Александр Харников - Разминка перед боем
Николай подошел к ней и поздоровался. А вот бедный ротмистр Соколов, застыв, словно библейский соляной столп, стоял неподвижно и никак не мог отвести взгляд от прелестницы из XXI века. Надежда, в свою очередь, с нескрываемым любопытством смотрела на человека из прошлого. Отец, проводя краткий инструктаж, показал ей фотографии людей, с которыми ей предстояло иметь дело. И теперь она разглядывала ротмистра, словно пытаясь понять, чем люди века Пушкина и Лермонтова отличаются от ее современников.
Наконец выйдя из ступора, Дмитрий подошел к Надежде и представился ей, правда, умолчав о своем звании и должности в III отделении.
Усевшись в микроавтобус, они отправились на Лиговку, чтобы забрать Ольгу и Адини. По дороге Николай позвонил по мобильнику, предупредив дам о том, что через минут двадцать будет у их дома.
Но Надежда подъехала на место чуть раньше. Ротмистр остался в микроавтобусе, а Николай вошел в подъезд и стал подниматься по лестнице, чтобы поторопить дам. И заодно предупредить их о появлении прекрасной незнакомки.
Дмитрий остался с Надеждой вдвоем. Заметив, что ротмистр растерян и мнется, не зная, что сказать, девушка улыбнулась ему и произнесла:
– Знаете, я первый раз в жизни вижу настоящего царского жандарма. Я представляла ваших коллег совершенно другими.
– А какими вы нас представляли? – с любопытством поинтересовался Соколов. – Грубыми и неотесанными мужланами, которым чуждо все, что не касается их службы?
– Нет, – немного смутившись, ответила Надежда. – Но в наших учебниках истории написано, что «жандармы – душители и утеснители», а их главной задачей было «тащить и не пущать».
Ротмистр улыбнулся.
– Но ведь ваш батюшка, Надежда Олеговна, тоже из службы, которую можно сравнить с жандармской. И вы так о нем, наверное, не думаете.
– Нет, конечно, – засмеялась девушка. – Папа у меня замечательный. Он, правда, не совсем жандарм. Точнее, совсем не жандарм. У него другая работа.
– Я догадываюсь, какая у него работа, – улыбнулся в ответ ротмистр. – Пришлось, знаете ли, с ним поучаствовать в одном весьма рискованном деле. Это уже в нашем времени. При этом он вел себя так храбро, что государь обещал наградить его, когда тот снова вернется в наш Санкт-Петербург.
– Вот как! – удивилась Надежда. – А он мне ничего об этом не рассказывал. Наверное, просто не успел это сделать. Ах, Дмитрий, мне так хочется побывать у вас в прошлом и посмотреть, как вы там живете.
– Я думаю, что вы там еще побываете, – с улыбкой сказал Соколов. – Полагаю, что ваш батюшка не зря познакомил вас с нами. Ага, а вот и наши друзья, – сказал он, увидев выходящих из подъезда Николая, Ольгу и Адини.
Ротмистр вылез из микроавтобуса и почтительно поздоровался с дамами. Потом он представил им Надежду. Ольга про себя сразу отметила ослепительную красоту дочери Щукина. Адини же нахмурилась и невольно покосилась на своего любимого Николя – не потеряет ли голову при виде такой прелестницы.
Но Сергеев-младший не отводил взгляда от Адини, не обращая внимания на ослепительную Надежду. И великая княжна успокоилась.
Наконец, все расселись по местам. Адини, Николя и Ольга расположились на мягких креслах в салоне «ситроена», а ротмистру предложили сесть на переднее сиденье рядом с Надеждой. И путешествие началось…
От Петербурга до Выборга было что-то около ста сорока километров, и их можно проехать, если, конечно, по дороге не случится никаких происшествий, за пару часов. Трасса была ровной, как стол, и ехать по ней было одно удовольствие.
Скоро они миновали Белоостров.
– Вот здесь, Дмитрий, – сказал Николай, – когда-то заканчивалась Россия и начиналось Великое княжество Финляндское. Тут даже государя титуловали не его величеством, а его высочеством, потому что для обитателей этого странного территориального образования, созданного по прихоти императора Александра Первого, русский царь в нем считался всего-навсего великим князем Финляндским.
– Не может такого быть! – изумленно воскликнула Адини. – Неужели мой папа это все терпит?
– Приходится, – ответил Николай. – Хотя, как мне кажется, в самое ближайшее время этот исторический нонсенс будет исправлен. И станет Великое княжество Финляндское обычной российской губернией.
