П 2 (СИ) - Калбанов Константин Георгиевич "Калбазов"

— Все же решил окончательно прислониться к нему, — дернув уголком губ, произнес Борис.

— А все время держаться на особицу не получится. В результате сомнут не те, так эти. А так, покажем, что имеем зубы, и что как подданные можем принести куда больше пользы.

Пока возились на берегу, из города прибыл гонец, сообщивший, что половцы ушли от Угольной, бросив полон. Похоже, что все же не всех достали на берегу. Кто-то сумел-таки уйти. А может заранее озаботились наблюдателями. Не суть важно. Все равно изменить ничего уже не получится.

А вот то, что полон резать не стали, это хорошо. Хотя и ничего удивительного. Здесь подобное в принципе не практикуется. К чему убивать пленных, даже если их приходится бросать. Как таковой ненависти между ними ведь нет. Да и вражды, по сути, тоже. Одно дело, когда в плену оказываются воины. И совсем другое, мужичье.

— Значит так, господа сотники. Переправляемся в город. На сборы времени до рассвета. А там выступаем в большой поход на стойбище куреня Газакопы.

— Не маловато нас для этого? – усомнился Игорь.

— Нормально. Тут главное, внезапность, быстрота и натиск. Не думаю, что ушедшие две сотни сразу кинутся в стойбище. Скорее всего захотят взять где-нибудь добычу. Наверняка кошевой, что командует ими захочет приподнять свой авторитет, чтобы встать во главе куреня. А для этого нужен успех. И искать его, после такого разгрома, он будет точно не у нас. Так что, управимся. А то, что нас все одно получается меньше. Так двенадцать орудий, серьезно качнут чашу весов в нашу сторону.

— То есть, заберем все пушки? – уточнил Гаврила.

— Ну, для чего-то мы делали их на конной тяге. Не для того же, чтобы они ржавели на городских стенах. За дело, господа сотники.

Подготовка похода прошла без сучка, без задоринки. И с рассветом дружина вышла за городские ворота, уводя с собой всю артиллерию и большое количество припасов. Конечно наличие артиллерии серьезно замедляло их продвижение. Но дневной переход все одно получался изрядным. Не менее шестидесяти километров…

— А ведь нас тут не ждут, — произнес Гаврила, осматривая стойбище в подзорную трубу.

— Это точно,— согласился с ним Романов, так же изучая противника в трубу.

До места они добрались за два дневных перехода. Устроили ночевку в нескольких километрах отсюда. С предрассветной дымкой выдвинулись на эту позицию, на обратном скате невысокого холма. Предварительно позаботились о дальних патрулях охранения. Так что, оставались только ближние посты. Но они не помеха.

Лагерь был устроен табором. Кибитки выставлены в круг, образуя эдакий внешний периметр, внутренний составляли еще два круга юрт, каждый меньше предыдущего. В центре шатер куренного. На подходах пасется скот. Не весь, а только тот, что требует постоянного ухода и дает продукты первой необходимости. Потому как выдоить хотя бы всех кобылиц не под силу даже всему куреню без исключения. Ну и кроме обеспечения пищей, они так же выполняют сторожевую и оборонительную роль.

Стойбище выглядело мирно. Хотя народу и хватает. Устроились достаточно компактно. Так проще обороняться на случай нападения. Но это смотря от кого. Если речь о всадниках пускающих стрелы, подобный подход вполне оправдан. Шкуры не больно-то и горят, и зажигательные стрелы тут больших бед не наделают. Если конечно это не емкости с горючей смесью. Да и то, сомнительно. Если только заливать из огнемета.

Кстати, имеются на вооружении артиллеристов, по одному на расчет. Десятилитровая емкость, с насосом и поворотной трубой, длина которой увеличивается до двух метров с помощью насадки. В отсутствии резиновых шлангов конструкция получилась неповоротливой. Но и такая куда оборотистей того громоздкого недоразумения, что пользуют ромеи. Ну и эффективность ввиду экономного расхода куда выше. Правда, дальность все так же оставляла желать лучшего. Десть-пятнадцать метров, не больше.

— Итак господа сотники, тянуть время не будем. Того и гляди нас обнаружат. Григорий, за твоими пушкарями первое слово. Приступай.

— Слушаюсь.

