Питер Цурас - Победа восходящего солнца
Даже сам Тернер понимал, что его ответ звучал так, как если бы он был написан сотрудником пресс-службы, и быстро перешел к следующему вопросу, указав на офицера в третьем ряду, который уже дважды поднимал руку .
Операции-ловушки«Сэр, имея все корабли, которые мы построили за время войны, почему мы не создали ложную флотилию для вторжения? Почему мы не приложили больших усилий, чтобы выманить их самолеты и добраться до них?»
Адмирал ответил не сразу; сначала он бросил взгляд на непроницаемое лицо Спрюэнса, сидевшего слева от него. Были ли это мысли самого капитана или он вычитал их из газет, в которые из-за закрытых дверей необъявленных заседаний с участием Тернера, комитета Тафта — Дженнера начинали просачиваться упоминания о тщательно разработанной, но не осуществленной ложной операции? В зале была мертвая тишина; адмирал оглянулся и глубоко вздохнул. Присутствующие — ветераны — заслуживали того, чтобы получить ответ.
«Некоторые ложные операции разрабатывались до «Маджестик»[223]. Они носили кодовое название «Пастель» и были разработаны по образцу успешных операций «Бодигард» ( «Гвардия»), которые проводились против нацистов и даже после высадки в Нормандии. Во время этих операций значительные германские силы удерживались вдали от Франции — в Норвегии и на Балканах; хорошо оснащенную армию к северу от района высадки удерживали от боевых действий до тех пор, пока ее вмешательство не перестало иметь смысл[224]. Отвлекающие операции такого типа были особенно эффективны в Европе с ее разветвленной сетью автомобильных и железных дорог, но оказывались тратой времени в борьбе с Японией. Все они предполагали стратегическую подвижность, которой не обладали высшие японские формирования — корпуса и армии — и которую еще больше снизила наша собственная воздушная кампания против главных островов — она, по сути дела, приморозила эти формирования к месту. Большие броски могли осуществляться только подивизионно и только со скоростью, на которую были способны солдатские ноги. Успех блокады также сделал отвлекающие операции против Формозы и Шанхайской зоны ненужными.
Японцы сами рано это осознали, и их оборонная система призыва и обучения в последний год войны была переориентирована на обучение и размещение боевых дивизий локально, чтобы свести к минимуму продолжительные наземные передвижения[225]{43}.
Тернер видел, что некоторые студенты сомневаются в его комментариях и хотят знать, не собирается ли он уйти от ответа.
«Коротко говоря, — продолжил он, — мы потратили слишком много времени и энергии, пытаясь удержать японцев от того, что (как знали и мы, и японцы) они никак не могли сделать. Что касается конкретно вашего вопроса: в мае прошлого года я и адмиралы Спрюэнс и (Марк А.) Митшер, были сменены Биллом Хэлси и его командой и могли начать планирование высадки на Кюсю. Я жалел, что не смогу довести до конца дело на Окинаве, но операция «Айсберг» должна была закончиться через сорок пять дней, и, поскольку Пятая флотилия адмирала Спрюэнса была выбрана для осуществления контроля на Кюсю, который тогда назывался «Олимпик», планирование больше нельзя было откладывать[226].
Наша работа велась на Гуаме; было учтено все, чему мы научились на Окинаве. Мой вывод состоял в том, что достаточно активные атаки камикадзе могут настолько помешать высадке, что яростное сопротивление нашим ослабленным войскам поставит под угрозу график постройки аэродрома. Четыре месяца были признаны самым малым сроком, необходимым для постройки базы и последующей огневой обработки перед высадкой наших войск в районе Токио. Это в свою очередь следовало сделать до весеннего сезона дождей, когда использование наших переведенных из Европы бронетанковых дивизий по долине Канто — или Токио — станет невозможным[227]. Десантники должны были начинать операцию бегом, и от нас зависело, чтобы они при этом были в возможно лучшей форме. Мы предлагали то же самое, что предложили вы: сформировать флотилию — флотилию-пустышку, без людей, без техники, — которую сопровождало бы обычное прикрытие, но с переорганизованными воздушными группами, с преимуществом «Хеллкэтов» и «Корсаров»[228].
