Ай Рин - Диггер
— Хорошо, — кивнул Никитотий и скрылся за деревянной дверью.
Журналист же подошел к бочке с дождевой водой, стоящей у торца дома, и опустил в нее руку. Вода тотчас вспенилась и закипела. В воздух поднялся обжигающий водяной пар. Глеб немедленно выдернул руку из бочки и сказал:
— А я думал, что и после миражей ты позволишь мне водой пользоваться. Невозможно же садиться за стол таким грязным! А если я не буду пить и есть, то тело мое быстро придет в негодность. Братан, потерпи немного, дед Матвей обещает, что сегодня освободит нас друг от друга. Позволь мне искупаться и поесть напоследок. Мало ли что пойдет не так?! С тобой-то ничего не случится, а вот я могу и помереть ненароком…
Он долго разговаривал с языческим мыслеобразом. Уже и Тотя успел выкупаться, и дед Матвей несколько раз на крыльцо выходил, звал обедать. Но журналист так и стоял у бочки с дождевой водой, периодически опуская в нее руку. В конце концов, когда он уже совсем отчаялся договориться с огнем в своем теле и чисто машинально опустил ладонь в бочку, вода вдруг перестала закипать вокруг нее.
— Аллилуйя! — закричал Глеб.
Он немедленно кинулся в баню и с остервенением стал соскребать с себя многослойную грязь. Выкупавшись, парень надел чистый спортивный костюм, который был ему слегка коротковат, и отправился на кухню. Там пили чай Никитотий и дед Матвей. Карлик возбужденно рассказывал старику о своем решении устроить революцию и свергнуть неугодных вождей. А тот, в свою очередь, его поддерживал.
— Нечего им эксплуатировать трудовой народ! — кричал карлик. — Пусть сами идут драгоценные камни добывать! А то ишь придумали нас чудью пугать! Долой!
— Эвон как! — вторил ему старик. — Нашлись, понимаешь, трутни! Конечно, долой!
— Погодите! — попытался прервать их журналист. — С революцией можно подождать! Сейчас важнее энергетический поток сместить к центру Земли и меня от огненного братана освободить!
Но заговорщики его не слушали. Они шумели, разрабатывали всевозможные планы захвата власти и способы проведения восстания. Глеб разозлился и уже собирался накричать на «революционеров», но неожиданно его взгляд упал на перстень Соломона, который он не снимал даже в бане, и парень рассмотрел на его ободке четкую надпись: «Все пройдет!» Он почему-то сразу успокоился, сел за стол и начал обедать. Спустя полчаса дед Матвей и Никитотий выдохлись и обратили свое внимание на журналиста.
— Ты прости нас, — сказал старик. — Заболтались мы совсем. Просто Тотя так интересно рассказывает. Да и не всякий день я с сиртя общаюсь…
— Ничего, — усмехнулся Глеб. — Зато я поесть успел.
— Кстати, — влез в разговор карлик, — Глеб с Георгием Матвеевичем тоже обещали помочь с переворотом.
— Георгием Матвеевичем? — удивился дед Матвей. — Это еще кто?
— Кот!
— А-а-а! Ну, тот еще и не такое может наобещать… — заулыбался старик.
— Дед Матвей, — внезапно произнес журналист, — а как вы тут поживаете? Где Снегирев? Как дела у Сани и дяди Коли? У племянницы вашей все нормально?
— Да у нас все потихоньку. Ольга работает. Александр с Николаем все так же совершают со мной прогулки по подземным ходам. Теперь к ним еще и Снегирев присоединился! Он, оказывается, профессиональный диггер. Так что все вместе под Сухоной шастаем. Кроме того, Александр взял Снегирева к себе напарником в газету.
— Как много всего интересного! — протянул Глеб. — Значит, они сейчас на работе?!
— Именно! Часиков в восемь вечера придут. А тут им такой сюрприз!
Старик даже ладони потер от удовольствия.
— Отлично! Тогда можно, я покемарю чуток?! Не знаю как Тотя, а я выжат как лимон, — произнес парень.
— Я бы тоже вздремнуть не отказался, — признался карлик.
— Естественно! — воскликнул хозяин дома. — После вкусного обеда по закону Архимеда полагается поспать! Ты, Глеб, топай в свою комнату. Правда, там сейчас Снегирев живет, но ничего. Кровать-то свободна! А ты, мил человек (обратился он к Никитотию), айда за мной! Положу тебя в своей комнате как дорогого гостя.
Журналист не стал возражать и отправился в свою старую комнату. Там он и в самом деле обнаружил сумку своего товарища и несколько его вещей. Однако кровать была свободна и застелена.
— Думаю, Снегирев не будет против, — пробурчал себе под нос парень и, как был в одежде, повалился на кровать.
