Владимир Поселягин - Третий фронт
К вечеру я, наконец, полностью освободил палубу и даже отремонтировал навес, который снес талями, когда разгружал бриг. Переложив матрасы чтобы было удобнее, открыл холодильник и достал последнюю бутылку с пивом. Жаль, хорошее пиво, на складе остался последняя уже распотрошенная коробка. Если мне память не изменяет там осталось всего три бутылки. Надо будет найти и поставить в холодильник, ну и пару с хересом, как раз уместятся.
Уработавшись за день на переноске вещей, я уснул мертвецким сном, правда, не забыв положить радом автомат и расставить растяжки.
Следующим утром после завтрака, покормив курей, их клети находились на носу катера защищенных с трех сторон бортами, удобно, только вот постоянно мыть палубу от помета приходиться, а так ничего. Поглядев, как они клюют зерно, и пьют воду, я направился в рубку. Пора решать, куда идти дальше. Открыв школьный учебник, найденный в ящике стола командира сторожевика, я провел пальцем прямую линию.
— Чтобы не тратить горючее пойдем не рядом с берегом, а напрямую. От Майами на Каракас, нужно будет только Кубу обойти справа. Так мы выиграем время и горючее.
Прикинув свое местоположение и сориентировавшись по компасу, я вывел сторожевик из-за берега и, пройдя прибрежные волны, отошел на десять миль от земли, после чего направился прямо к Кубе. Шел я экономичным ходом не насилуя двигатели и не тратя попусту горючее. Некоторые крупные волны ударялись о нос катера, от чего брызги обрушивались на возмущенную птицу. Пришлось сбавить ход и идти накрывать их тентом, а так плавание за день прошло благополучно. К вечеру я увидел впереди береговую линию, которая без всяких сомнений была Кубой.
За время пути примерно в сорока милях от Кубы один раз мне встретилось пятно портала, но из-за сильного волнения и ветра подходить к нему было опасно. Решив переждать, когда погода успокоиться, как бы этот ветер не превратился в шторм, я так и дошел до острова, повернув вправо в поисках удобной и защищённой бухты. Кстати, пятно я заметил за шесть километров от его местоположения. Догадываетесь почему? Да, из-за его большого размера. Оно конечно не такое гигантское как в мир царя, но и не малое. Сто метров в окружности точно есть, к тому же нижний край метров на десять углублен в воду. В общем, перспективный портал, главное чтобы он выходил в мое время.
Была еще одна проблема, хоть и не особо крупная, можно сказать мелкая. Дно за месяц плавания в тропических водах начало обрастать ракушками, и нужно было его чистить. Насколько я знал, в эти времена поступали просто. Заводили корабли в пресные воды ну или в устья рек и те сами отвалились. Я только не знаю, насколько это уходит времени. Ну и второй способ — докование. Я же решил поступить проще, во время прилива подвести сторожевик к берегу и во время крайней точки отлива, когда катер окажется на берегу спокойно его почистить. А то эти ракушки заметно влияют на скорость катера, а в данный момент это у меня одно из главных преимуществ.
При приближении к берегу ветер заметно усилился и брызги от волн уже промочили все что можно, я даже убрал матрасы в кубрик. Посмотрев на хлопающее полотнище самодельного военно-морского флага СССР, я поспешил в рубку.
Сильный ветер, перешедший в один из ужасных штормов, которые я когда либо видел, а видел я их уже с десяток, длился почти неделю, да и то большие волны еще долго гуляли под постоянным дождем. Только через неделю я смог нормально подняться на палубу, полузанесенную песком поднятой шквалом и начать осматривать разрушения.
Когда я нашел эту углублённую в остров бухту имевшую вид серпа, то пройдя до острия, где был красивый пляж в обрамлении пальм, спустил якорь. Впоследствии, когда ломались как спички деревья и по закрытой бухте бегали немалые волны, якорь не удержал сторожевик и тот был выброшен на пляж. Ладно, хоть я сумел это сделать носом и не боком и уж тем более кормой. Побило, конечно, кое-что из стекла в запасах, но ничего критичного. Этот ураган мы выдержали с честью.
Сейчас же я стоял и смотрел на появившееся из-за туч солнце, ветер уже был не такой сильный и пройдя на нос спрыгнул на нанесенные волнами и ветром кучи мусора, который фактически закопали нос сторожевика. Пройдя до кромки воды, я присел и посмотрел на лопасти винта и руля, вода была хоть и мутная но их уже было видно.
— Целые, — я довольно улыбнулся.
Еще раз обойдя катер я почесал затылок размышляя как его теперь стаскивать в воду. Тот был наполовину выброшен на пляж.
