Кайл Соллей (СИ) - Тимофей Кулабухов
— Разве что англский почтовик, в конце зала его старпом спит пьяный. Вон тот, оперся лицом о стол.
* * *
Аврора, дочь старейшины рыбников недовольно смотрела, как Снорре безуспешно пристраивает длинную жердину в камни. Та безвольно падала.
— Хрен свой так втыкай, чтоб детей не было. Руки что ли из жопы? — проворчала она, отняла и установила палку. Это будет ориентир входа в пещеру.
Проша вечность. Если точнее, девять дней. Отец договорился с капитаном почтовика, ушлым, скупым, но умелым мореходом и таким же пьяницей, как и его старпом. Мы шумно попрощались с Валентинами, обнимались, хлопали по спинам. Собрали барахло, погрузили медь, отец настоял, чтобы мы вывезли всю до крошки, хотя тоже не знал, что с ней делать. Я написал прощальное письмо Гильому, помахал рукой теплому приветливому Аркошонскому заливу и стране Бюжей. На север. Путешествие было простым и не таким опасным, как прежнее. Крупное, изящное судно летело как птица, экипаж делал всё сам, к наличию пассажиров здесь привыкли. Мореходы помалкивали, но капитан явно забирал деньги за проезд в личный карман, взамен позволяя своим морякам возить контрабанду.
Почтовик не стал заходить в Конкарно, эту, как они выразились «вонючую грязную лужу», зато стал на якорь в Слепой бухте, за дополнительную плату моряки доставили нас лодками со всем грузом вверх по Одд до самого замка, заодно набрали себе пресной воды.
Там оказалось, что моё случайное видение насчет матери не было ошибочным. Мама была беременна. Что? Моя матушка ждет ребенка. Вот тебе и новость! Она радостно встречала невестку, обняла и чмокнула меня в щеку, а вот какие-то там норды, поселение, её никак не волновали.
Отец был в некотором шоке от этой новости. Я тоже. Как привыкнуть к мысли, что у меня будет брат или сестра, в придачу к племяннику? Устроили пир, но это скорее для остальных. Родители много разговаривали, иногда поглядывая на меня. Слуги суетились. Улыбки скользили на лицах. Все ощущали, что дела Соллей пошли на лад.
Посреди торжеств и приветственных объятий, похоронили Аластриона. Как и положено, отец сказал скупые, но важные слова, разговаривая скорее с ним, чем о нём. Все молчали. Брат занял своё законное место в Старой башне.
За всеми событиями угроза моего собственного брака отодвинулась подальше, хотя во время морского путешествия отец намекнул, что по традиции мне надо будет летом посетить замок невесты, привезти подарки ей и будущему тестю. Мерд, дерьмо. Страшно о таком даже думать!
Пока нас не было, аббат Михаэль был принят с теплом, как дорогой гость, ничем не нарушивший свою легенду. Они с капелланом боялись друг друга как огня, ловко избегали, поскольку оба не были настоящими священниками. Чтобы отвлечься от скользких религиозных тем, аббат, который по легенде был грамотеем и монахом-строителем, предложил матушке организовать ремонт в замке. Располагая деньгами, нанял в Конкарно бригаду рабочих, но не для укрепления стены, как бывало обычно. Хмурые вороватые работяги отремонтировали роскошные покои для невестки, перестелили камнем двор, утеплили стены, окна. Была закуплена новая мебель, кровати, кресла.
Старая дюжина эспье сдержанно встречали двоих вернувшихся своих из похода. Была в этом какая-то недосказанность.
В какой-то момент суеты и беготни удалось перехватить мажордома Оливера. Поговорили. Подарил ему целый сундук игрушек и платьев для дочки. Он обнял меня, молча посмотрел в глаза, потом зашептал, что слухи ходят неспокойные, родственники Фарлонгов, а они тоже далеко не сапожники, поделили замок, узнали про украденную казну (как украденную, трофей!) и теперь досаждают графу. Явно строят козни, так что он всех эспье держит наготове.
Жизнь замка бурлила. Все при деле. Ранним утром после торжеств, прихватив аббата и недовольного норда, улизнул. Явно не ложившийся спать, почему-то голый, завернутый в одеяло Клоде открыл ворота, в этот раз улыбнулся всей небритой мордой и помахал на прощанье.
Так, сегодня утром мы прибыли к рыбникам, известить о будущих соседях. Поселение рыболовов на восточном берегу Слепой бухты, а город будет на западном. Чтоб не волновались, сделал старейшине щедрые подарки, тот зачем-то всучил нам в качестве проводника свою старшую нерадивую дочь, которая «всё одно девка вредная, жениться не хочет, и никакой мужик на неё управы найти не может, а там, глядишь в походе хоть когда уху приготовит и ладно, отдохну от её гундежа».
Коней оставили на попечение старейшины. Другой его отпрыск — сын: печальный, безмолвный, долговязый, с заячьей губой, отвёз на лодке через бухту. Штиль. Бухта как зеркало, мы словно скользили в густом тумане. Выгрузились на галечном пляже, хрустели камушками, даже ног не промочили.
Новый берег встретил нас мерзким дождичком, поэтому первым делом решили оборудовать лагерь. Тут Аврора, вредная крупноватая девица, пахнущая рыбой и громко выдающая отрыжку с тем же запахом, но знающая всё эти места — оказалась бесценной.
Первую палатку в новом поселении, просторную, кривую, неаккуратную, связали из жердей и грубо выделанных шкур внутри местной пещерки, откуда предварительно матюками и камнями изгнали бродячих собак, не то волков. От входа недалеко, зато не будет капать.
Небо было серым, временами срывался дождь. Аврора не стала нам готовить, зато добыла откуда-то две свежие рыбины и извлекла из своего наплечного мешка струнную цисту.
Да, крепкая дочь рыбников пела песни. Женским баском. Похабные. Так, глядя из пещеры на мокрые серые камни, кашляя от серого дыма, мы встретили первый вечер первого дня будущего города. Закат из пещеры не был виден. Снорре, пока жарил рыбин на костре, извлек из своей походной торбы южанское вино. Кто бы сомневался!
* * *
Утром мы с Михаэлем оставили переругивающихся рыбачку с нордом дальше обустраивать лагерь и пошли осматривать местность.
— Что нужно, чтобы построить город?
— Не так быстро, барон, я такого никогда не делал. Для начала нужно начертить примерный план города. Как прибудут поселенцы, первым делом построить временные жилища, столовую, склад провизии, кухню, отхожее место, чтобы всё не загадили. Нужна кузня для постоянной ковки и ремонта инструментов, склад для них. Нам с тобой надо ещё обсудить стройматериалы.
— А что обсуждать? Вон камни валяются.
Михаэль скривился, брезгливо пнул один.
— Ерунда это. Нужен римский цемент, его либо покупать и везти морем, либо найти известь, жечь и перемалывать. Раз целый город — значит нужна мельница для извести. А камень этот — херня собачья.
— Почему?
Архитектор терпеливо вздохнул.
— Камень паскудный материал для строительства. Да, древние строили из него, у них и выбора не было. И из кирпича строили. Вот. Кладешь каменюку. Вроде крепкая. А