Комнин наблюдал за происходящим будучи чуть в стороне, не вмешиваясь в процесс. Кто бы ему позволил он тут всего лишь гость. Но подмечать все происходящее Михаил ему не мешает. Пусть смотрит. Конечно может статься и так, что он разберется в устройстве пушек, и сумеет воссоздать их в Царьграде. Но это не имеет значения.

Во-первых, у него на это уйдет достаточно много времени. Во-вторых, ромеи не представляют угрозы для Михаила и Руси в частности. И в-третьих, они умеют хранить секреты. В-четвертых, пушки реально дорогое удовольствие, которое мало кто может себе позволить. В-пятых, оружие капризное, требующее умелого ухода и обслуживания. В-шестых, в виду сложности конструкции не столь высокая надежность, как хотелось бы, а потому нужна и ремонтная база. И еще много чего еще.

Так что, пусть смотрит и воссоздает. Те же корабельные и переносные сифоны, огнеметы. Сколько их оказалось в руках врагов империи в качестве трофеев. И что толку? Пользовали их до первой поломки, что случалось скорее рано, чем поздно.

— Батареям выдвинуться на боевой рубеж! – зычным голосом подал команду Григорий.

У артиллеристов он так. Нет голоса, командовать не получится. Пушки конечно стреляют не порохом, а потому и не рявкают так сильно. Но и хлопки получаются вполне ощутимые. Так что, сильный голос, чтобы докричаться до пушкарей совсем не помешает.

Командиры батарей продублировали команду и расчеты навалились на лафеты выкатывая орудия на взгорок. Можно конечно и с закрытой позиции лупануть, благо такая стрельба отрабатывалась. Но психологический эффект никто не отменял. А звук стрельбы по открытому пространству распространяется куда лучше. И потом, смысла в стрельбе с закрытых позиций попросту нет.

На позиции выдвинулись быстро. Григорий уже успел прикинуть дистанцию и отдал приказ на установку углов возвышения. Поэтому с наводкой возились недолго. Не прошло и минуты с момента получения приказа, как посыпались доклады от командиров расчетов, десятников, и командиров батарей, полусотников.

Кстати, артиллеристы практически поголовно молодняк. Причем даже не достигшие восемнадцати летнего возраста. Потому как две батареи по факту из гарнизона крепости. Ну нет у Романова в достатке людских ресурсов. А в артиллерию абы кого не поставишь. Там даже коноводы в случае нужны могут заменить обслугу, а то и не с тупым взглядом, занять и место наводчика.

— Пали! – скомандовал Григорий.

Вторя ему продублировали команду командиры батарей. И тут же над степью пронеслась многоголосица басовитых хлопков, вслед за которыми послышался отдаляющийся шелестящий свист умчавшихся к цели стрел. Около четырех секунд и до стойбища донесется звук залпа. Еще секунд пятнадцать, и на головы пока еще ничего не подозревающих половцев обрушится град из шестисот шестидесяти стрел.

Пушкари как заведенные суетятся вокруг пушек, выполняя команды командиров, с тем, чтобы еще за пять секунд до того, как первая волна достигнет стойбища, вдогонку ей ушла вторая.

Окинув взглядом работу артиллеристов и удовлетворенно кивнув, Михаил вскинул к глазу подзорную трубу. Приближение вполне приличное. Панорама… Ну, не стоит о грустном. То, что уже имеется, уже прорв для этого времени.

Вон, Комнин, нарадоваться не может. Кстати, ни разу не подарок Михаила. Еще чего не хватало. Тот ее сам прикупил в Царьграде. И как она там оказалась гадать не приходится. Работа князя Олега. От него, кстати, отделаться не получится. Договорится Михаил с Алексеем или нет, не важно, торговать все одно придется через Святославича. Этот проныра и гад сумел подмять под себя всю добычу и оборот нефти. А она Романову нужна. И взять ее пока неоткуда. Если только у турок. Но эти Романову скорее кишки наружу выпустят.

Наконец стрелы достигли стойбища. Сами стрелы не рассмотреть. А вот то, что они наделали, очень даже. Мужчины, женщины, старики, дети… Даже когда стреляешь прицельно нельзя ничего гарантировать. А уж когда бьешь по площадям, так и подавно. Поэтому Михаил старался не думать о том, отчего валятся женские и детские фигурки. Причем, пострадавших не так чтобы и мало. Любопытство сгубило кошку. Вот и этим было интересно, что происходит на холме.