Княжич варяжский - Александр Владимирович Мазин
— Можешь. Когда Месигей об этом узнает, он очень расстроится, ведь мы с ним вместе били врагов и пили кумыс, сидя на одной кошме.
— Это ничего, — хищно оскалился хан. — Я же сказал: мы не друзья. И не говори мне, что твоя смерть расстроит Гаци-хана. Я знаю, когда мне лгут!
— Не скажу, — согласился Сергей. — Хотя с большим ханом Гаци мы тоже пили кумыс. Думаю, он запомнил меня. Но печалиться обо мне не станет.
Сергей легко тронул Мара коленями, послав на пару шагов вперед. Теперь между ним и ханом осталось не более двух метров. Сергей улыбнулся. Помолчал. И подумал о том, что ему хватит секунды, чтобы выхватить клинок и разрубить голову хана. И не просто подумал, а так, чтобы эта мысль отразилась на его лице. Ему было нужно, чтобы хан занервничал. Повода жестко среагировать Сергей ему не даст, а показать, что он опасается какого-то безусого руса, будучи в окружении своих воинов, это значит навеки потерять лицо.
— Не скажу, что большой хан расстроится… Из-за меня. А вот из-за тебя — да. Из-за тебя он очень расстроится.
— Ты мне угрожаешь? — Хан демонстративно положил руку на саблю.
Сергей не сомневался, что успеет достать хана первым. Зря, что ли, он обе жизни старательно осваивал искусство ай-дзюцу, быстрого извлечения клинка. Так что он улыбнулся еще шире.
— Я не очень хорошо говорю по-вашему, — сказал Сергей. — Должно быть, я оговорился. Я хотел сказать: большой хан Гаци расстроится из-за того, что ты делаешь. У него мир с великим князем русов. А ты его нарушил.
— Ничего об этом не слышал!
— Да ладно? — Сергей засмеялся. — Ты не слышал! Удивительно! Такой промах со стороны большого хана! Как он мог? Не сообщить самому… Как тебя зовут?
— Кирак, — буркнул хан.
Уже неплохо. Представился копченый.
— Самому Кираку не доложить о своих делах? Увидишь его в следующий раз, непременно попеняй ему!
Пальцы хана сжали лошадиную гриву. Нервничает, поганец. А у остальных копченых аж уши шевелятся, так им интересно.
— Большой хан не делится со мной своими делами, — буркнул хан. — Но это не значит, что ты не лжешь.
— Они встретились позапрошлым летом, большой хан Гаци и великий князь киевский Олег. Недалеко отсюда. Если ты даже об этом не знаешь, то спроси своих. Гаци был здесь не один. С ним было десять сотен воинов. Может, немного больше, но и десяти сотен хватит, чтобы подтвердить мои слова. Не знаю точно, о чем договорились великий князь и большой хан, я тогда был всего лишь вождем сотни. Может, о дружбе, может, о совместном походе, а может, о том, чтобы породниться. Но точно не о том, чтобы ты, хан Кирак, нападал на людей великого князя. Я бы еще понял, если бы речь шла о большой добыче, но напасть на воинов, у которых ничего нет, пусть даже их немного… Нет, я не понимаю, зачем ты это сделал!
Сергей развел руками и обвел взглядом окружавших их печенегов, будто спрашивая: может, вы понимаете, зачем ваш лидер это учудил?
По лицам степняков непросто понять, о чем те думают. Но в данном случае можно было не гадать. С предложенной Сергеем позиции их действия были, мягко говоря, неразумными.
— У них хорошие доспехи, — простодушно заявил кто-то.
— Уверен, что они защитят тебя от гнева большого хана? — тут же отреагировал Сергей.
Нет, простодушный в этом был совсем не уверен.
— Откуда мне было знать, что это русы вашего большого хана?
Кирак решил сдать назад, и это был успех.
— Допускаю, — согласился Сергей. — Ты не знал. В прошлом. Теперь знаешь. Это настоящее. И я скажу тебе, каким было бы будущее, если бы я не поспел вовремя.
— Я и без тебя это знаю. Им конец.
— Ты опять не видишь дальше ушей своего коня, Кирак! — Приставку «хан» Сергей опустил сознательно. — Вы убили бы часть из них. Остальные ушли бы водой…
— Они не ушли бы от наших стрел! — запальчиво воскликнул печенег.
— Вы метко стреляете, — согласился Сергей. — Потому я и сказал: часть из них погибла бы. Может быть, многие. Но кто-то непременно ушел бы. Это не просто русы, это варяги, а они очень хорошо плавают. Но даже если бы никто не спасся, тех, кто на корабле, ты не достанешь. А от них в Киеве точно узнают, что цапон напали на русов. И великий князь, услышав об этом, решит, что большой хан цапон нарушил слово и дружбе между ними не быть. Он ведь не узнал бы, что это не большой хан убил его воинов, а ты, Кирак. А узнал бы, так все равно бы не поверил, что ты сделал это вопреки воле большого хана. А что бывает с тем, кто выступил против его воли? — Сергей сделал паузу, чтобы дать возможность обдумать его вопрос, но ответил сам: — Все мы знаем, что тогда. Тебе осталось бы только бежать, хан Кирак. Но куда? Три дня назад мы встретили хоревой. Сотня дурней, решивших, что могут безобразничать на наших землях. Они были неважными воинами. Мы убили их всех, не потеряв ни одного нашего. Часть, правда, взяли живьем. Повеселились немного, — Сергей подмигнул Кираку. — Если вздумаешь бежать, не беги к хоревой. Лучше — к ромеям. Говорят, они ценят хороших стрелков.
— Глупости говоришь. Я — цапон! Я не бегаю и никого не боюсь! Мы никого не боимся! — И оглянулся на своих, ища поддержку.
Поддержка получилась скромная. Простые степные воины не сильны в психологии. Но главное уловили. Большому хану может не понравиться инициатива их младшего хана. И они точно знали, что от гнева Гаци их не убережет никакая трофейная кольчуга. В лучшем случае он ее отберет в качестве компенсации за непослушание. А еще Сергей заметил разделение: часть, причем большая часть, ханова окружения подалась назад. Совсем чуть-чуть. Инстинктивное желание, которое уловили кони. Кони — они чуткие. Друг-всадник еще и подумать не успел, а конь уже действует. Причина разделения Сергею была понятна. Меньшая часть — это родичи Кирака. Те, кто в любом случае разделят его судьбу. А остальные — примкнувшие. Пограбить вместе —
