Вторая жизнь Арсения Коренева. Книга вторая. - Геннадий Борисович Марченко
Тот без улыбки кивнул:
— Всё по делу сказал, Арсений. Не знаю, получится с куревом завязать или нет, но второй раз к тебе не поеду. Всё-таки совесть у меня тоже есть.
— Вообще за своим здоровьем нужно следить, регулярно проходить диспансеризацию. Понимаю, что честному вору такая социализация, говоря привычным вам языком, западло, но тут либо жизнь со всеми её удовольствиями, либо вероятная преждевременная смерть. И небольшая просьба… Про вашу поездку сюда постарайтесь никому не рассказывать. Мне лишняя слава ни к чему. А тот тут очереди будут стоять с утра до вечера, хоть с работы увольняйся.
— Не вопрос, — хмыкнул Кузьмин, — и своих кореш… знакомых, — в очередной раз поправился он, — предупрежу, чтобы рот на замке держали. Да, Удав?
Тот с лёгкой усмешкой кивнул, но я, честно говоря, в том, что подельники воровского пахана не проболтаются, был не слишком уверен.
— Так, ладно, засиделись мы у тебя, а путь предстоит неблизкий.
Геннадий Матвеевич поднялся, встал Алексей-Удав, я тоже, хоть и качнуло меня слегка. Уже в сенях Кузьмин ещё раз внимательно на меня посмотрел.
— Ещё раз благодарность от меня лично.
— Спасибо! На прощание, чтобы дорога веселее казалась, анекдот короткий вам подарю, — сказал я. — Про врача и вора. В общем, жена вора родила сына. Врач хвалит новорожденного: «Какой крепыш, богатырь, с кулачками родился!» Разжимает ему кулачок и видит свое обручальное кольцо.
Кузьмин растянул губы в улыбке, а Удав позволил себе хохотнуть.
— Надо запомнить, — сказал авторитет. — Ладно, бывай, Арсений!
Он всё же пожал мне руку, что, видимо, означало с его стороны высокую степень доверия. Я проводил гостей до калитки. Тут авторитет снова притормозил, обернулся:
— И это… Никогда в должниках не ходил. Если проблемы какие вдруг, наедет кто по серьёзному – запомни номер телефона, по которому со мной можно в Питере связаться. Кузьму все знают.
Номер был относительно простой, но, вернувшись в дом, я на всякий случай переписал его в блокнот. Что ж, есть у меня вроде как покровитель из блатных среди местных, тот самый Кукуха, а теперь вот и на всесоюзный уровень вышел. Если это, конечно, вор союзного значения. В любом случае серьёзный авторитет.
Ну а что, жизнь – штука сложная, всяко может повернуться, а у меня теперь и в уголовной среде серьёзная защита. Денег я с него не взял, вот пускай, если вдруг со мной какая передряга случится, станет мне опорой и защитой, хе-хе…
Конечно же, этот визит не ускользнул от внимания моих соседей. Ближе к обеду, когда я решил развешивал во дворе постиранное вручную бельё, нарисовалась Наталья.
— Арсений, привет! — окликнула она меня со своей стороны заборчика. — Смотрю, опять к тебе гости наведывались, да ещё и с ночёвкой.
— Вот ты, Наталья, глазастая, — улыбнулся я. — Всё замечаешь, тебе только в милиции работать. Приезжали люди, скажем так, на консультацию. А приехали издалека, чтобы в ночь обратно не ехать, предложил им переночевать.
— Это понятно, просто гости какие-то странные, пальцы в наколках, — приподняла она брови.
— Так что ж, — пожал я плечами, — болеют все, невзирая на статус, пол, возраст и социальное положение. А обязанность врача – помогать страждущим. Вот приехали бы они не ко мне, а к Петру, например, со сломанной рукой, неужели он не оказал бы первую помощь? Вот!
Я поднял указательный палец и продолжил развешивать труселя. А чего стесняться, у неё Петька в таких же семейных ходит.
— Так-то да, — согласилась Наталья, малость поразмыслив. — Но просто всё равно я слегка напряглась, когда такую публику увидела. Подумала ещё, не обнесли бы наши с тобой квартиры. На ночь все запоры проверила, все окна закрыла. В духоте спали, Петька ругался, но я его приструнила, мол, не хватало ещё, чтобы бандит какой в форточку к нам залез.
— Так ведь никто к вам не ломился? — уточнил я.
Всё же всю ночь проспал без задних ног и, случись какой погром – даже и не проснулся бы.
— Вот ещё, — хмыкнула соседка. — Мой Петя в юности боксом занимался, надавал бы им по первое число.
Я промолчал. А что говорить? Даже хороший боксёр против трёх опытных урок, знающих всякие подлые приёмчики и умело владеющие холодным оружием, особо не пляшет. Хотя пусть живёт в плену иллюзий, с ними жизнь кажется ярче.
[1] Партачка – ленговое название татуировки у уголовников
[2] Контагиозность – «заразительность», то есть способность инфекционных заболеваний распространяться от источника инфекции
[3] Аббревиатура ВОР обозначала «Вождь Октябрьской Революции»
Глава 9
— Арсений, просыпайся! Тебя к телефону!
Я нехотя поворачиваюсь на другой бок, лицом к стоявшей в дверном проёме маме, щурюсь.
— Кто там?
— Сам Мясников, тебя попросил, ничего не объяснил, — пожимает она плечами. — Я сказала, ты сейчас подойдёшь.
Хм, любопытно… Второй секретарь обкома партии просто так, чтобы справиться, как дела, звонить не будет. Приходится вставать с кровати, где я предавался послеобеденной дрёме, и шлёпать в прихожую.
— Здравствуйте, Георг Васильевич!
— Арсений, добрый день! — слышу я на том конце провода знакомый голос. — Честно говоря, позвонил наудачу, в надежде, что в субботу вы будете дома, а не в Сердобске, и не прогадал. Надеюсь, ни от каких важных дел я вас не отвлёк?
— Да нет, готов вас выслушать со всем вниманием.
Тут, конечно, вопрос, можно ли считать сладкую дремоту важным делом. Выползать из неё было довольно неприятно, потому что, когда недосыпаешь – ходишь остаток дня как чумной. Но не говорить же об этом собеседнику, который вряд ли догадывался, что после вкусного маминого обеда меня потянуло в сон, как какого-нибудь Обломова. У которого, кстати, отчество тоже было Ильич.
— Тут вот какое дело, — слегка замялся Мясников. — Как у вас сегодня со временем?
— Для вас найдётся. Правда, в семь вечера мы с моей невестой собирались куда-нибудь сходить…
— До семи вечера всё сделаем, — самоуверенно заявил он и тут же поправился. — Я это говорю,
