Контртеррор (СИ) - Валериев Игорь

Завойко и Миронов под тентом пристроились у борта с фотоаппаратами, ожидая срабатывания второй мины и не отрывая взгляда от «Глори». Время вновь замедлилось. Наконец-то у борта броненосца вспух водный столб. В этот раз взрыва погреба кормовой башни на броненосце не произошло, поэтому англичанам удалось поднять в котлах пары и довести получивший повреждение корабль до берега, где он и сел на дно, причём часть палубы скрылась под водой.

Отсняв на фотоплёнку и эти события, наша яхта ушла в шхеры к острову Оландс Дегербю, где и встали на ночную стоянку. Завойко и Миронов были настоящими морскими офицерами, поэтому коньяка взяли с собой отнюдь не одну бутылку. Ужин, состоящий из разогретых консервов, сыра, галет, шоколада и, конечно же, адмиральского чая, затянулся на несколько часов.

Настроение было не то что отличное, а можно сказать, все находились в состоянии эйфории. Разговорам и спорам не было конца. До сих пор никто не мог до конца поверить, что удалось подорвать два эскадренных броненосца и утопить при этом флагман Хоум Флита. Но напряжение дня сказалось. После того, как убрались после ужина, Кононов озвучил планы на следующий день: идти к острову Хельсё, где их будет ждать миноносец «Коршун». Там боевая группа переберётся вместе со снаряжением на его борт.

Полковник Аленин-Зейский рекомендовал, точнее, приказал всё подводное снаряжение утопить, чтобы не оставлять следов, но Анатолий Алексеевич этот приказ частично нарушил. Если водолазные костюмы и ласты утопили, то доработанные ребризеры оставили. Когда ещё удастся закупить эти аппараты. Поэтому их надёжно припрятали. Хотя, на мой взгляд – это были излишние меры. Кто сможет нас в этих шхерах найти и досмотреть. Никаких законов мы не нарушали!

Завойко и Миронов должны были отвести яхту назад в Турку, а потом незамедлительно прибыть в Гатчину. Языком при этом нигде не болтать. После этого Кононов поделил между собой и двумя офицерами ночные вахты, я и Белов с Кореловым от этой службы были освобождены, как герои дня, и объявил отбой на борту.

Если сначала мне казалось, что усну, стоит только голове коснуться подушки, то этому не суждено было сбыться. Вскоре засопели Кононов и Миронов, а ко мне сон не шёл.

«Боже мой! Две мины и два эскадренных броненосца! – В который раз подумал я. – И главное простота и эффективность идеи использовать боевых пловцов с минами была перед глазами. Ещё семьдесят пять лет назад, как нам преподавали в водолазной школе, Уильям Джеймс предлагал аппарат, который представлял собой железный резервуар, наполненный сжатым воздухом. Емкость охватывала туловище водолаза наподобие пояса. Использованный воздух выходил из шлема через выпускной клапан. Для придания водолазу отрицательной плавучести к его поясу прикреплялся балласт. Сорок лет спустя Рукейроль и Денейруз усовершенствовали этот аппарат, который Генри Флюсс доработал до ребризера».

Я осторожно и тихо перевернулся на узкой койке на другой бок. Прислушался к равномерному сопению своего начальника и Миронова. Позавидовал их железным нервам. А в голове потекли мысли, которые уже обсуждали за столом: «Как мог простой казак взять и объединить всё один к одному?! Водолазное дело и мины, причём магнитные. Плавучие морские используются давно. Ещё во время Крымской войны во время неудачной попытки англо-французского флота захватить крепость Кронштадт, несколько британских кораблей были повреждены в результате подводного взрыва наших мин, разработанных Борисом Якоби. Тогда в Финском заливе было установлено почти полторы тысячи „адских машин“ Якоби, но додуматься, с помощью магнитов прикреплять их к корпусу корабля?! А чтобы водолаз с помощью ласт и ребризера начал парить в толще воды, превратившись в боевого пловца?! Каким-то человеком-амфибией себя ощущаешь, передвигаясь, как лягушка или тюлень! А как легко плыть с помощью этих ласт?!»

