Василий Сахаров - Степные Волки (СИ)

— Война, говоришь, — Киртан хмыкнул. — Ну–ну, давай, воитель. Только вот и рахи старое зло, притом достаточно хорошо известное мудрым людям древности.

— Вот это уже серьезней, — сонливость с Нойма слетела моментально. — С этого бы и начинал. Что еще в своих архивах нашел?

— Нашел немногое, всего лишь отголоски великих событий древности, и только один документ полного содержания. Это письмо верховного жреца бога Белгора в Аппен, некоему великому инвиктусу Ордена Запада. Ты когда–нибудь слышал про такой Орден?

— Нет, никогда.

— Я тоже.

Хозяин комнаты зажег свечи, а Манфред порылся в своих бумагах, вытащил один лист бумаги и протянул Фриге:

— Сам смотри, а то у меня как сумерки, так слепну немного.

Нойм взял лист бумаги, копию с номерного архивного документа, пододвинул ближе свечи и вчитался.

«Здравия тебе, великий инвиктус Ордена Запада. Пишу тебе в связи с некими событиями, встревожившими южные королевства. Напрямую они на нас не влияют, но для тех, кто верен родовым богам, закон един и он гласит: — «Да будет демон уничтожен».

Из пустынь Шатинорских вышло неизвестное досель многочисленное племя, именем рахи, по виду обычные люди. Однако те непотребства, которые они начали творить на земле захваченного ими королевства Лонгар, привлекли мое внимание. В городе Скарес все жители от мала до велика были брошены под пилы и железные молоты. После чего сожжены в печах для обжига кирпича. В плодородном районе Ништ были собраны все люди, ранее населявшие его, и принесены в жертву. Город Самар был сметен с лица мира Тельхор из–за коварного предательства местной блудницы. И жители его, около ста тысяч человек, все погибли мученической смертью.

Мной была послана в то королевство экспедиция в составе самых сильных жрецов и лучших разведчиков. Потеряв половину людей, разведка достигла своей цели, и добыла много интересной информации. Выяснилось, что рахи не ведают бога, а поклоняются неизвестному демону по имени Ятгве, которого таскают с собой в переносном ковчеге. Они приносят ему кровавые жертвоприношения и этим поддерживают его жизнь. И за это демон оберегает их народ через посвящение избранных, наделяя своих последователей способностью использовать магические силы.

Конечная же цель демона, проломить Врата между мирами, сбить Печати Гнева и вернуться в свои родные пространства. Однако мы с тобой знаем, для того чтобы вскрыть хотя бы одни Врата необходимо неимоверное количество энергии, которой в нашем мире просто нет. Поэтому единственное, что может использовать демон, жертвоприношения, кровавые и мучительные. И по самым скромным моим прикидкам для этого потребуется около миллиарда людей. Столько особей человеческого рода просто не существует в мире Тельхор, а значит, демон планирует свои действия на долгие годы вперед.

Согласно древнего договора между всеми культами родовых богов, призываю тебя, великий инвиктус, объявить Поход Чести, и уничтожить сие поганое племя и демона, подчинившего их своей воли. К своему письму прилагаю описание тех земель, данные разведки и карты некогда славного королевства Лонгарского.

Писано 10.03.2020–го года от блокады. Верховный жрец бога Белгора, Санчо Никсар».

Нойм закончил чтение документа и произнес:

— Я думал, что когда мы называем Ятгве демоном, то это только оскорбительная метафора. А тут дело серьезней, как я посмотрю. Интересно, однако, я никогда не слышал ни о каком Походе Чести.

— Он не состоялся, — сказал Манфред, смотря на огонь свечи. — И в дело вступили бури. Сохранились сведения, что верховный жрец Санчо Никсар совершал паломничество к месту силы в район Анхорских гор. А после этого степь выплеснула из себя нашествие на бывший Лонгар. Во многих хрониках описаны злодеяния степняков и бури. Однако это подлог или простое незнание летописцами подоплеки происходящих событий, и все что творили рахи, просто списали на степных воинов. Хотя отрицать, что степняки уничтожили некий ковчег и истребили множество рахов нельзя, такое было. Долгое время считалось, что это племя уничтожено полностью. Но четыреста лет назад они появились в Фергонской империи, а позже, захватив власть в степи, стали нашими соседями.

— А как же демон, ведь если ковчег уничтожен, то он не уцелел? Насколько я понимаю, там находилось не само чудовище, а его разум?

