Илья Стальнов - Ночь пяти стихий
– Ты ведь знал, что пятый камень у него, – отметил Пантеомон.
– Знал.
– И рассчитал, что в последний момент он появится. И с ним будет «Лунный осколок».
– Я надеялся на это. Он спас мне жизнь. Видящий маг остановился в зале, где обычно проходили трапезы, оперся о стол. Его качнуло. Слишком много сил потрачено, слишком много отдано.
– Уходите через подземный ход, – велел Видящий маг.
– Мы не можем оставить тебя! – воскликнул принц.
– С этого момента наши пути расходятся. У меня свой путь.
– И мы увидимся снова? – спросил Пантеомон.
– Может быть. Но не в этой жизни. Уходите. Атлантида доживает последние месяцы. Вскоре здесь будет плескаться море.
– Куда мы уйдем? – усмехнулся Пантеомон.
– Я вчера приказал перегнать твою галеру, принц, в Лунную бухту.
Из коридора донесся шум.
– Они идут, – сказал Видящий маг. – Быстрее. Пантеомон и принц бросились из зала. Их путь лежал в библиотеку, откуда уходил тайный подземный ход.
– До встречи, – прошептал Видящий маг.
Он быстро спустился по ступеням в лабораторию. Там загодя были расставлены зеркала. Хакмас встал в их центре и закрыл глаза. Он должен собрать волю воедино. Это не так просто, когда столько сил потрачено. Но он должен это сделать.
Картанаг знал, куда идти. Наизусть выучил чертежи, нарисованные его лазутчиками. Он знал, что если где и искать Видящего мага, то в лаборатории. И не ошибся.
Он ворвался в помещение, оставив солдат снаружи. Крикнул:
– Хакмас, ты теперь мой!
Ударил запах озона. Картанаг увидел стоящего в центре зеркал в своем роскошном плаще Хакмаса.
– Кончай свои фокусы, Хакмас. Ты не проведешь меня! Ты проиграл. Саамарит мой. И ты – тоже мой.
Видящий маг не слушал его. Картанага обуяла ярость. Видящий маг и сейчас хотел испортить ему сладкий вкус победы. Высокомерный, всезнающий, полный презрения – он хотел досадить советнику. Но Картанаг не мог позволить ему этого. Ничего. Он не станет убивать Хакмаса. Он захватит его. И клещами, раскаленным металлом вырвет у него все тайны. И будет держать в подземелье, чтобы тот видел, как Картанаг торжествует в Атлантиде. Как возносится все выше и выше!
– Я сохраню тебе жизнь, ослиное ухо!
Но Видящий маг даже не вздрогнул. Он был погружен в свои мысли.
Взбешенный советник бросился к зеркалам. Но за метр до них какая-то сила отбросила его.
Картанаг удивленно огляделся. Ткнулся снова – и опять его отбросило на два шага. Такого он никогда не видел. Он знал многое о магических кругах. И знал, что они могут остановить только нечисть, но бессильны перед материальными объектами. Теперь же он видел нечто такое, что не укладывалось в его сознании.
В центре зеркал вспыхнуло сиреневое марево, оно начало расползаться, ограниченное магическим кругом.
– Выходи! – завизжал Картанаг. Но Видящий маг не отвечал. Картанаг выхватил из-под плаща небольшой арбалет. Взвел тетиву.
– Я выпущу стрелу! Ее не остановят твои штучки! Видящий маг сделал шаг к зеркалу. И Картанаг выпустил стрелу.
Хакмас вошел в зеркало. И стрела ударила о твердую металлическую поверхность. Марево исчезло.
– Обманул, – прошипел Картанаг.
Он вышел из лаборатории и крикнул солдатам:
– Перевернуть весь замок! Найти принца и Пантеомона! Не жалеть никого!
Ярость нуждалась в выходе. Она пульсировала по жилам. Разливалась. Требовала действия.
– Душите! Режьте! Сметите это змеиное гнездо! – Отдышавшись, он добавил: – Только не трогайте книги и вещи!
Солдаты с готовностью кинулись по помещениям. Но в замке они не нашли ни людей, ни книг, ни рукописей. Видящий маг готовился к бегству.
Это было обидно. Но Картанаг не горевал. Он владел Саамаритом. И считал, что настало время перемен в Перполисе.
Он уже подумывал вызвать к себе врачей Императора. Император изжил себя. «Дураки не могут держаться на троне долго. Их сменяют умные», – про себя произнес Картанаг.
Он собирался добиться власти. Перполис должен был пасть к его ногам. Но Видящий маг был прав – трон Атлантиды в эти времена – это кара. И Картанагу предстояло за недолгое оставшееся время еще раскаяться в своих решениях.
РУСЬ. ПРОШЛАЯ ЖИЗНЬ
Вся троица несколько дней прожила у отшельника, поровну деля скудные запасы. Хозяин хотя и не показывал этого, но был рад гостям. Однако время шло, и однажды Беспалый сказал:
– Наверняка уже все успокоилось. Расходиться надо.
