Здравствуй, 1985-й - Дмитрий Валерьевич Иванов
Это, кстати, задача по математике. И остальные задачи в том же духе. Решаю за пятнадцать минут всё, и сдаю листок изумленной математичке и её напарнице из ГОРОНО, не иначе, уж больно морда у неё круглая и важная. Те запечатывают конверт и мордатая говорит нашей училке:
— Я же говорила, что нет смысла в разных ПТУ проводить олимпиады, да и не проводят у нас там их!
— У нас не ПТУ, а комсомольская, но школа, — робко возражает училка. — А Толя может и решил что-то.
— Вскрытие покажет, есть у него что в голове или нет! — намекает на конверт чиновница.
Шутит ещё! Или не шутит? Тьфу. Ерунда в голову лезет. Также блистательно решаю физику и иду вечером тренировать своих спонсоров. Нас сейчас семеро, кроме меня, но с Бейбута денег не беру, а с Пашки танцора беру пятёрку, которую отдаю за аренду зала. Итого мой выхлоп — те же пятьдесят рублей.
«Реклама, организационные расходы», — вздыхаю про себя я.
Во вторник на тренировке по боксу тренер сообщает, что скоро будет юношеский турнир на призы кого-то там. Краевой. Мы с Бейбутом и новичок, которого я отправил в весовую категорию выше, участвуем. Я по-прежнему в легком весе до пятидесяти семи килограммов, но уже впритык, как бы сгонять не пришлось. Всю следующую неделю бои после обеда. А когда мне бабло рубить за танцы? А я уже привык к легким деньгам.
Вечером результатов по олимпиадам ещё нет, но я не переживаю, у меня там всё по максимуму. И точно, утром меня нашёл Олег Павлович, наш директор, и поздравил с отличными результатами в олимпиадах по физике и математике. Теперь мне нужно выступать от школы на районном уровне. И первая засада! Олимпиада по математике уже в субботу следующую! А у меня бокс! И что выбрать? Хотя я и вылететь могу до субботы, да и узнать точно время олимпиады надо, ведь бокс после обеда проходить будет.
В четверг после занятий я заметил, что Аркаша хочет что-то сказать мне, но не решается.
— Чего тебе? — пыхтя, шнурую кроссовок, собираясь на пробежку.
— Можешь поговорить с Бейбутом насчёт Карлыгаш? — удивляет он меня непонятной просьбой.
— Ты предмет разговора сразу скажи. О чем мне с ним говорить? — раздражённого спрашиваю у него.
— У Оксаны день рождения завтра, я хочу ей торт подарить, самодельный, огромный, красивый.
— Ты с ней видишься что ли?
— Каждый день! — надулся индюком Аркаша.
— А меня чего не зовёшь?
— Так у твоей Оксанки жених есть, он и на меня смотрит искоса!
— Низко голову наклоня? — процитировал строчку из песни я.
— Что? Так просто смотрит, без наклонов, — Аркадий даёт понять, что такой песни он не знает.
— Забей. Поговорю, и Бейбут нам не нужен, — обещаю я не сильно удивлённый обломом с девчонкой.
Идём на кухню, и Карлыгаш, немного поломавшись, соглашается испечь торт, продиктовав список необходимых для торта покупок влюблённому.
Бегу по лесу размышляя. Сегодня «голоса» сообщили об вчерашней авиакатастрофе в Омске, погибло почти двести человек. Я ничего не помнил об этом, у меня вообще ближайшая дата катастрофы — это Чернобыльская авария, вроде как апрель восемьдесят шестого года. Зато сейчас я вспомнил, как в две тысячи шестом году лежал с переломом ноги в больнице, и моим соседом по палате оказался вертолётчик, который уронил губернатора Красноярского края Лебедя. Я сильно с ним не общался, он неохотно говорил про свою аварию, но много рассказывал разных историй про Красноярск. Рассказал про катастрофу под Красноярском в конце восемьдесят четвертого года, когда самолету пришлось вернуться назад на аэродром. Объяснил он, что иногда пилот не может выполнить физически свои обязанности, как и было при той аварии. Бортинженер после разрушения компрессора, не перекрыл по запарке какой-то краник, и система пожаротушения не сработала. Потом, когда было расследование, в такую же ситуацию ставили несколько экипажей, и абсолютно все сделали ту же ошибку. Мне было всё это тогда не особо интересно, ведь история про грозного губернатора уже к тому времени обросла кучей слухов о заговоре, а тут такой очевидец и участник этого события рядом, но я запомнил, что самолёт разбился за неделю до нового года.
— Почти, — сказал вертолетчик. — За восемь дней, в Иркутск летели вечером.
У вертолётчика были связи именно в этой больнице, начальником травматического отделения был его одноклассник и ему поставили лёгкий аппарат Илизарова. Мне же вставили в кость штырь от колена до пятки, закрепленный саморезами вверху и внизу, для этого сделали дырку в районе колена. Пришлось доплачивать за материал. Ну да что-то я отвлёкся. Знание о катастрофе под Красноярском всплыло, как и некоторые другие, о которых я и не подозревал вначале. Например, брейк-данс я перед попаданством вряд ли смог бы изобразить, а уж учить других, тем более — всё ведь забыл. Надо сесть и попытаться понять, что я смогу вспомнить нового, и что могу добавить к старому?
Глава 39
В комнате достаю заветную тетрадку, но ничего вспомнить не смог. Странные выверты памяти. Тут помню, тут не помню. Причем спортивные результаты по-прежнему помню неплохо, и знаю, что Аркаша скоро немного обеднеет, а Бейбут разбогатеет. Они же спорили на результаты чемпионата СССР.
В субботу неожиданно похолодало, и я понял, что одной летней и зимней одежды мне мало. Нужна ещё осенняя! Гребанная Сибирь, одни расходы. Ани по причине выходного дня нет, еду за покупками один. Походил по магазинам на проспекте Мира, и зашёл в ЦУМ — такое убожество продают. Болонья мне вообще никак. Мне нужна куртка обычная, можно на небольшом меху, и кепка. Толи дело дома, там, скорее всего ещё жара, всего тринадцатое октября на календаре. Тут мне приходит в голову идея. Мой кореш Аркаша, явно может достать всё, связи у него с фарцой налажены. Внезапной мой взгляд остановился на простой куртке их темной ткани. Застежка молния и ряд застёжек кнопок будут надежно сохранять тепло. Примеряю — то, что надо, и цена щадящая, семьдесят рублей. Беру не думая. Вместо кепки покупаю лыжную шапку в спортивном отделе под цвет куртки. Натягиваю на уши и довольные еду в общагу, осталось купить полуботинки или сапоги.
По приезду иду к Аркадию и озадачиваю его поиском нужной