— Ладно, подождем прилива, а пока займемся ракушками. Где там моя пехотная лопатка и скребок?
К вечеру я очистил левый бок от ракушек, докончить мне помешал начавшийся прибой, который показал, что стащить катер с берега в принципе можно. Да и другой выход был. Лебёдка что находилась на корме, вполне может с этим справиться.
На следующий день я закончил с чисткой корпуса, и принялся подготавливаться к съему сторожевика с пляжа на чистую воду. На лебёдке был стальной трос, который я размотал и утащил на противоположную сторону бухты. Благо в районе острия серпа, она была всего двести метров шириной, пока совсем не сузилось в месте попадания в залив ручья с питьевой водой.
Закрепив ее на дереве, вернулся на катер, решив заняться ужином, гуляющие у катера куры, которых я выпустил из трюма, закудахтали, когда увидели меня. Их кстати осталось три куры и петух. Насыпав в миску корма, я поднялся на борт и стал готовить. Сейчас все равно не снимешь с мели, прилива еще нет, а вот завтра к обеду можно попробовать.
Ночь прошла спокойно, утром я позавтракал и искупался в чистой и теплой воде залива.
Когда начался прилив и достиг крайнего пика, я завел оба двигателя, и включил лебёдку. Вот трос натянулся, зазвенел струной, сбрасывая с себя капли воды, секунду ничего не происходило, моторы взвыли громче, но тут заскрежетал песок под днищем и катер медленно начал сползать на глубину.
Когда сторожевик закачался на волнах, я поставил его на якорь, заглушил двигатели, и одним прыжком нырнул с борта, уйдя на глубину. Проплыв метров пятнадцать под водой, вынырнул, отфыркиваясь и перевернувшись на спину лениво работая ногами, поплыл к противоположному берегу. Нужно было отвязать трос, с помощью которого катер был снят с мели. Сделав это, я вернулся обратно, накупавшись вволю и смотав трос, принялся за инспекцию, нужно было понять какие потери я перенес. Внутри все было спокойно, я догадался закрыть бронешторки, и не капли воды не попало внутрь, но вот песок на палубе. Нужно было убирать и заниматься чисткой оружия. Не только стрелкового, но и корабельного. Ведь хотел сразу после боя этим заняться, но оставил на потом, вот и дотянулся.
Достав лопату, я принялся сгребать скрипевший до дрожи по всему телу песок и выбрасывать его за борт. После чего заведя двигатели и включив водяную помпу, мощной струёй смыл остатки.
После обеда я занялся пушкой и зениткой. Зенитные пулеметы тоже не забыл посмотреть и почистить от песка. Когда стемнело, я как раз сидел на своей койке и заканчивал с чисткой Томпсона. Из всего этого сложнее всего было с пушкой. Едва сил хватило ворочить банником, убирая нагар и занесенный песок. С теми же "Эрликонами" было гораздо легче. Не забыл я смазать все вооружение, включая корабельное, маслом, все-таки тропики, влажность.
Ночь прошла спокойно, да и погода к этому времени полностью успокоилась. Так что утром светило солнце, давая понять, что в полдень будет изрядный зной, а спокойное море давало надежду, что я смогу спокойно вернуться к порталу и попытаться посмотреть, что с той стороны. Будем надеяться, что он выведет меня в мой мир и я окажусь в Латинской Америке. Там уж отсижусь, тем более есть чем заплатить.
После завтрака я проверил, как связан груз в разных помещениях, потеря двух ящиков хереса больно ударила по мне. Поэтому проверял серьезно.
Наконец я вышел из залива и на полном ходу в двадцать семь узлов направился к порталу. Через пару часов выяснилось что я немного промахнулся, он оказался правее, поэтому исправил курс и, подойдя ближе, сбросил скорость.
Дальше последовала проверка портала, причем палец, который я просунул, к моему удивлению ощутил холод. Да и на меня через портал дохнуло арктическим холодом.
— Он что в Антарктиде выходит? — удивился я.
Лезть в одной рубахе на холод не хотелось, поэтому я заглушил двигатели и спустился в забитый вещами матросский кубрик. На одной из коек лежала сложенная форма американского моряка, которой я изредка пользовался. Быстро одевшись и накинув сверху плащ, больше ничего теплого на борту не было, сторожевик предназначался для патрулирования тропических водах и вернулся обратно на палубу.
Поправив матросскую шапку, я зашел в рубку и вернул катер на место, после чего активировал портал и наполовину проснулся в него, проверяя воздух счетчиком Гейгера.
