Станислав Сергеев - Война сквозь время
— Феникс, тут их человек сорок-пятьдесят, дрыхнут в машинах, для командира отдельно поставили палатку. В колонне два «наливняка» и три машины забиты какими то бочками. По ходу тут и передвижная пекарня, уж хлебом несет. В общем надо потрошить по-тихому. Чуть дальше расположились ПВО-шники. Там штук шесть часовых при шести орудиях.
— Что за орудия?
— «Мелкотня» автоматическая какая-то.
— Наверно 20-миллиметровые автоматы. Нам бы парочку таких умыкнуть с тройным боекомплектом, не помешает и бункер оборонять и на машину можно поставить как зенитную спарку.
— Феникс если надо то сделаем. Народ, думаю, будет не против ПВО-шников потрепать.
— Хорошо, действуйте, я к вам с Мозгом на поддержку.
Навесив немецкий пулемет на Павлова, нацепив на себя и на него «лохматку» спустились по веревке и поползли в сторону немецкой автоколонны. Снайпера уже начали работу и чуть впереди и в стороне раздавались неторопливые хлопки ВССок.
Когда впереди не осталось часовых, короткими перебежками лохматые тени начали приближаться к стоящим автомобилям. Павлов сместился ближе к лесу и, примостившись в воронке, взял на прицел пулемета зенитную батарею. В случае особого шума в первую очередь сюрпризов можно ожидать оттуда и получить в упор очередь из автоматической зенитной пушки как-то не хотелось.
— Мозг, ты и за лесом поглядывай, если увидишь там шевеление, сразу давай знать. Как бы нам немецкие спецы из леса в спину не дали.
Когда с часовыми у автоколонны было поконченно, Артемьев и Карев, одевшие заранее немецкую форму скинули с себя «лохматки», нацепили на головы каски и уже открыто пошли к автомобилям, накрутив на трофейные пистолеты длинные самодельные глушители, которые на заказ сделал Петрович в своей мастерской. Снайпера контролировали подходы к автоколонне и уже тщательно следили за часовыми рядом стоящей батареи. Я перебежками приблизился к автомобилям, стараясь держаться в тени и сопровождал наших чистильщиков. Все были уверены, что просто так уничтожить сорок человек, и не устроить шума, практически невозможно. Поэтому, пока Санька и Егор, забравшись в кузов крайней машины, работали там ножами, я с таким же бесшумным оружием прикрывал их. Несколько тихих вздохов, хрипов, тихий хлопок, и из тентованного кузова осторожно выпрыгивают две фигуры. Дальше в таком порядке к следующей машине. Загвоздка возникла на третьей, когда из нее вылез солдат и пошел в сторону по нужде. Не увидев часовых, он с удивлением закрутил головой, тут же вдалеке тихо кашлянула ВСС, и солдат как подкошенный упал на землю. Пришлось срочно его оттаскивать к зачищенным машинам. В таком порядке мы еще провозились около часа, методично уничтожая спавших немцев. Когда последнее, что мы не сработали, осталась палатка командира, снайперы уже сместились за автоколонну, приблизившись к позиции батареи ПВО. Проблема в данной ситуации была в том, что теперь нам противостояли не тыловики, привыкшие смотреть на войну с расстояния пяти километров от передовой, а настоящие солдаты, уже воюющие не один год, и то, что это артиллеристы, ничего не значило. Любая тревога и они в течение нескольких секунд занимаю оборону и, используя свое численное превосходство, запросто нас раскатывают на этом поле.
На мне было принятие решения о дальнейших действиях. Можно было с помощью Павлова навести огонь артиллерии и накрыть позиции ПВО-шников, но тогда у нас не будет времени спокойно вытащить захваченные припасы и оборудование да и вероятность попасть под «дружественный» огонь велика. Да и вдалеке виднелись позиции гаубичной батареи, которая могла развернуться и отработать по нам даже на такой дистанции.
— Снайпера, на вас ПВОшники. Как только Бычок с напарником сработают палатку, валите всех часовых.
Я опять был на подстраховке и контролировал ситуацию вокруг, но в палатке не все прошло так гладко. Видимо услышали подходивших людей и всполошились. Пришлось в срочном порядке принимать меры. Тихо захлопали пистолеты, в палатке вскрикнули, кто-то попытался крикнуть, так на полуслове и замолк.
Но стоявшие рядом ПВОшники всполошились, поэтому снайперы без команды открыли огонь. Опять тихое хлопанье винтовок. Уже не скрываясь, я, Санька и Егор несемся в сторону расчехленных зенитных автоматов, старясь заходить с фланга, чтоб не перекрывать сектора обстрела снайперам. Когда мы подбежали, часовые попытавшиеся поднять тревогу уже были уничтожены, но немцы начали просыпаться, и пытались выяснить обстановку. Тут же раздавались гортанные команды и топот ног. Пару раз хлопнула ракетница, выпустив яркие шары, заливающие мертвым белым светом все вокруг. В такой ситуации уже было не до сантиментов, длинной очередью из ПП-2000 с тактическим глушителем я прошелся по группе из шести человек, которые расхватав винтовки и щелкая затворами, двигались в нашу сторону.
