Валерий Самохин - Убить дракона
– Ее Высочество готово предоставить все необходимые средства, – поднялся со стула де Брюэ. – Под расписки каждого из штатов.
– Золотом? – быстро спросил Франклин. Премьер-министр Заморья отрицательно покачал головой:
– Вы все знаете наши правила – никаких монет. Только червонцы.
Почтмейстера из Пенсильвании это не смутило – ассигнации русской принцессы охотно принимались во многих штатах. Знал он, что ими не брезговали и в Европе. Волновало иное, о чем он и не преминул спросить:
– И какой будет процент?
– Никаких процентов! – голос де Брюэ звучал строго и деловито. – Не в русских традициях наживаться на беде ближнего.
– И мы сможем покупать ваши знаменитые винтовки? Де Брюэ с сожалением развел руками:
– Увы, но это за гранью наших возможностей. Наши заводы не справляются с собственными потребностями.
– Французские колонии с радостью продадут нам все необходимое, – вмешался Адамс.
Ярый революционер был готов искать помощи у кого угодно. Исконный враг Британии представлялся наиболее удобной кандидатурой. В зале воцарилась тишина – депутаты переваривали услышанное.
– Скажите, Ваше Высочество, – вкрадчивый голос седовласого джентльмена с высохшей левой рукой раздался со второго ряда. – Как вы смотрите на присоединение к Заморью новых территорий?
Златка быстро переглянулась с де Брюэ – вопрос застал ее врасплох. Француз, мельком взглянув на говорившего, шепотом пояснил:
– Это Коллинз, наш постоянный партнер. Член конвента Массачусетса и один из самых уважаемых людей Бостона. Благодарно кивнув в ответ, девушка осторожно поинтересовалась:
– Не могли бы вы, мистер Коллинз, разъяснить свой вопрос?
Джентльмен зарделся – видно было, что узнавание пришлось ему по душе. Неловко поднявшись с кресла и придерживая парализованную руку, он произнес:
– Наша фракция на срочном заседании приняла решение обратиться к вам с просьбой о протекторате Заморья над штатом Массачусетс. Если вы дадите высочайшее согласие, вопрос о референдуме будет вынесен на законодательное собрание.
Зал вновь загомонил, но гневных, возмущенных выкриков слышно не было. Богатое Заморье манило многих, и тот же Бостон уже испытывал нехватку квалифицированных специалистов, поменявших угасающее побережье на процветающую глубинку.
Еще один сюрприз. Златка замешкалась, собираясь с ответом, и беспомощно взглянула на де Брюэ. Француз усмехнулся краешком губ и поднял вверх ладонь, пытаясь добиться тишины. Но ответить ему не дали. От дальней стены отделилась высокая, широкоплечая фигура и, подойдя к президиуму, громко заявила:
– Довольно, господа! Я наслушался достаточно, чтобы каждому из вас предъявить обвинение в измене. Объявляю собрание закрытым и предлагаю всем разъехаться по своим городам. В противном случае, я воспользуюсь своими полномочиями и подвергну вас аресту. Судить вас будут уже на материке.
– Кто это? – недоуменно спросила Златка у Франклина.
– Лорд Бернс, – шепотом ответил почтмейстер, не скрывая ненависти. – По слухам, прислан на замену губернатора Бостона, но верительных грамот пока не предъявлял. Родной племянник лорд-канцлера, в прошлом – известный дуэлянт и ловелас. Отличился в составе Вест-Индского экспедиционного корпуса и получил теплое местечко в правительстве.
– Я жду, господа, – со скукой в голосе повторил Бернс. – Не испытывайте мое терпение.
– Вы не входите в число приглашенных, – с возмущением заявил Самуэль Адамс. – Будьте любезны, господин полковник, покинуть съезд. Протяжно зевнув, лорд прикрыл ладонью рот, и язвительно поинтересовался:
– Мне вызвать караул? – и, резко обернувшись, вперил взор в девушку и холодно добавил: – И не надейтесь на ваших индейцев, милая леди. В порту полным ходом идет высадка правительственных войск.
– Будьте добры обращаться к особе императорской крови с подобающим почтением! – голос де Брюэ дрожал от ярости.
– А где вы видите здесь королевскую особу? – с показным удивлением закрутил головой полковник. – Русский Кабинет, насколько мне известно, не давал по этому поводу официальных заявлений. Британия никогда не признавала Заморье и не имеет с ним дипломатических отношений. А для самозванки я и так достаточно почтителен. Даже чересчур.
– Вы хам, полковник, – вспылил Коллинз. – И вам не место в обществе приличных людей.
