Сценарист - Син Айкава
— Какие мы правильные, — ухмыльнулась она. — Не боишься сам ошибиться?
— А ты сможешь заставить меня сделать это? — изумился юный злодей.
— Есть у меня один способ, — произнесла девушка, после чего засунула руку во внутренний карман своей куртки и извлекла оттуда гранату подозрительного вида.
— Усыпляющий газ? — без особого энтузиазма спросил Син.
— Пора ложиться спать, — сказала Кьёка, оторвала чеку от гранаты и бросила её прямо в соперника.
До Айкавы она не долетела, но смогла докатиться. Из неё быстрым темпом выходил еле видимый газ, который начал быстро заполнять собой всё вокруг. Юный злодей лишь разочарованно вздохнул, нагнулся и подобрал оружие, на которое так сильно надеялась его противница.
— Ты забыла, что в прошлый раз он на мне не сработал? — поднеся гранату к устам, он втянул в свои лёгкие заветный газ, после чего через несколько секунд выдохнул его наружу. — У меня к нему иммунитет с самого детства.
— Я об этом почти забыла, — подмигнула Джиро, после чего Син почувствовал неладное.
Сначала парень всего лишь немного удивился происходящему. Но затем он почувствовал, что его руки начали неметь, и через несколько мгновений граната была обронена им, после чего она приземлилась с глухим ударом упала на пол. Этот звук стал предвестником новых событий. Постепенно он почувствовал, что его ноги становятся немыми и слабыми, а тело перестает слушаться его команд. Зрение тоже заметно ухудшилось: образ девушки стал заметно расплываться, всё окружение становилось нечётким, а концентрация и вовсе отказывалась работать. Удивление на лице Сина сменилось легким испугом, но он все еще оставался спокоен.
— Надо же, — с трудом смог сказать он, тяжело дыша. — Что это за штука такая?
— Парализующий газ, — ответила Джиро, приготовившись нападать. — Я сама его создала, понимая, что твой иммунитет довольно силён. Стандартные газы вряд ли бы смогли тебя удивить, потому пришлось всё делать самой.
— Похвально, — подросток всё больше и больше переставал чувствовать своё тело. — Думаю, у тебя есть минута-две, чтобы постараться что-то сделать со мной.
— У меня есть целых двенадцать часов! — со злобной ухмылкой проговорила Кьёка. — Они станут самыми ужасными в твоей жизни!
Джиро, приготовившись к атаке, бросилась вперёд с голыми кулаками. Теперь каждый её удар достигал цели, ударяясь в лицо Сина с сокрушительной силой. Она метко целилась в его черты, нанося сильные и точные удары, которые заставляли его отступать назад под напором беспощадной атаки. Кровь начала литься из его носа, создавая красные струйки на его бледном лице, и на его зубах появилась красная жидкость, искажая его улыбку, превращая её в поистине ужасающую и пугающую картину. Его глаза, испещрённые ссадинами, искрились от боли, но он все еще стоял, несмотря на жестокие удары, которые пытались сломить его.
— Какой же ты упрямый! — со злостью прокричала Кьёка, нанося ещё один удар по лицу противника. — Почему ты не падаешь? Что с тобой не так⁈
Она продолжала метко целиться, нанося удары уже не только в лицо, но и в другие части тела Сина. Её кулаки стали орудием мести, и она использовала их с безжалостной эффективностью, не желая останавливаться до тех пор, пока не сломит сопротивление своего противника. Каждый удар был точным и сильным, словно молот, что бьёт по непокорной стали. Но даже в своих самых сильных и яростных атаках девушка не могла сломить парня, который все еще стоял, выражая в своих глазах лишь настойчивую решимость и капельку насмешки над соперницей, которой никак не удавалось свалить его с ног.
— Я так радовалась, когда стала твоим другом! — говорила Кьёка, продолжая бить юного злодея. — Ты стал спасительным огоньком в моей жизни! Ты подарил мне надежду, когда казалось, что уже ничего не поможет! Ты стал тем, кто помог осуществить мне мою мечту!
Кровь залила всю нижнюю часть лица подростка, образуя красную маску, которая медленно стекала вниз, впитываясь в его одежду и придавая ей алый оттенок. На кулаках линчевательницы же тоже уже было приличное количество алой жидкости, которая капельками падала на пол. Костяшки её пальцев чувствовали каждое столкновение, каждый удар, но она не думала об этом, усердно продолжая бить своего противника. С каждым ударом она все сильнее и сильнее била его, но даже когда кости её пальцев начали трескаться от напряжения и боли, она не останавливалась, сосредотачивая всю свою ярость и решимость на том, чтобы сломить его непоколебимую волю.
— Ты стал первым, кто так сильно помог мне! Я хотела всегда быть возле тебя! — ещё один удар, после которого девушка почувствовала острую боль в руках, но решила её проигнорировать. — Ты был для меня героем! Моим героем!
Следующий удар всё-таки исполнил цель девушки — Син не смог устоять на ногах и упал на пол, после чего его противница тут же обернулась, быстро подбежала к брошенной ей ранее катане, взяла её в руки и вернулась к противнику, чтобы осуществить ещё кое-что, что помогло бы ей получить долгожданное облегчение.
— Я ценила тебя больше, чем всех остальных! Ты был для меня примером! Ты был тем, за кем я хотела следовать! — говорила она, замахиваясь для удара.
В следующее мгновение лезвие молнией полетело вниз и вонзилось в плечо подростка, после чего последний невольно издал болезненный стон. Кровь тут же хлынула из новой раны, впитываясь в одежду.
Сама же девушка села на своего врага и смотрела ему прямо в глаза. К горлу её подступил ком, а на глазах уже давно блестели слёзы. Она не могла сдержать собственных эмоций. Больше не могла. Она представляла себе этот день слишком много раз, и теперь, когда он настал, она не собиралась сдерживаться.
— Ты был для меня дорогим человеком, — еле сдерживая плач, произнесла она. — Я… любила тебя, Син!
Девушка тихо заплакала, слёзы катились по её щекам. Син, всё ещё находясь в лежачем положении, заметно помрачнел, его выражение лица стало серьёзным и задумчивым. Он медленно, с трудом, поднял свои руки и положил две свои ладони на щёки девушки, осторожно, словно бережно обнимая её. Это действие сильно удивило Кьёку, и её глаза наполнились невероятным чувством. На его устах появилась лёгкая улыбка, которая словно означала принятие и понимание.
— Син? — растерянно сказала девушка.
— Прости меня,