– И куда ты пойдешь? – спросил отшельник.
– Не знаю, – пожал плечами Беспалый. – Куда глаза глядят. Правда, сначала пару Дел сделать надо…
– Рассказывай, – велел отшельник.
И Сила безропотно подчинился его требованию.
– Перво-наперво попробую кого-нибудь из братвы выручить, пока их всех на кол не посадили.
Колдун взял Силу за руку и внимательно посмотрел в серебряное блюдо, в котором была налита вода, сиявшая в лучах солнца разными цветами и вовсе на воду сейчас не похожая, а больше – на хрусталь.
– Нет, этого делать тебе не надо. Судьба настигла каждого из них, и не тебе становиться на ее пути.
– Еще попробую атамана сыскать. Отшельник снова посмотрел на воду.
– Что ж, попробуй, может, и удастся сполна ему долг вернуть.
– Ну а мы? – спросил Гришка. – Может, с Силой?
– С ним нам лучше будет, – поддакнула Варя.
– Нет, дети мои, – возразил отшельник. – Ваш путь иной…
Он замолчал. Гришка тоже молчал, понимая шестым чувством, что сейчас не стоит отвлекать отшельника. Наконец Агафон кивнул:
– Ладно. Смотри.
Теперь Гришка смотрел в серебряное блюдо. И теперь в нем появлялись картины для него. И они были очень странными. Наконец он прохрипел:
– Саамарит.
И Агафон вывел его быстро из транса.
– Что это было? – прошептал Гришка..
– Что ты видел? – спросил старик.
– Видения из моих снов. Прекрасные дворцы. Трясущаяся земля.
– Кем ты был в этом сне?
– Я был принцем волшебной страны со странным названием. Мне все это показалось.
– Нет, ты вспомнил то, что сокрыто от людей. Ты вспомнил свою прошлую жизнь. Смотри снова.
…И Гришка увидел. Он был принцем Горманом Тихим. Наследник престола Атлантиды умирал. Не было уже престола. Не было и самой Атлантиды. Ее поглотили бушующие океанские волны. Исчез тот большой, сияющий мир, та цивилизация, которая правила Землей тысячи лет. Катастрофа была неожиданна.
Сколько лет прошло с того момента, как галера принца Гормана причалила к берегу Восточных земель? Три десятка. Все они были посвящены не только тому, чтобы выжить, но и тому, чтобы возродить цивилизацию, построить новый город, который станет центром нового мира. Но все шло прахом. Соратников косили болезни. Городские стены подвергались нападению дикарей, властвовавших над этими землями. Книги были уничтожены во время потопа. А теперь умирал и сам принц.
Он умирал, но знал, что вернется. Круг воплощений не прерван. И у него есть еще дела на этой земле. И его держит тайна Саамарита. Он знал, когда душа отделялась от тела, что он еще будет драться за амулет амулетов. И встретится опять со старыми врагами. И старыми друзьями.
…Поселок на болоте. Убогие деревянные домики, нависшие на сваях над болотной жижей. Одетые в шкуры животных, увешанные ожерельями из зубов волков и медведей соплеменники. Он теперь был шаманом племени. Готовил отвары, собирал лечебные травы, заговаривал колдовские талисманы, лечил болезни. Он не знал ничего, кроме этого убогого поселка. Он не видел ничего, кроме этих людей. Но вместе с тем ему было тесно. Ему всегда казалось, что он знал раньше лучшие земли. Во снах ему являлись образы сказочной страны.
Враги напали на поселок ночью. Они убивали мужчин и детей. Они убивали всех, кроме молодых, способных принести потомство женщин. Они и пришли за женщинами. Шаман сидел перед священным огнем. Он понимал, что сейчас придет смерть. Он был готов к ней. Он ведал, что смерть – освобождение от этого болота, от этой жизни, проход куда-то. Он смотрел в огонь, пытаясь уловить в нем отблески иных миров.
Смерть пришла. В хижину вошел он – вождь враждебного воинственного племени. Он был измазан кровью с ног до головы. Он был доволен. Он смеялся, и его оскаленный рот тоже был в крови.
Шаман обернулся. Он посмотрел в глаза вождя. И в этот же миг улыбка сползла с губ пришельца. Какое-то узнавание охватило обоих. Им показалось, что они уже встречались, что они когда-то были самыми страшными врагами. И что им еще предстоят новые встречи.
Вождь захрипел, шагнул к шаману и взметнул топор. В последний миг в сознании шамана мелькнули слова на незнакомом, но почему-то понятном языке: «Картанаг! Мы встретились вновь!»…На трибунах улюлюкал жадный до развлечений плебс. Он наслаждался видом невинной крови. Жаждал убийства. Рим неистовствовал.
Сейчас Гришка был рабом-гладиатором, сыном старейшины германского племени, он попал в плен к римлянам и теперь умирал на потеху публике.
