевшись, я надел протянутую Леной куртку, лёгкую шапочку и пошёл вслед за довольным Кузнецовым. Когда мы сели в автобус, он тихо мне сказал.
— Как человек ты Ваня конечно не подарок, но чего не отнять, бегаешь ты и правда здорово. Снова свой мировой рекорд побил назло американцам!
— Ну вот Сергей Ильич, а вы всё Ваня-то, Ваня сё, — улыбнулся я ему.
Он рассмеялся, и похлопал меня по плечу.
Мы добрались до Олимпийской деревни и сразу пошли к большой доске, где отмечались все самые свежие результаты на текущий момент. Судя по зачёркнутым фамилиям, сегодняшний день для советской команды не был хорошим, это подтверждали и лица спортсменов, возвращающихся со стадиона. Особенно расстроенными выглядели девушки-спринтеры, не прошедшие даже квалификацию на 100 метров.
— Денис, я под холодный душ, потом нужна будет твоя помощь.
— Но Иван, мы планировали с Леной сходить в кино, соревнования ведь закончены на сегодня, — растерянно сказал он.
— Закончишь работу и иди куда хочешь.
Он скрипнул зубами, но промолчал.
Через час я его отпустил, и он мигом растворился с моего поля зрения.
В дверь квартиры постучали.
— Открыто!
Ко мне осторожно заглянула Зоя Евсеевна Петрова, но увидев, что я одет, зашла уже спокойней.
— Иван, сегодня будет брифинг для прессы, в том числе иностранной, Гавриил Витальевич попросил тебя спуститься в семь часов.
— Хорошо, — кивнул я, не поднимаясь с кровати тренера, куда я завалился после массажа. Поскольку лень было идти в свою комнату.
Она хотела выйти, но вместо этого закрыла дверь и подошла ко мне, сев рядом.
— Вань, ну веди себя как человек, — она просительно на меня посмотрела, — все люди, как люди, один ты словно бирюк какой. Девочки ко мне даже подходили, спрашивали не мог бы ты показать им что-то из своих навыков, поскольку сами к тебе боятся подойти.
— Я вроде бы никого ещё не успел съесть, — хмыкнул я.
— Да, но ведёшь себя так, словно собираешься, — она покачала головой, — я понимаю у тебя неприятностей дома полно, но мы сейчас далеко, можешь хотя бы на чуть-чуть быть не таким говнюком?
— Ладно если хотят, вечером могут прийти на мою тренировку, — нехотя согласился я, — обещаю вести себя прилично.
— Вот и молодец, — улыбнулась она, похлопав меня по руке, — завтра за тебя будем не только мы болеть, а вся страна. Будет разыгран первый комплект медалей этой Олимпиады и мир узнает первого олимпийца 1968 года.
— Спасибо Зоя Евсеевна, — поблагодарил её я, — за поддержку.
— Тогда не забудь в семь брифинг, в девять мы будем ждать тебя на твоём обычном месте.
— Договорились.
Едва она вышла, как внутрь вернулась Лена, злая и раздражённая судя по виду. Она сначала зашла к себе, потом в ванную, потом снова к себе и наконец вышла ко мне.
— Ну почему вы мужики, все такие козлы?! — заявила она мне.
Листая газеты, я не обратил на этот демарш никакого внимания.
— Иван?!
Я опустил газету, посмотрев на неё.
— Какого ответа ты от меня ждёшь?
— Хотя бы выслушать можешь?
— Нет, я не твой психотерапевт, — я снова поднял газету.
Злая девушка сделала два шага и дёрнула её на себя, оторвав кусок.
— Хорошо, что ты хочешь? — поняв, что отдохнуть не удастся, я раздражённо посмотрел на неё.
— Денис! Достал меня уже!
— Думаю об этом нужно было думать, когда вы ворковали в аэропорту на родине, а не сейчас. Тогда можно было это изменить, почему ты этого не сделала?
— Я думала он более профессиональный, сможет держать себя в руках, мы всё же не развлекаться поехали вместе.
— Ну, а я считаю, что не мужики козлы, а нужно было проявить характер и решить этот вопрос до того, как он вызрел и расцвёл буйным цветом.
— Хорошо, пусть будет по-твоему, я — плохая, вы — хорошие, но что делать с Денисом? Его настойчивость переходит все границы, сегодня он пытался лапать меня в кино.
— Я решу этот вопрос, — поднявшись с кровати, прошёл мимо неё и отправился искать руководителя группы, ответственного за нас. Он нашёлся среди мужчин, внизу в клубе, распекающих их за аморальное поведение.
— Товарищ Денисов можно вас на пару слов? — обратился я к нему спасая грустных парней.
Комитетчик удивлённо на меня посмотрел, но погрозив спортсменам, что ещё с ними не закончил, отошёл со мной в сторону.
— Слушаю вас товарищ Добряшов.
— Товарищ Денисов довожу до вашего сведения, что мой диетолог грубо нарушает режим спортивных соревнований, отказывается подчиняться моим законным требованиям и вносит разлад в команду, что может пагубно повлиять на мои выступления.
— Да? — глаза комитетчика загорелись от предвкушения, — а письменно вы это сможете изложить?
— А вы сможете уже сегодня отправить её обратно, чтобы, узнав о моей жалобе она не попросила политического убежища в Мексике, — зашёл я с небьющихся в СССР козырей.
Его глаза опасно сузились.
— Вы предполагаете, что такое возможно товарищ Добряшов?
— Не
