Флигель-Адъютант - Евгений Адгурович Капба
С жутким нечеловеческим воплем Вассер выскочил наружу и, совершено по-кретински шлёпая ластами по полу и размахивая руками в перепончатых перчатках, заметался по залу.
— Гуттиэре! Гуттиэре! — кричал он. — Отец!
Сдернув судорожным движением с лица очки, он принялся тереть глаза, но, видимо, причинил себе только большие мучения. Жалеть его я не собирался: похищения людей, вымогательства, вивисекция, пытки и терроризм — он сам выбрал свою судьбу. Дожидаться, пока по убежищу Вассера пройдется смертельный луч гиперболоида, я не стал: тихо-тихо принялся отступать к запасному выходу.
— Я слышу тебя! Слышу твои шаги! Так и знай — я найду тебя, я уничтожу тебя! — кричал он. — Бойся подходить к берегу моря, бойся реки, озера — везде буду я искать тебя!
— Поди к черту! –крикнул я, выпрыгнул наружу, подхватил сумку Петра Петровича из-под куста…
На острове бушевал ад — тонкая яркая струна, которая била с вершины горы, выписывала затейливые кренделя, и везде, где она касалась поверхности земли, полыхали пожары, стекленел песок, горели деревья и занимались дымным, жирным огнем здания…
Я швырнул сумку в распахнутую дверцу и пальнул в нее — не вынимая пистолета из кармана галифе, так, как научился еще в Яшме. И — сиганул вниз, в море, подталкиваемый в спину ударной волной чудовищного взрыва.
Высота была метров десять или пятнадцать, и саданулся я афедроном о воду отменно. Было чувство, что позвоночник мой собрался весь в районе затылка, а потом высыпался в галифе. Отплевываясь и проклиная собственное кретинство по чем свет стоит, вынырнул и устремился к ялику: швартовы сорвало, и он дрейфовал прочь от берега.
Извернувшись, сбросил сапоги — плыть стало легче, удалось даже оглядеться. Домик Вассера с оторванной крышей полыхал всеми цветами радуги, остров Ахтамар представлял собой сплошное зарево… Не знаю — удалось ли кому-то оттуда сбежать, куда делся Борменталь, что случилось с Пьянковым-Питкевичем и мадам Ламоль — мне было на это наплевать! Я наконец сумел догнать дрейфующий ялик и, едва не перевернув его, взобрался на борт.
С меня текли потоки воды, но их было явно недостаточно, чтобы потопить суденышко. А потому — по-варварски орудуя складным ножом Монтгомери, который сохранился в карманах, я высвободил парус, закутался в него с головой, рухнул на дно лодки и уснул мертвецким сном.
* * *
Черт знает, сколько я проспал. Проснулся как после долгой болезни — вроде и в порядке, но сил — никаких. Солнце близилось к закату, вокруг меня было всё то же Гегамское море, стоял штиль и ялик застыл практически посередине между островом Ахтамар и Шемаханью, чьи крепостные башни и шпили на крышах зданий вполне можно было разглядеть.
Но разглядывать мне ничего не хотелось. Мне хотелось есть, пить и спать, а потому я принялся шарить по лодке и — о чудо! — в носовом ящике нашел сухие, не тронутые плесенью лепешки, полкруга копченого сыра и бутылку вина — что-то около штофа. Кажется, это была лучшая еда из всех, что попадали ко мне в зубы за всю мою жизнь!
Я грыз сыр и лепешки, заливал в глотку вино — явно местное, легкое, и был почти счастлив. Еще не покидало чувство того, что одно решение было совершенно верным: не выпить вторую таблетку первитина. Сейчас я всем организмом ощущал, насколько легче становится, когда эта дрянь покидает мое тело — через пот и через всё остальное тоже. Определенно, мне нужно было это время — чтобы просто лежать на дне ялика, укрываясь парусом от палящих лучей солнца, иногда окунаться в воды Гегамского озера и приходить в себя.
Когда появились хоть какие-то силы, я провел ревизию имущества. Не густо, но и не катастрофично — бывало и хуже. Автоматический пистолет сипангской модели я разобрал, почистил и оставил сохнуть, то же самое провернул и с бензиновой зажигалкой — благо, в ее резервуаре еще имелось горючее. Каким-то чудом во внутреннем кармане оказалась размокшая скрутка денег — тоже наследство Монтгомери. Довольно солидная сумма, даже по меркам Аркаима. Купюры нескольких разных государств, в основном — протекторатские и имперские — я разложил сохнуть на куске парусины и укрыл другим, таким же, чтобы не унесло ветром. Которого не было.
В общем, не считая отсутствия обуви и головного убора и плачевного состояния одежды, можно было сказать, что похищение и баталия на острове оставили меня с прибытком.
— Сходил за зипунами, чтоб их! — сказал я и снова завалился на дно ялика — досыпать.
В Шемахань я хотел прибыть затемно.
* * *
Вино кончилось, пить хотелось, а потому, проснувшись уже ночью, я нацедил себе озёрной воды через несколько слоев материи — целую бутыль. Так себе фильтр, но другого не было, и вода в этом гигантском водоеме внутреннего стока была отменного качества: прозрачная, чистая, без примесей… Что там Вассер говорил о загрязнении? Да, уверен — когда-то это может стать проблемой.
Но в человеческих силах предотвратить такое развитие событий, и для этого вовсе не нужно потрошить людей. Продуманная государственная политика, связанная с переработкой вторсырья — то же тряпье и использованную картонную тару легко можно превратить снова в бумагу, например, оберточную, которую после этого сжигать для отопления жилищ или снова перерабатывать — для, хм, подтирки…
Подкрепившись остатками черствых лепешек и озерной водицей, я взялся за вёсла и начал потихоньку выгребать к окраинам Шемахи — туда, где свет ярких фонарей городской набережной сменялся редкими, неверными, мигающими огнями трущоб и предместий. Солнце зашло, на небе появились первые звезды, и тонкий месяц отражался в спокойных водах Гегамского моря. Я бы предпочел попутный ветер — но жаловаться было грешно.
Работа веслами настраивала на нужный лад, возвращала крепость мышцам и жилам, прогоняла из суставов дурную ломоту.
Вассер, кажется, говорил еще и про ядовитые миазмы, которые поглощает только лес? Лесное хозяйство в Империи развито. Лес — одно из главных богатств страны, и наряду с железными дорогами и радио — ключевой проект Императора. Одним из первых указов он запретил экспорт кругляка на Запад, чем спровоцировал кризис лесопильной промышленности в Протекторате, скандал с Капитулом, несколько дипломатических демаршей от Арелата и