Необходимо было, чтобы это выглядело правдоподобно, особенно с воздуха. Ложные атаки на Окинаве, которые мы считали весьма убедительными, не оказывали никакого видимого влияния на ход операции[229]. Более того, разведка выяснила, что японцы ожидают от нас подобных действий; мы подсчитали, что нам придется задействовать 400 кораблей, не считая эскорта, чтобы обеспечить достаточно убедительную картину[230]. Штурмовые корабли и группы бомбардировщиков построятся у многочисленных плацдармов высадки. Мы будем соблюдать обычный порядок действий: интенсивный радиообмен; исходный рубеж; массированный артобстрел. Все это, конечно, займет (некоторое) время, и японцы нас хорошо рассмотрят. Они рассудят, что это — реальная сила, потому что так оно и было на самом деле — минус полуторамиллионное войско! Они поднимут тысячи самолетов, чтобы напасть на нас; мы сможем сосредоточить практически всю авиацию рядом с секторами Нагоя (юг центральной части Хонсю) — Кюсю и сбить их. Произойдет утечка информации. Мы потеряем корабли и много хороших матросов. Но в конце дня — точнее, трех дней — мы бы вышли из боя .
Японцы, безусловно, поверят, что они успешно противостояли нашему вторжению. Тем временем те же самые и другие корабли будут находиться на Окинаве, Лусоне, Гуаме, готовясь к настоящему удару. Мы должны были вернуться на Кюсю уже через две недели; к этому времени у японцев должно было остаться так мало людей, что мы бы с ними легко справились. Подготовка к операции «Багай» ( «Рыбачья лодка»)[231] была начата в первые дни июня в Перл-Харборе) и на Гуаме».
Когда Тернер сделал небольшую паузу, сразу взметнулся лес рук. В классе 1947 года собрались решительные люди, и нетрудно было угадать, о чем они думают.
Тайфун «Луиза» атакует«Это «Луиза», — спросил кто-то, — октябрьский тайфун[232], погубил план?»
«В конечном счете — да. Кризис, который достиг своего пика на Лейте[233], так и не был преодолен полностью. Существовали обоснованные опасения по поводу того, что, если мы потеряем слишком много во время «Багай», то окажемся в трудном положении во время проведения «Маджестик». Мы решили, что «Багай» начнется только после того, как определенное количество штурмовых кораблей каждой категории будет выведено из операции. Суда, подобные тем тридцати восьми, которые должны были использоваться как блокшивы в «Шелковичной» ( «Малберри») бухте[234], как нельзя лучше подошли бы для ложной атаки, и, хотя многие были практически брошенными, нам тем не менее было приказано сохранять их для Токио. Мне не нужно напоминать вам, что создание этой искусственной бухты было связано в первую очередь с разработкой атомной бомбы[235] и что мы строили семь уникальных многоподъемных спасательных кораблей двух классов специально для проведения операции по высадке[236]. Получилось так, что четыре из шести этих кораблей, которые прибыли на место военных действий, справились с тайфуном «Луиза» и были заняты в спасательных операциях почти до Дня благодарения{44}.
Каждый, кто находится в этом зале, с болью вспоминает катастрофу при Окинаве. Все самолеты, которые могли подняться в воздух, были отправлены на юг (на Лусон), и большая часть была спасена. Плавучим аэродромам (штурмовым кораблям и кораблям, которые должны были подойти к берегу для высадки) повезло меньше. Шестичасового предупреждения оказалось недостаточно. Перемещающиеся грузы в заполненных ТДК отправили на дно шестьдесят один 972-тонный ТДК; сто восемьдесят шесть 1080-тонных LCT получили повреждения, не поддающиеся ремонту; девяносто два 648-тонных LCI[237]; список продолжается[238]. Плюс к этому — полдюжины кораблей «либерти» (тип грузового судна водоизмещением 10 тыс. тонн, выпуск которых был налажен в 1942{45} и эсминцев. По крайней мере, в этом Билла обвинить не смогли бы[239]. Этот шторм приобрел мистическое значение в глазах японских военачальников, которые перестали повиноваться императору и захватили управление, когда он попытался капитулировать во время первых четырех атомных атак в августе[240]. Переосмыслив название тайфуна «Божественный ветер», или «камикадзе», который сорвал вторжение в Японию в 1281 году, они усмотрели в нем доказательство того, что для них все сложится благоприятным образом. Японцы потеряли промышленную базу в Маньчжурии — туда вошли советские войска, их города лежали в руинах, но японцы еще больше были уверены в том, что мы будем просить мира, если только они не уступят. Если бы у нас было чуть больше времени, наши потери в кораблях — по тоннажу большие, чем при Окинаве, — можно было бы возместить. Но времени не было. Объединенное командование первоначально назначило высадку на Кюсю на 1 декабря 1945 года; начало операции «Коронет» на токийской равнине Канто было назначено на три месяца позже, на 1 марта того же года. Три месяца.