Вновь перевернувшись на другой бок, я продолжил свои размышления: «Анатолий Алексеевич сегодня за ужином рассказал, что у американца Холланда в одном из его проектов подводной лодки предусматривается люк-шлюз для спасения экипажа, который можно использовать для выхода боевых пловцов. Как он сказал: „Есть техническая возможность для такой тактики боевых действий: подводная лодка заходит во вражеский порт, ложится на дно. Из неё через люк выбираются пловцы и транспортируют мину к кораблю. А дальше уже по отработанной схеме“. Только вот надо что-то с ребризерами делать. На глубине больше тридцати футов почему-то начинаются проблемы со здоровьем: голова кружиться, сознание плывёт. Может быть, в этом виноват чистый кислород, которым мы дышим?! А подводную лодку на такой глубине легко заметить, так что боевым пловцам необходимы ребризеры или другие аппараты, которые позволят опускаться намного глубже».

Глубоко вздохнув, я попытался расслабиться заснуть. Надо отдохнуть. Только мысли и физическая перегрузка не давали покоя. Даже коньяк не позволил снять нервное напряжение. Тем более, два сегодняшних заплыва под водой показали, что моя физическая подготовка для таких действий недостаточная. Это можно было перед Кононовым и боцманматами, которые себя физически намного лучше чувствовали, показывать, что мне всё нипочём, но зачем обманывать себя. Вот бы придумать какой-нибудь аппарат, на котором можно передвигаться под водой, что-то типа торпеды, только скорость не должна быть такой высокой. Иначе на ней просто не удержишься. А если приделать к ней сиденья со спинкой?! А как управлять?! Двигатель какой?! Может быть, Тимофей Васильевич подскажет?!

Перед глазами всплыло лицо подполковника Аленина-Зейского, его жёсткий взгляд, словно через прицел, и в мыслях опять мелькнула мысль, что этот офицер будто бы всё знал заранее о том, что произойдёт сегодня. Но такого же не может быть?! Хотя…

В военном-учёном комитете Главного штаба он почти год прослужил. Говорят новые ружья-пулемёты Мадсена, он вместе с генералом разрабатывал. И это новое оружие, что есть у его «чёрных ангелов» также его идея. Надо же, ему ещё и тридцати нет, а столько наград, включая от микадо и кайзера. А сколько слухов ходит о том, как он защищал цесаревича, а теперь императора, про его похождения на Дальнем Востоке. Неужели он и, правда, ведёт род от Ермака?! Его участие в штурме фортов Таку, обороне Благовещенска и в походе летучего отряда генерала Ренненкампфа! За этот поход Павел Карлович получил Святого Георгия четвёртой и третьей степени.

А последние события?! Кровавая каша во дворце Великого князя Владимира Александровича и «чёрные ангелы». Там потом больше ста трупов вывезли. Великий князь с сыновьями, генералы и офицеры гвардии. А у отряда полковника по слухам потерь вообще не было! Вся столица в ужасе. Ещё одно прозвище про них пошло: «Волки Государя»! Это…

Я помотал головой. Кононов с должности начальника водолазной школы точно не уйдёт, а я согласен перейти в это новое подразделение. Может получиться возглавить его?! Такого удовольствия скользить над дном под водой не отдам никому! Всё! Решено! Прибудем в Кронштадт, буду просить Тимофея Васильевича оставить меня в отряде боевых пловцов, а дальше будет, что будет! Будто подведя итог своим размышлениям, провалился в сон.

Паровой адмиральский катер, на котором находился Николай II, подходил к флагману эскадры кайзерлихмарине, пришедшей к Гогланду. Её состав внушал уважение. Пять эскадренных броненосцев типа «Кайзер»: «Кайзер Вильгельм II», «Кайзер Фридрих III», «Кайзер Вильгельм дер Гроссе», «Кайзер Барбаросса», «Кайзер Карл дер Гроссе». Броненосный крейсер «Принц Генрих» и бронепалубные крейсера: «Виктория Луиза», «Герта», «Фрейя», «Винета», «Ганза». Плюс к этому пять новых миноносцев типа S-90, которые в кайзерлихмарине классифицировали как миноносцы для открытого моря.

По приглашению кайзера русский император направился на «Кайзер Вильгельм II». Надо было уважить старшего кузена.

– Ваше императорское величество, раз уж остались одни, может быть, перейдём на родственное обращение. Не против, Ники?! – кайзер мило улыбнулся, усаживаясь поудобнее в кресле.