— В рахах нет крови богов, они не имеют ее в своем народе. Однако силу они использовать могут, ты сам это видел. Из этого вывод один — демон жив. Только он может наделить не одаренного человека силой так, что тот выживет и сможет оперировать магическими потоками на полный срок всей своей жизни.

— Тогда получается, что, сколько бы мы ни уничтожили рахских жрецов, их меньше не станет?

— Станет, — заверил его Манфред. — Ведь далеко не каждый способен потянуть на себе управление силами. На подбор и подготовку нового адепта требуются годы, а рахи не очень большой народ.

— Что же, значит все не зря, — в задумчивости произнес Нойм.

Манфред встал:

— Пойду я, Фриге, отдыхай.

— Какой уж тут отдых, после твоих новостей. Но все же я благодарен тебе, Манфред. Ты верховному жрецу это уже показывал? — Нойм кивнул на бумаги.

— Он в курсе, — сказал Киртан и вышел.

Фриге Нойм остался один, но заснуть не мог. Слишком важной была информация, которой с ним поделился Манфред, и он долго размышлял о том, что необходимо сделать и как поступить, дабы выиграть эту войну. Только под утро он все же впал в забытье, странную серую дрему, и проснулся от стука в дверь. За ним пришел посыльный от верховного жреца Хайнтли Дортраса. Ему требовалось срочно прибыть на совет высших иерархов культа Белгора.

Глава 34

Небольшой городок Банзугон, некогда носивший название Северск, был седьмым поселением, которое мы навестили. Вот уже две недели наш отряд бродил по степным просторам вдоль притока Атиля, речки Тальша. До этого только кочевья посещали, и все делали по одному сценарию. Гордей Родан и я, в униформе легкой наемной кавалерии, выезжали к людям, представлялись воинами, вернувшимися из похода на Штангорд, и просились на постой. А затем, обычно, нас отправляли к старейшине или старосте, у которого мы и останавливались.

После угощения и помывки шел целый ритуал, который был неизменен каждый раз. Староста расспрашивал нас о новостях в большом мире, а мы интересовались житейскими проблемами кочевников. Обнюхавшись, и поняв, что мы не шпионы рахов и не доносчики, староста становился откровенным, и мы так же раскрывались, кто такие на самом деле и чего хотим. Реакция была, надо сказать, очень разной. Кто–то сам отдавал нам свою молодежь. А кто–то, наоборот, падал на колени и слезно молил, чтобы мы снова уехали в степь и никогда больше не возникали в их жизни.

Что за люди, не понимаю их. Посмотрел я, как они живут. Ведь нищета полная, все у них отобрали и обобрали некогда гордых дромов до нитки, как с завоеванным народом обходятся. Зиму не все переживут, голод многих приберет. Нечего им терять, ибо не имеют они на своей земле ничего. Так чего за своего сына бояться, если он все одно к весне с чахоткой от недоедания сляжет, а если выживет, то его в наемное войско заберут и кинут штангордскую сталь своей кровью поить? Глупцы! Трусливые и потерявшие веру в себя люди.

В любом случае мы выкликивали молодых парней, собирали их и говорили, чего хотим. После чего забирали тех, кто был готов с нами уйти и небольшой отряд уходил в степь, где нас ждали балтские мечники и парни. Лошадей в поход взяли с избытком, по две заводных у каждого и, посадив наших рекрутов верхами, мы шли к следующему поселению. Худо–бедно, а полсотни молодых и готовых возродить славное прошлое парней уже собрали.

Из стойбища клана Каз—Ак, что значит Белый Гусь, где мы останавливались прошлой ночью, с нами ушло сразу двадцать человек. И среди них, что ценно, пять опытных и испытанных бойцов, прятавшихся в речных плавнях уже третий год, после подавления последнего восстания. Старейшина Каз—Ак, хромой Удал Славута, своих парней и мужчин к нам сам привел и, провожая в путь, отговаривал от посещения Банзугона. Говорил, что с гнильцой там народишко. Но я его не послушал. Сами на все посмотрим, а то думается мне, что он просто не в ладах с тамошними жителями. Вот и все его опаски. Впрочем, бдительности мы не теряли. Потому что учение сержанта Калина Тварды и его напутствие никому не доверять я запомнил крепко.

Городок стоял на берегу Тальши, три грязных длинных улочки окруженных оплывшим от дождей и заросшим высоким бурьяном земляным валом. Неопрятные хатки крытые полусгнившей соломой и хмурый неприветливый народ. Но, тем не менее, во дворах живность мычит, что несколько непривычно. А из печных труб запах наваристой мясной похлебки.