Антон Вольф - Июнь 1941-го. Война на западном направлении.Книга первая. Май
- Ну здравствуй, Николай Дмитриевич, - командующий округом вышел из-за письменного стола.
- Добрый день, Михаил Петрович. Вот, приехал прямо с аэродрома, - снимая фуражку произнёс генерал-лейтенант Яковлев.
- Получен приказ о твоём назначении, начальником Главного артиллерийского управления Красной Армии. От всей души поздравляю, - сказал Кирпонос.
- Спасибо за поздравление. А кто будет назначен вместо меня в округ? - озабоченно спросил Яковлев.
- Уже завтра утром, 26 мая, в Киев с должности генерал-инспектора артиллерии прибывает генерал Парсегов. Он-то и будет начартом КОВО, - ответил командующий КОВО и через секунду добавил, - завтра после сдачи дел Михаилу Артемьевичу тебе надлежит выехать в Москву.
- Да, - произнёс Яковлев, - в Москву, в столицу. Жена уж точно будет рада.
- Ну, ты там нас не забывай, - улыбнулся Кирпонос.
ЗапОВО,
Минск,
Штаб ЗапОВО,
кабинет командующего округом генерала армии Жукова,
17.56
Разговор по ВЧ
Жуков: Добрый вечер, Борис Михайлович.
Шапошников: Добрый, Георгий Константинович. Нарком подойти к телефону не может. У тебя что-нибудь срочное?
Жуков: У меня несколько вопросов, Борис Михайлович, которые требуют скорейшего решения.
Шапошников: Я слушаю.
Жуков: У меня в округе, на полигоне под Барановичами, формируется сейчас десять гаубичных артиллерийских полков Резерва Главного Командования. Кроме этого в округе имеется значительное число артиллерийских частей Резерва Главного Командования. Нельзя ли их подчинить оперативно штабу Западного Особого.
Шапошников: Я тебя понимаю Георгий Константинович, но тебе же известен установленный порядок, согласно которому соединения РГК используются только с разрешения и по приказу Народного Комисссара по обороне маршала Тимошенко.
Жуков: Да я знаю, Борис Михайлович, но имеет смысл собрать все воинские части в один кулак. У меня в округе кроме Резерва Главного Командования, ещё полки НКВД. Я понимаю, что войсковые части НКВД не подчиняются Наркомату обороны, но возможно стоило бы иметь при штабе округа представителя Наркомата внутренних дел, который мог бы при необходимости скоординировать действия.
Шапошников: Я передам твои соображения Семёну Константиновичу.
Жуков: Борис Михайлович, я прошу тебя объяснить мою позицию. Это не некая попытка тянуть одеяло на себя или проявление месничества, а выстраданное , можно так сказать, предложение.
Шапошников: Я понимаю тебя Георгий Константинович. Но здесь Нарком не решает сам ничего и тебе об этом хорошо известно. Бронебойные снаряды получили?
Жуков: Да, вчера прилетел последний самолёт. Но всеравно этого количества не достаточно. Ты же знаешь, что того количества, что нам отгружено недостаточно.
Шапошников: Да, да, Георгий Константинович, мы будем делать всё возможное чтобы улучшить положение. И ещё, придётся тебе несколько дней обходится без Члена Военного Совета.
Жуков. Что у товарища Мехлиса серьёзное ранение?
Шапошников: Нет, ранение лёгкое - cильный ушиб локтевого сустава. Хозяин решил отозвать его обратно в Москву, на прежнее место работы. Вопрос с назначением нового Члена Военного Совета, я думаю, решится на днях.
Жуков: Понятно, Борис Михайлович. И последнее, на артскладах НЗ хранятся и продолжают поступать на хранение боеприпасы и вооружение в больших в количествах. Распоряжаться же запасами в этих складах в мирное время имеет право только Москва. Я как командующий войсками округа не могу вмешиваться в деятельность таких складов. А на сегодняшний день в округе огромная нехватка противотанковых и противопехотных мин и взрывчатки.
Шапошников: Я понял, Георгий Константинович, всё доложу наркому.
Москва,
площадь Дзержинского,
особая тюрьма НКВД,
18.16
- Ну, долго собрались молчать гражданин Соловьёв? - произнёс Вакулов открыв папку со следственным делом.
- Я не понимаю, почему меня здесь держат, - Соловьёв облизал сухие губы.
- Ах, не понимаешь? - хмыкнул Вакулов, - только не вздумай ломать комедию с симулированием нервного припадка - всеравно не поверю. А если всё-таки будешь так настаивать, то мы можем тебя немного полечить от нервов, как настоящего больного эпилепсией гражданин Соловьёв или господин Стахов Александр Константинович.
