Олигарх 5 - Михаил Шерр
За своих детей он не беспокоился. Анна Андреевна организовала на Нарвской мызе два пансиона для детей наших людей, которые по каким-то причинам оставили их в России. Дети там были от года и до получения среднего образования.
Первые два выпуска, одиннадцать юношей и десять девушек, уже прошли и все остались у нас. Трое самых умненьких остались в России получать высшее образование, а остальные отправились в Техас к своим родителям, в этих первых выпусках были только техасцы.
Сейчас в пансионах почти пятьсот детей: триста девочек и двести мальчиков. У соседей слюни текут от зависти, наш пансион например уже дает сто очков форы Смольному.
Вот в эти пансионы Анна и определила детей Авдея. Пока он был в России его ребятня попробовали что это такое и согласились там остаться.
Лучшего кандидата на командира сотни из всех возможных кандидатов не было. Отличный воин, умный умелый командир, в Техасе он тоже командовал сотней. Грамоте и письму был обучен еще в России, а в Техасе прилично самообразовался, в частности освоил два европейских языка, английский и испанский. Научился отлично ладить с индейцами и неплохо говорить на каком-то из их наречии. В Техасе был произведен в сотники.
Пока мы были заняты в Сызрани Авдей побеседовал с казаками отобранными для нашего похода. Ни одного из кандидатов он не отсеял, подтвердив что в подготовке кадров Сергей Петрович большой спец.
Глава 25
Кроме казаков в поход идут двое докторов, три фельдшера и пять инженеров «многостаночников». Эта публика заранее была отобрана Матвеем и своего часа ждала в Петербурге.
Женщин и детей среди нас нет. Специально для похода в Арзиново были построены пять достаточно комфортабельных грузопассажирских четырехместных экипажа. Как их называть я не знаю, за основу взяты обычные дилижансы, курсирующие между двумя столицами, но более прочные с усиленной ходовой и уменьшенным пассажирским отделением. После небольшой дискуссии решено было называть их дилижансами. На каждом двое возниц. Это наши мужики и все они арзиновские.
Один из них типа штабного, другой госпитальный. Мы и все казаки пока исключительно верхами. Медицина и инженеры хотя и имеют верховых лошадей, поедут пока преимущественно в дилижансах.
Всю дорогу до Сызрани Иван Васильевич неустанно работал с нашими людьми, а в Сызрани вообще не прилег ни на часок.
Утром дня отъезда после беседы с господином Охоткиным я спросил его.
— Иван Васильевич, среди нашего личного состава есть те, на ваш взгляд, не достаточно надежные люди?
— Таких, ваша светлость, не имеется.
— Хорошо. Вы, я смотрю еле стоите на ногах от усталости. Как только мы тронемся, ложитесь отдыхать в штабном дилижансе. Архип, Петр, Тимофей, — позвал я своих камердинеров. Я решил немного уточнить их дополнительные обязанности.
— Итак, господа. На время нашего похода Архип становится заместителем Ивана Васильевича в вопросах безопасности. Тимофей, на тебе вся хозяйственная часть, подчеркиваю вся. Ну, а ты Петр, страхуешь всех и вся.
Выехав из Сызрани ранним утром мы бойко отправились вперед до Самары. Задача максимум оказаться в ней ночью. Начали движение очень даже бойко и часа через полтора, достигнув междуречья Волги и реки Уса, сделали небольшую остановку на первой почтовой станции от Сызрани.
Местность достаточно непривычная, полное отсутствие на мой взгляд лесов, куда не посмотришь кругом одни поля и куски сохранившейся степи. По сравнению с российским просторами, расположенными северо-западнее, поля больше, ухоженнее и много озимой пшеницы.
На привале ко мне подошел сотник Авдей Серов.
— Дозвольте обратится, ваша светлость, — в характеристике сотника особо отмечено тщательное соблюдение им субординации. Вот и сейчас он подошел ко мне как мною было установлено в наших пределах. Три четких шага, отдание воинской чести прикладыванием ладони к фуражке или краю папахи и установленное обращение.
— Обращайтесь, сотник.
Сотник достал из своей полевой сумки карту и расстелил её на столе. Он как командир будет обеспечен картами нашего похода и сейчас у него есть карта до Челябинска. Карты специально было заранее изготовлены Михаилом Дмитриевичем Бальзаминовым с подробнейшими легендами.
Также по моему приказу все командиры, начальники различных полевых групп, начиная с этого похода будут обеспечиваться полевыми сумками с двухстворчатой палеткой для карты внутри. За образец я взял полевая сумку для сержантов срочной службы Советской Армии с которой был хорошо знаком по своей армейской жизни.
Главным существенным отличием было отсутствие на палетке целлулоида, пока здесь тонкая кожа. Наши химики опытные партии вискозы уже получили, теперь надо научиться с ней работать и в частности получать из неё целлофан.
Как только они научатся это делать в палетках полевых сумках появятся удобные окошки из прозрачного толстого целлофана, а затем надеюсь и из целлулоида, над созданием которого наши химики усердно трудятся. Тут я почти дока, знаю как это правильно называется и из примерно из чего это должно получить.
— Ваша светлость, вы наметили маршрут до Уфы по дороге через Самару, и Бугульму.
— Именно так. Я полагаю, вы хотите предложить другой маршрут.
— Так точно, ваша светлость. Если у вас нет никаких дел в Самаре, то лучше переправиться через Волгу на Жегулёвском перевозе. Это вот здесь, — перевоз сотник показал на карте место севернее села Жегулиха, — в пяти верстах от Жегулихи правобережный усинский затон с утёсом Девья гора на берегу Усы и Молодецким курганом. Это самое её устья. Напротив на левом берегу Волги деревни деревни Кунья и Кунья воложка.
— Ты знаешь это место?
— Знаю, ваша светлость, бывал неоднократно. Жегулиха сейчас принадлежит графу Владимиру Петровичу Давыдову. Места там были дикие, глухие и устье Усы еще при царе Петре слыло самым страшным местом на Волге — настоящим разбойничьим гнездом.
Про Жегулиху я знал. Его граф получил несколько лет назад в наследство от деда Владимира Григорьевича, последнего из братьев Орловых — первых фаворитов Екатерины II, в составе половины огромной Усольской вотчины, в которую входили три десятка сел в семи волостях.
В моих наполеоновских планах была её покупка у
