В. Бирюк - Шантаж
— Верю, Ивашка, верю. И весть… долетела. И победы будут. Только вставать не торопись. Ты, главное, не отвлекайся, делай своё… упражнение.
Он, вцепившись в край телеги руками и зубами, уже приступил к процедуре искреннего самоочищения.
Большинство ритуалов посвящения в адепты разных верований предполагает тот или иной вид очищения души и тела. Классический пример: омывание Иисуса в водах Иордана. Но при такой интенсивности и… глубине подготовительного ритуала, который я устроил своему верному слуге, он будет пригоден уже не в пророки, а прямо в боги. Останется живым — можно спокойно записывать его в сан «вицлипуцлей» или «кецалькоатлей». Эк как его… тужит.
Вот же, клизма, «и бисов подарок» — простая, вроде бы, вещь. Коли знаешь что к чему. А скольким людям жизнь спасла. Не считал я — может сотне тысяч, может — вдесятеро более. Детишек, кои через эту методу живыми остались. У маленьких — всё маленькое. Потому и болячки — быстрые. Не успел — похоронил. А тут, считай, целое княжество русское. Не примученное, не огнём да железом взнузданное — своё, сохранённое. И число таким, мелочью моей мелкой спасённых, и поныне — каждый день приумножается.
Пользы от такой мелочи — поболее многих побед славных. Только молебнов о ней не поют, в летописях не прославляют. Скажи кому: «Зверь Лютый Святую Русь клизмой промыл и тем души православные приумножил» — браниться будут, слова худые говорить. А и что мне в той брани? Раз бранятся — живые. Не изделал бы сей мелочи — не бранились бы. Некому было бы.
Дабы не мешать процессу, я перебрался к костерку. Всё-таки, «весть» — в нос шибает. Ноготок присматривал за Ивашкой, Чарджи — за Гостимилом, Сухан — за мной. А я за огнём костерка и собственными подозрениями.
Навыка ведения допроса у меня нет. Ни в форме дружеской беседы, ни — «третьей степени». Попытки «вокруг да около» получить информацию от Гостимила — результатов не дали. Он вполне корректно рассказал об их дороге, упомянул двух знакомых ему женщин, и восемь-десять незнакомых, которые им встретились. И всё без толку.
Как хорошо решается классическая задачка о трёх лгущих богах! Две беды: в задаче отвечают трое, а у меня ответчик — один. И ещё в задаче чётко известна суммарная мера вранья. А у меня тут… Может Гостимил лгать? — Может. — А говорить правду? — Конечно. — А заниматься дипломатией, смешивая правду и ложь? — Обязательно! Итого? — Итого, через одну точку можно на плоскости провести бесконечное количество прямых. Нужна вторая точка. Ждём Ивашку.
Моя вторая точка тоже оказалась… не реперной. Когда измученный лечебными процедурами бедолага, смог оборотить лицо своё, покрытое бледностью и хладным потом, ко мне, то сходу выяснилась странная вещь: он ничего не помнил. Не так — он помнил дорогу туда, помнил стычку на прощание. Гостимил требовал вернуться быстрее, Ивашка, естественно, возчика послал. Вот ещё, будет всякая шелупонь местная ему, гридню опоясанному, указывать. Спустился с берега к гати через болото и… И пришёл в себя уже здесь, выплёвывая заливаемый в него рассол.
Амнезия. Вариантов в медицинской литературе описано много. Я лично сталкивался с тремя: после удара по голове тяжёлым предметом, после кровопотери и от пьянства. У Ивашки нет повреждений на теле — два первых варианта отпадают. Третий…
Широко распространённое явление в моей России, у второго-третьего поколения пьющих — повсеместно. Вплоть до появления народной мудрости: «Не помнишь — завязывай». Самому дважды в прошлой жизни приходилось этому афоризму следовать. Очень страшно, когда понимаешь, что кусок собственной жизни «покрылся мраком беспамятства». Ничего, если сразу остановиться — проходит. Там какая-то связь с наличием тиамина в организме. Содержание этой хрени в «сухом» человеке постепенно восстанавливается. И — можешь наслаждаться. Яркими воспоминаниями о собственном алкогольном маразматировании.
Но крепкого алкоголя здесь нет, а чисто бражкой за один вечер…
— Господине! Прикажи палачу своему верному казнить меня, дурака неудалого. Казнью лютою, казней смертною. Не сберёг я дар твой, не послушался. А ведь говорил же ты, ты ж предсказывал. «Будешь пить хмельное — уйдёт сабелька. Другого воина себе выберет». Виноват я перед тобой, дурень-бестолочь. Стыдно мне, господине, выше сил моих! На людей взглянуть — соромно. Прикажи срубить мою голову буйную. Буйную да бездольную. Бездельную, бесполезную.
А ведь это он всерьёз! Это не провоцирование милости, не покаяние с расчётом на прощение и вознаграждение. Он же впрямую смерти просит! Как избавления от стыда!
