Скорость. Назад в СССР 2 - Адам Хлебов
Гонщики имеют особенности вождения в разных видах гонок. Но все те, кто показывает высокие результаты, все без исключения, сталкиваются со своим страхом, который нужно преодолевать.
Можно привести хороший пример про раллистов, когда не каждый может с ним справиться.
У них это назвали «психологическим барьером скорости».
Если длинный спуск перед крутым поворотом один гонщик проходит на максимально возможной скорости, начиная тормозить в нужном месте, то второй весь спуск может пройти, убрав ногу с газа и притормаживая слишком рано.
Оба гонщика отлично понимают, что могут «улететь», не вписаться, перевернуться — «сделать уши».
Но первый, как правило, имеет большой опыт преодоления барьера скорости и выжимает из трассы и машины по максимуму.
А второй, скорее всего, новичок может пожаловаться на недостаточную резвость своего автомобиля.
Когда раллийная машина летит по спуску со скоростью сто пятьдесят — сто шестьдесят, нужно иметь крепкую тренированную психику для того, чтобы начинать маневр вовремя.
Другим упражнением, позволяющим укрепить психику был скоростной спуск бегом с высокого края вниз к рельсам, на железнодорожном перегоне московского кольца в районе Ленинского Проспекта. Я бежал туда в обеденный перерыв.
Здесь не было пассажирских поездов или электричек. По одноколейному кольцу возили только грузы.
Где-то тут, примерно четыреста лет назад русские полки под командованием Бориса Годунов встречали ста пятидесяти тысячное войско крымского хана Казы Герея. Наши наподдали осману так, что он, бросив обозы, бежал обратно до самого Крыма. Потеряв при этом две трети своих воинов.
В этом месте пути проходили по дну то ли оврага, то ли ложбины. Склоны оврага были круты и имели длину метров в тридцать, а местами сорок.
Стоя наверху у края обрыва и убедившись, что мне ничего не угрожает, сбегал вниз ко дну. Каждый раз я рисковал разбить себе физиономию о рельсы или шпалы, но чудом перескакивал через пути.
Потом поднимался обратно и повторял упражнение. Очень скоро я знал примерный график движения поездов.
Со временем, я начинал отсчитывать секунды и бросался вниз до того, как мимо простучит последний вагон очередного товарняка.
При этом я пересекал пути уже после того, как хвостовой вагон проедет. Составы двигались медленно, потому часто мне приходилось ждать, пока мимо проплывет весь состав.
Наверно со стороны это смотрелось, как неудачная попытка бросится под колеса поезда. И слава Богу, что меня никто не мог видеть в этом месте.
Таким образом я тренировал не только смелость, но и внутренний секундомер.
Зная свою скорость и время, за которое я добегал до путей, я рассчитывал начальное время старта в зависимости от скорости проходящего поезда.
Я уменьшал и уменьшал интервалы до тех пор, пока не научился пересекать пути через секунду после проходившего вагона.
Но правда, я никому не рекомендовал бы повторять мой опыт.
Он был вызван безысходностью и отсутствием занятий на треке.
Все упражнения и тренировки служили одной цели: убедить себя, что любой человек сильнее страха. Тренированный гонщик, ведя машину на предельной скорости, не перестает бояться, но уже понимает, что страх ему не господин.
Самые опытные умеют превратить страх в контролируемое волнение.
Если человек побеждает страх, то его возможности становятся беспредельны.
Я придумал еще одно упражнение, помогающее справляться со страхом. Изучив склон я стал медленно спускаться по нему спиной без оглядки.
На носках, сильно наклоняя тело вперед к склону.
Делал я это, когда знал что, попаду в длительный промежуток между составами.
Решиться на такой спуск самом по себе было достаточно сложно. Сознание приказывало обернуться и посмотреть на пути вниз. Мне стоило больших усилий не поддаваться.
Парадокс заключался в том, что как только я останавливался и оглядывался, то терял равновесие и скатывался вниз.
Чтобы убедиться в том, что я научился управлять страхами. Я съездил в лес на Лосиный Остров на окраину Москвы и переночевал там без огня, света и тепла.
Особого впечатления эта ночевка на меня не произвела, я ожидал большего. Причиной всему ранний рассвет, озаривший кроны деревьев в начале пятого утра.
Не смотря на густоту леса и безлюдность, а там обитают лоси, кабаны и другая живность, испытать и побороть страх я так и не сумел.
Во дворе дома комбинатора я нашел вполне подходящий велик, принадлежащий одному бывшему спортсмену.
Я брал у него ХВЗ Чемпион 551 за две бутылки пива аренду и выходные я отправлялся в Лужники. Там тренировались шоссейники-велосипедисты.
Я пристраивался в хвост колонны и пытался ездить с ними наравне. Тренер пытался меня прогонять во время коротких передышек, но у него ничего не вышло.
Я просто молча ждал, когда он выпустит пар, а потом ехал за всеми, как ни в чем не бывало.
Конечно, мне было до них далеко в плане техники и скорости и сумел обогнать впередиидущий велосипед всего два или три раза, но это тоже часть психологической подготовки, позволяющая развить уверенность.
Кроме психологических тренировок я ежедневно упражнялся физически.
Начиная утро с пробежки и зарядки на турнике во дворе дома, продолжал на автобазе.
Я нашел списанную шину от 256го Икаруса, сварганил что-то типа упряжки, лямки которой накидывал на плечи.
При помощи альпинистского корда и карабинов я цеплял покрышку за спину и таскал ее волоком по территории автобазы да начала рабочей смены.
Тяжелее всего было тащить ее на единственном подъеме. Каждый шаг давался с приложением адова усилием. Ребята, видевшие эту картину и знавшие меня, потешались и спрашивали в чем я провинился.
Они считали, что меня таким образом наказали. Шутка ли, покрышка весили примерно столько сколько и я — килограмм семьдесят.
А если добавлять силу трения, то и все восемьдесят.
Начинал я шагом, с трудом отрывая покрышку с места.
С каждым днем мои мускулы становились сильнее и уже через неделю я мог проходить бегом всю дистанцию с волочащейся покрышкой сзади.
Упражнения с шиной помогли не только развить силу и выносливость, но и умение преодолевать себя и трудности волевым усилием.
Саша отзванивалась каждый вечер и рассказывала, что у нее все хорошо. Мы немного с ней болтали о несущественных пустяках и потом прощались.
Вечером и ночью я строчил автомобильные чехлы. И так насобачился, что иногда мне удавалось шить по два комплекта в сутки.
Очень скоро я набрал нужную сумму, которая позволила бы нам выехать на финальный этап в Бикерниеки.
Плюс деньги для тотализатора.
Я больше не пытался выяснить, кто стоял за последним нападением на