Он даже не успел ничего подумать, как погрузился в крепкий сон. Несколько часов пролетели незаметно. Глебу ничего не снилось. Дыхание его было ровным и спокойным. Вдруг какая-то назойливая муха приземлилась ему на нос. Журналист слегка мотнул головой. Насекомое улетело, но тут же снова село ему на нос и стало перебирать лапками. Глеб, не открывая глаз, махнул рукой. Но вредная муха не успокаивалась и принялась его щекотать. Парень с трудом открыл глаза. Внезапно над собой он заметил ухмыляющиеся физиономии Сани и Снегирева. Саня старательно водил по носу журналиста соломинкой, а Снегирев зажимал себе рукой рот, чтобы не расхохотаться.
— Ах вы, гады! — прошептал, окончательно просыпаясь, Глеб. — Измываетесь над смертельно уставшим человеком!
— Да брось, Глебка! — воскликнул Александр. — Мы и так долго ждали, когда ты проснешься. А ты дрыхнешь и дрыхнешь.
— Как я рад тебя видеть! — воскликнул Снегирев и полез к другу обниматься.
— И я! — закричал Саня и тоже повалился на Глеба.
— А-а-а! — завопил журналист. — Вы мне все кости переломаете, дурни! Дайте хоть встать!
Парни поднялись с постели и помогли встать своему другу.
— Жив, черт побери, жив! — кричал Снегирев, хлопая Глеба по плечу.
— А я и говорил, что Глеб не такой человек, чтобы просто так где-то сгинуть, — вставил Саня.
— Братаны, как я счастлив снова увидеть ваши физиономии! — растроганно произнес журналист. — Словно домой вернулся!
— А ты и так дома, — заметил, заглядывая в комнату, дед Матвей. — Можешь жить здесь, сколько захочешь. Парни вон железную кровать с матрасом принесли. Так что у вас со Снегиревым теперь будет отдельная собственная комната. Надеюсь, не подеретесь!
— Да что вы, дед Матвей! — сделав большие глаза, сказал Снегирев. — Мы же с Глебкой как родные братья!
— Вот и замечательно, — произнес хозяин дома. — А теперь пошли чай пить. Сейчас как раз Николай подойти должен. Заодно обсудим сегодняшний ритуал.
Не успели они выйти на кухню, как появился таксист дядя Коля. Когда он заметил Глеба, то сначала остолбенел на несколько секунд, а затем кинулся к нему с объятиями. Снова начался веселый галдеж. Лишь когда все немного успокоились и расселись за столом, дед Матвей сказал:
— Друзья мои! Сегодня в нашей жизни произошло знаменательное событие. Вернулся Глеб! Более того, он сделал практически невозможное — он разыскал и принес Черную диадему власти. Это значит, что теперь мы сможем провести очень важный и опасный ритуал по смещению основного энергетического потока к центру Земли. Этот ритуал поможет нам уменьшить количество отрицательной энергии, выбрасываемой в наш мир. Кроме того, он позволит Глебу освободиться от языческого мыслеобраза, который живет в его теле. Но не буду скрывать, ритуал может стать смертельным испытанием для нашего друга. Огонь слишком сроднился с ним и вряд ли безболезненно покинет его тело. Поэтому я обязан узнать у Глеба, согласен ли он на это испытание?
— У меня нет альтернативы, — усмехнулся журналист. — Я все равно сгорю. Поэтому, конечно, я согласен на ритуал. И я настаиваю, чтобы он был проведен как можно скорее!
— В таком случае я обещаю, что сегодня же ночью мы сделаем это, — кивнул старик. — Мне потребуется помощь каждого, кто здесь присутствует. Придется просить поучаствовать даже Никитотия.
— Без проблем! — произнес карлик. — Для Глебыча — всегда пожалуйста!
— Тогда заканчивайте трапезничать и пойдемте в Клуб речников.
Парни встали из-за стола. Дед Матвей дал каждому из них какие-то свертки.
— Несите аккуратно, — предупредил он. — Все это потребуется для ритуала!
После этого все покинули дом и направились через парк к сгоревшей церкви. Шли молча. Отчего-то никому не хотелось разговаривать. Только что порадовавшись встрече с Глебом, теперь все осознавали, что очень скоро могут его потерять.
Вечерело. Людей в парке не было. До клуба добрались довольно быстро. Дед Матвей спустил каждого в подземный ход. Последним спустился он сам. Затем по темному коридору компаньоны добрались до пещеры, в которой старик обычно проводил ритуалы. Там он попросил всех немного подождать и принялся вычерчивать на полу различные знаки. После этого он нарисовал гигантскую пентаграмму, забрал у всех свертки и стал доставать из них необычные вещи. Это были разнообразные идолы, амулеты и разноцветные свечи. Старик расставил их вдоль лучей пентаграммы в определенном порядке. Затем он взял за руку Глеба и завел его в центр ритуального знака.