– А вы вызовите меня на дуэль, – с издевкой предложил лорд Бернс.
Зал взорвался от негодования – по отношению к калеке это выглядело кощунством. Коллинз побагровел, судорожно сжав шляпу в руках. Де Брюэ вскочил с кресла.
– Я вас вызываю на дуэль, – невозмутимый голос заставил умолкнуть всех. Златка смотрела спокойным, насмешливым взглядом. – Вы оскорбили меня и унизили моего будущего подданного. Как сюзерен, я обязана защищать всех, кто принес мне клятву верности.
Лорд Бернс изумленно вскинул брови и слегка потряс головой, не веря своим ушам.
– У вас проблемы со слухом? – ядовито осведомилась девушка. – Мне повторить вызов? Или такой трус как вы, может сражаться только с инвалидами?
– Это безумие, мадемуазель Утренний Цветок! – от волнения француз забыл о протоколе.
– Не делайте этого, Ваше Высочество, – горячо поддержал его Франклин и, встретив непреклонный взгляд, горестно воскликнул: – Это просто неслыханно – дуэль с благородной дамой… Куда катится этот мир?
* * *– Лорд Бернс готов принести свои извинения, – генерал Пейдж выглядел смущенным. – И я лично прошу вас принять их, Ваше Высочество. Прислушайтесь к словам старого ветерана – не совершайте этот опрометчивый шаг.
– Не учите меня жить, mon general, – отрешенно пробормотала Златка, заряжая винтовку. – Лучше помогите материально. Безнадежно махнув рукой, генерал отошел в сторону.
Центральная улица Бостона ломилась от зевак. Весть о необычной дуэли распространилась в мгновенье ока. Ночь спустилась на город, но от сотен факелов было светло, как днем. Ровными рядами стояли военные, толпились горожане, суетливо сновали секунданты.
Лорд Бернс стоял в расслабленной позе в полусотне шагов от русской принцессы. Мысли его были далеко отсюда. Когда адъютант сообщил о десятом по счету вызове, он даже не отреагировал. Карьера рухнула, пятно не отмыть. Коварная самозванка заманила его в ловушку. Откажись он от дуэли – и от клейма труса не отмыться во веки веков. Если он застрелит ее – позорный титул убийцы женщин сохранится за ним до самой смерти. Хотя наступит она незамедлительно – вон, еще один поклонник бежит, торопится успеть с вызовом.
Выход оставался один – достойно умереть от руки русской принцессы. В то, что она самозванка, он уже не верил. На такой поступок способны лишь особы императорской крови. Картинно отставив ногу в сторону, лорд Бернс встал вполоборота и вскинул голову в ожидании сигнала. Стрелять он не собирался. И даже не моргнул, когда две вспышки резанули по глазам.
Он не знал, что против той, кто брал призы в юношеском биатлоне, шансов у него нет никаких. И даже успел удивиться отсутствию боли, когда страшный удар выбил землю из-под ног. И лишь увидев в стороне оторванные каблуки и услышав восторженный рев толпы, догадался, что произошло. Догадался и, обхватив руками голову, принялся раскачиваться из стороны в сторону.
Он так и остался стоять на коленях, не вслушиваясь в умоляющий голос адъютанта. Стоял, пока не опустела улица, и луна не взошла над городом. И очнулся лишь от далекого волчьего воя. С трудом поднявшись с колен, не чувствуя онемевших ног, лорд Бернс неторопливо достал из-за пояса заряженный пистоль и медленно поднес его к виску.
* * *Сегодня самый страшный день в его жизни: он должен убить собственного брата. Своего старшего брата – единственного родного человека, оставшегося на этой проклятой всеми богами земле. Проклятой и Буддой и Аллахом. Он должен убить того, кто с малых лет учил его охотиться на юрких куропаток в манговых лесах, идти по следу раненого буйвола и ставить сети в мутных водах Мегхны, избегая острых когтей камышового кота. Того, кто учил его плести корзинки из джута, вить силки на жирных зайцев и прижигать раны от укусов тростниковых змей. Веселого, сильного, ловкого воина с неизменной улыбкой на мужественном, открытом лице. Он должен его убить.
Если он этого не сделает, то на всю жизнь останется маленьким тринадцатилетним мальчиком. Трус и предатель, будет звучать у него за спиной. Этот тот самый, что, испугавшись за собственную шкуру, обрек своего брата на смертные муки? – будут презрительно спрашивать старейшины, щурясь подслеповатыми глазами. Отродье макаки и осла, – будут шептаться девушки на праздниках урожая, ехидно сверкая прекрасными очами. Он должен его убить.