– Хорошо, если так, – сказала Надежда, не отводя глаз от несущейся ей навстречу дороги. – А ведь моему прадеду пришлось здесь повоевать. Про линию Маннергейма помните? Мы скоро будем проезжать эти места.
– Надеюсь, ваш прадед, Надежда, остался жив? – поинтересовался ротмистр.
– На той войне его лишь тяжело ранили, – ответила девушка, – а вот через два года, сражаясь с немцами, он погиб под Ленинградом.
Все, и гости из прошлого, и люди XXI века, какое-то время молчали. О Великой Отечественной войне знали все. В каждой семье жителей России XXI века в той войне кто-то или погиб, или был ранен.
Потом Николай, решив отвлечь дам от невеселых мыслей, начал рассказывать смешные истории из своей армейской жизни. Адини заливисто хохотала, Ольга тоже смеялась от души. А ротмистр рассматривал живописные пейзажи, открывавшиеся вдоль дороги, искоса бросая восхищенные взгляды на сидевшую рядом с ним девушку.
– Надежда, – спросил он, – а вы хорошо управляете автомашиной. Я раньше почему-то думал, что это умеют делать у вас только мужчины.
– Дмитрий, – засмеялась девушка, – слава богу, что вы не видели, как я управляю самолетом. Даже мой отец не может спокойно смотреть на то, как я закладываю виражи в небе, хотя его трудно назвать робким человеком…
Услышав о том, что эта красавица ко всему прочему еще умеет управлять крылатыми машинами, именуемыми самолетами, Соколов от изумления даже на какое-то время потерял дар речи.
А Надежда, словно не замечая реакцию ротмистра, продолжала:
– Знаете, я первый раз поднялась в воздух еще в детстве, когда один из папиных друзей прокатил меня на учебном самолете. С тех пор я не могла жить без неба и полетов. Я прыгала с парашютом, летала на дельтаплане, научилась управлять самолетом и вертолетом.
– Надя, – неожиданно подал голос Николай, – не знаю, как насчет ваших летных навыков, но почему-то уверен, что у вас как минимум синий пояс по карате.
– Коричневый, по айкидо, – ответила Надежда. – Вообще-то я с детства была непоседливой девочкой, которой меньше всего на свете хотелось играть в куклы. Да и пример отца на меня сильно подействовал. Он меня фактически воспитал, ведь мать погибла, когда мне было всего десять лет.
– Простите, Надежда, – сочувственно спросила Ольга, – а что произошло с вашей матушкой?
– Мать у меня родом из Пятигорска, – спокойным, ровным голосом, в котором все же слышалась печаль, произнесла Надежда Щукина. – Восьмого декабря 2000 года она, как обычно, пошла на городской рынок за продуктами. А там произошел теракт – взорвалось два автомобиля, начиненных взрывчаткой, припаркованных у рынка. Всего было убито и ранено полсотни человек. В числе убитых была и моя мама. Вот так мы и остались вдвоем с отцом.
Все замолчали, а Адини неожиданно залилась слезами. Ей стало жалко эту красивую и смелую девушку, у которой какие-то злодеи убили мать. Ольга и Николай с трудом ее успокоили.
– А вот и Гаврилово, – сказала Надежда, увидев мелькнувший на обочине шоссе указатель. – Где-то здесь в феврале 1940 года была прорвана линия Маннергейма. Тогда же здесь был ранен в ногу мой прадед – старшина Михаил Петрович Щукин. Скоро мы подъедем к Выборгу.
И действительно, уже через сорок минут они въехали в город, раскинувшийся вдоль побережья Выборгского залива. На каменном острове возвышался замок, построенный еще шведами, с его огромной башней-донжоном. Надежда припарковала микроавтобус на платной стоянке. Вся честная компания отправилась на пешую прогулку по старинным улочкам города.
* * *Если ротмистр Соколов лишь один раз заезжал по служебной надобности в Выборг, то Адини этот город был совершенно незнаком. Но он ей сразу понравился. Девушка обожала романтику старины, рассказы о рыцарях и о прекрасных дамах, которым эти рыцари служили. А Выборг был полон такой романтики.
Адини стояла на мосту, который вел к замку, и с волнением смотрела на величественную башню Святого Олафа, высокие каменные стены старинной твердыни, построенной более пятисот лет назад.
Николай, который вызвался быть ее гидом, сказал девушке, что время от времени здесь, на островке, собираются те, кто желает быть похожими на средневековых воинов, и устраивают у стен замка самые настоящие рыцарские турниры.
– У нас все это называется исторической реконструкцией, – рассказывал он, – и хотя они сражаются тупым оружием, часто в азарте современные рыцари наносят друг другу ранения и ушибы. Жаль, что сегодня ничего похожего в замке не произойдет.