Сольвьёв-Стахов заметно вздрогнул.
-Ну вот видишь, - удовлетворённо сказал старший лейтенант госбезопасности, - и мы не зря свой хлеб едим. Ну, так как, будешь говорить?
Стахов молчал упёршись взглядом в одну точку.
- Вообщем так, если ты будешь продолжать играть в молчанку, то это наша последняя встреча. Завтра я передам дело в военный трибунал, а он отвесит тебе твои законные девять грамм. Они тебя ещё с "гражданской" заждались. Будешь говорить?
- А какой в этом смысл? - лицо Стахова скривила гримасса,- вы же меня всеравно к "стенке" поставите.
- Ну, на "стенку" ты себе давно наработал, - Вакулов извлёк из ящика стола чистый лист бумаги, - а вот шкуру свою спасти можешь, если чистосердечно ответишь на все наши вопросы.
- Вы мне предлагаете стать предателем? - лицо Стахова сново дернулось.
- Так ты уже давно им стал. Ты же предал свою Родину, пойдя на сотрудничество с немцами. Ты против какого врага в империалистическую воевал? А теперь о чести и совести заговорил? А они у тебя есть , честь и совесть? - спокойно произнёс Вакулов.
- Дай закурить, - Стахов судорожно глотнул.
Вакулов бросил на стол пачку папирос и спички.
- Какие гарантии того, что вы сохрание мне жизнь? - Стахов закурил папиросу.
Москва,
старая площадь,
Управление кадров ЦК ВКП(б),
кабинет секретаря ЦК ВКП(б) Маленкова,
20.58
На пороге кабинета появился Иван Владимирович Ковалёв, являвшийся начальником Центрального военного отдела Наркомата путей сообщения.
- Тoварищ Мехлис вернулся обратно в Наркомат государственного контроля. Ну как, вы готовы, перейти к нему на работу? - без излишнего вступления произнёс Маленков.
- Чем я провинился? - внезапно спросил Ковалёв.
- Ого, - воскликнул от неожиданного ответа Маленков.
Находившиеся в кабинете Каганович и Мехлис, державший левую руку на перевязи, молча переглянулись.
- Вы, товарищ Ковалёв, ничем не провинились, - произнёс Мехлис придерживая раненную руку, - Но вы сами видете, что в сложившейся ситуации, мне необходим помощник. В свете разворачивающихся в мире событий, особое наше внимание будет на железные дороги западной части страны. Вы, как человек хорошо знакомый с железными дорогами, работавший когда-то начальником Западного управления НКПС подходите лучше всех других. Помните наш с вами разговор на партийной конференции в Смоленске год назад?
- Помню, - ответил Ковалёв.
- Согласны перейти к Наркомат контроля? - вступил в разговор молчавший до этого Каганович.
- Категорически против, - спокойно ответил Ковалёв и через мгновение пояснил. - Я практик, на практической работе я чувствую себя себя на месте. Ну какой из меня контролёр? Кроме того, на должность начальника Центрального военного отдела Наркомата путей сообщения я был назначен решением товарища Сталина. Партийным решением, так сказать , - выдвинул последний аргумент Ковалёв.
- Такая наша обязанность - подчиняться решениям партии, - заметил Маленков. - Будите контролировать, а вернее сказать форсировать подготовку транспорта и военной промышленности к войне. Задача для вас не новая, она - продолжение старой задачи.
- Вот постановление СНК СССР подписанное Председателем правительства Сталиным о назначении вас заместителем Мехлиса, - Маленков положил на стол постановление Совнаркома.
- Иван Владимирович, мировая война уже ходит вокруг нас. Нам бы настроится на неё. Переменить психологию. А у нас с вами мирные рассуждения - кому в каком ведомстве служить. А задача выходит далеко за ведомственные рамки. Война близка, может гораздно ближе чем мы думаем, - задумчиво произнёс секретарь ЦК.
- Да, с одной стороны, это конечно правильно. Но вот ситуация в западных районах страны не совсем благоприятная , если не сказать более. Западные области Белоруссии и Украины, Прибалтикa, с точки зрения мобилизационной готовности, не отвечают даже самым минимальным требованиям. Подавляющее большинство паровозов и вагонный парк изношены. Ремонтная база очень старая. Шпалы на многих участках пути превратились в труху. Средний вес товарного поезда там, в три раза меньше чем в остальном по стране, и как следствие, короче выгрузочно-погрузочные пути и платформы. Плюс ко всему рельсовая колея там узкая, западноевропейская, - Ковалёв покачал головой.