Рядом захлопали пистолеты моих спутников. На этом тишина разорвалась особенно громкими выстрелами винтовок и взрывами гранат, которыми нам пришлось закидывать противника. Темные силуэты в приборах ночного видения, крики немцев, свист пуль над головами, все это слилось в какую-то гротескную картину, которая воспринималась как-то фрагментарно. Вот в памяти отложилась картинка: несколько человек попытались развернуть автоматическую пушку. Вот они уже неподвижно лежать расстрелянные снайперами возле темного силуэта орудия. Это мелькание картинок внезапно прекратилось, и я себя ощутил лежащим возле трупа и лихорадочно меняющим магазин автомата.
Картина боя уже изменилась. Самые умные из артиллеристов, поняв, что к пушкам им не пробиться, залегли среди машин и открыли огонь из винтовок.
Но их количество быстро сокращалось. Осветительных ракет они не пускали и абсолютно не видели противника, а на каждый их выстрел сразу реагировали безжалостные и бесшумные стрелки. Пару раз тявкнул пулемет Павлова, но получив команду прекратить, он замолк.
Лежа возле станины пушки и стреляя в сторону машин, где залегли человек пять немцев, все что осталось от зенитной полуроты, срочно связался по радио с Зелоевым.
Переключив радиостанцию на нужный канал вызвал и сразу получил ответ, дал команду на открытие огня.
— Земля, я Феникс, срочно огонь по передовым позициям противника, через пять минут корректировщик даст наводку по другим целям.
Вернувшись обратно на общую волну, вызвал Павлова.
— Мозг, это Феникс, переключайся на пятый канал, там артиллеристы, скорректируй огонь вон по той батарее вдали, а то нам тут всем весело придется, после того как пристреляются.
— Понял.
Когда мы разобрались с оставшимися немцами, о тишине уже не было и слова. В стороне позиций советских войск грохотала канонада, в нашу сторону направлялись несколько грузовиков с пехотой и на другом конце поля разворачивали несколько противотанковых пушек, которые мы не рассмотрели в темноте. Надо было либо уходить и бросать трофеи, либо вступать в бой и вызывать средства усиления.
— База, это Феникс, обе коробки в поле, как поняли, прием.
— Вас понял. Сейчас будет.
Буквально через секунд тридцать, по появившимся из ниоткуда сходням, скатился БТР и, взревев двигателем, рванул в нашу сторону.
Глава 26
Бронетранспортер проехал чуть вперед и остановился, загородив нас от приближающихся грузовиков с пехотой противника.
— Феникс, что делать?
— Злой, используй полностью преимущества своего оружия. Раздолбай их из «крупняка», пока они все в машинах сидят, а мы попробуем из пушек их накрыть. Потом переноси огонь на батарею возле леска. Сейчас Мозг организует артобстрел, но они даже с такой дистанции вас смогут зацепить, хотя темно, шанс есть.
До машин оставалось метров триста, что не было особой дистанцией для КПВТ. Пулемет разразился короткими неторопливыми очередями. Я, откинув прибор ночного видения, смотрел в бинокль и видел как головная машина, словив очередь, вспыхнула и ярко загорелась. Башня чуть повернулась, и пулемет снова загрохотал. Тут я был спокоен. Марков не даст немцам к нам приблизиться.
На другом конце поля, метра в четырехстах блеском выстрелов, засверкала гаубичная батарея противника, вступившая в схватку с русскими артиллеристами. То, что касалось контрбатарейной борьбы, то немцы, благодаря техническим средствам разведки, всегда были на высоте и выходили победителями. Такое спускать нельзя, и переключив Павлова на канал связи с нашей обороной, позволил ему качественно наказать немцев. Чтоб те не мешали расстреливать расположившиеся на ночь немецкие батальоны. Минуты через три мы все были свидетелями, как в поле вырос фонтан первого пристрелочного снаряда, потом второй, третий и, определив точные настройки, советские артиллеристы засыпали батарею противника тяжелыми снарядами. Один из особо удачных выстрелов закончился взрывом боеприпасов и активность на немецкой позиции почти уменьшилась до нуля. Противотанковая батарея так и не успела сделать в нашу сторону ни одного выстрела. Одно из орудий было подбито с БМП, остальные разгромлены по наводке Мозга. В очередной раз Павлов подтвердил свою неплохую квалификацию артиллериста. Уже не скрываясь, я закричал.