ВОЗ в 21 веке насчитывает 800 причин для самоубийств. И наиболее частой — 19 % — указывает «страх перед наказанием». А здесь Ивашко просит наказания, казни смертью, чтобы избежать собственного стыда. И это отношение к стыду здесь — не исключение. Ещё в языческие времена славяне добавляли в формулу клятвы: «а если не исполню — да будет мне стыдно». Я могу понять сильные чувства при утере чужой или своей дорогой вещи. Но «руби мою голову»… Нужно жить в мире, где грань между жизнью и смертью очень тонка, где смерть постоянно, ежечасно присутствует в жизни, что бы быть всё время готовым сделать этот шаг за край. Просто — от стыда. Шажок. За краешек. «Высокий уровень суицидальной готовности как неотъемлемый элемент святорусского образа жизни». Не понимаю. А они так живут…
— Ноготок…
Вся моя команда дружно напряглась. Все, кроме Ивашки, удручённо качающего головой, уставившегося неотрывным взглядом в огонь костерка, охватившего руками свои голые колени, торчащие из-под наброшенного на плечи кафтана.
«Как я скажу — так и будет» — ты же этого хотел, Ванюша. Любое твоё решение — будет принято. И незамедлительно исполнено. И уже есть опыт: «Не просите у меня милости. Ибо нету её у меня». Моё милосердие здесь — разрушительно.
А и пошло оно! Не будем милосердствовать — будем калькулировать! Приоритеты первоочередных целей расставлены и посчитаны. А срубить дурацкую голову… при первой же необходимости. Моей необходимости — не его. Пусть мучается. От стыда.
— Ноготок, болезного напоить горячим, отогреть у костра, как ворота в крепости откроют — отвести домой, уложить спать. До моего возвращения — никаких резких движений, со двора не выпускать, острого в руки не давать. Всё, мужики — на телегу и ходу. Акиму спешно знахарка нужна.
«Дан приказ ему — в постельку,Мне в другую сторонуЭх, нам бы бабу, нам бы бабуНам бы бабу хоть одну».
Желательно, именно ту, у которой «русая, кудрявая» оказалось не заколоченной.
….
«И в пути Артур сказал: «У меня нет меча». — «Не беда, — сказал Мерлин, — я добуду тебе меч». Они доехали до большого, глубокого озера; и видит Артур: из озера, на самой его середине, поднялась рука в белом парчовом рукаве, и в руке той — меч. «Вот, — сказал Мерлин, — тот меч, о котором я говорил тебе». Они увидели деву, которая шла по берегу озера. «Что это за дева?» — сказал Артур. «Это владычица озера, — сказал Мерлин. — Посреди озера есть скала, на которой стоит замок — самый прекрасный замок на всей земле, сейчас эта дева приблизится к тебе и, если ты будешь говорить с ней учтиво, даст тебе тот меч». И дева подошла к Артуру и приветствовала его, и он ее тоже. «Дева, — сказал Артур, — чей это меч держит рука над водою? Я хотел бы, чтобы он стал моим, ибо у меня нет меча». — «Сэр Артур, король, — сказала дева, — это мой меч, и если ты дашь мне в дар то, что я у тебя попрошу, то этот меч станет твоим». — «Клянусь, — сказал Артур, — я подарю тебе все, что ты попросишь». — «Хорошо, — сказала дева, — садись в ту лодку, греби к мечу и возьми его вместе с ножнами, а я явлюсь к тебе за обещанным даром, когда придет время». Сэр Артур и Мерлин слезли с коней, привязали их к двум деревьям, сели в лодку и поплыли к руке, державшей меч; и сэр Артур схватил меч за рукоять и вырвал его. И рука скрылась под водой, а они вернулись на сушу и поехали дальше».
Как ни странно, но я не король Артур. Сколько не смотрелся на себя — и в лужах, и в колодцах, и в реках… во все озерца заглядывал… Не, точно не Артур. Ванька я. Соответственно, и весь антураж у меня… такой же.
Вместо волшебника Мерлина с его мудрыми советами — «двойной предатель» Гостимил. «Прекрасная дева» оказалось совсем не девой. Даже очень совсем. И насчёт красоты… Рукав… был. Но не из белой парчи, а из замурзанной домотканины. Вместо озера — болото топкое. Но и грести не надо — ножками дошли. А с мечом… Мне ведь чужого не надо, мне бы своё вернуть.
«Чужих клинков мы не хотим ни пяди,Но и своих — вершка не отдадим»
Гостимил остановил телегу на том же месте, где вчера с Ивашкой стоял. Вон, и кострище вчерашнее рядом. Тропку указал. С собой его брать… А смысл? Чтоб он, ежели что, в спину ударил? Здесь оставить? Тогда и Чарджи остаётся. Для присмотра. Да и не рвётся торк в болото лезть. У него, похоже, как у меня — к болотам нелюбовь инстинктивная. Ну что, зомбец зомбанутый, бери еловину, да пойдём-подивимся.
