Авиатор 15. Балканы - Михаил Дорин
МФИ-1 именно под названием МиГ-37 был принят на вооружение. А после моей командировки в Сербии, нам удалось создать и двухместную модификацию. Суховцы уже в скором времени тоже покажут всем первый лётный экземпляр самолёта нового поколения. В моём прошлом он был известен, как Су-57.
Когда Виталик обговаривал со мной задачу, основным требованием было выполнить перелёт именно на самолёте пятого поколения. Пока у Советского Союза есть только МФИ-1 и МФИ-2.
— На Су-34 удобнее. Там и места побольше, и микроволновка есть. Но задача была лететь именно на МиГ-37.
— Как скажешь. Только недавно одну эскадрилью в Кубинке перевооружили на МиГ-37, а «спарки» так и не успели им поставить.
— Всё будет. Тяжело, но развитие идёт, — констатировал я.
На магистральной рулёжке показался кортеж из нескольких машин. Быстро подъехав к ангару, к двери первого автомобиля подбежал охранник и открыл её.
— Вот сейчас и увидим большого человека, — сказал я.
Выйдя из машины и подойдя ко мне, он остановился и приятно улыбнулся.
— Товарищ Родин, рад с вами познакомиться.
— Взаимно, Владимир Владимирович.
У него был холодный взгляд серых глаз. Волосы светло-русые, коротко стриженные. Он в хорошей спортивной форме и достаточно бодр.
Пожалуй, в этой жизни я ещё никогда так не был шокирован неожиданной встречей с известной личностью. Ещё и такой, как будущий президент моей страны.
— Взаимно. Готовы к перелёту?
— Вообще-то, это я у вас должен спросить. Вы уж извините, но на борту командиром буду я, — посмеялись мы с Владимиром Владимировичем.
Задерживаться не стали и быстрым шагом направились к самолёту. После небольшого инструктажа, Владимир Владимирович залез в заднюю кабину, и я помог ему пристегнуться.
— Это выход на внутреннюю связь. Здесь переход на питание чистым кислородом, — показывал я на необходимые кнопки и тумблер. — Смотрите, чтобы не отсоединилась фишка радиосвязи. Иначе не будете слышать меня.
— Понял.
Я сел в кабину, и мы приступили к запуску. Выполнив все необходимые проверки, начали руление на исполнительный старт.
— Так всегда делают? — спросил у меня Владимир Владимирович, когда техник похлопал по плоскости крыла проезжающий самолёт.
— Это что-то вроде традиции.
Через две минуты мы уже взлетели в утреннее небо Циолковска. Плавно начали набирать высоту.
— Как самочувствие? — спросил я, когда мы прошли отметку в 6000 метров.
— Отлично. Город уже правда не видно почти.
— Если посмотрите на центральный дисплей, обнаружите несколько приборов. По ним будете понимать, какие у нас сейчас параметры.
— А справа локатор?
— Всё верно. Сейчас вам добавлю информации, и вы будете отслеживать наше местоположение, — объяснил я.
Набрав нужную команду, вывел на дисплей населённые пункты и аэродромы.
— Очень информативно. Навигацию с таким оборудованием вести проще простого?
— Если честно, то да. Сильно расслабляет.
Как только заняли 8000 метров, я вывел самолёт из восходящей спирали. Курс заняли в сторону Украинской ССР. Наш маршрут как раз должен пролегать через неё, а затем и Венгрию.
Два Су-30М2 следовали рядом на установленном интервале. У них, помимо подвешенных ракет, были ещё и по два подвесных топливных бака.
— А нам дополнительные баки не нужны? — поинтересовался Владимир Владимирович.
— Нет. Нам вполне хватит долететь до Белграда без дозаправки. Су-30М2 тоже способен, но у них задача эскорта. Им нужен запас топлива побольше.
В горизонтальном полёте можно было спокойно пообщаться. Но никаких пока вопросов у меня в голове не возникало.
— Как у вас вообще дела, Сергей Сергеевич? Семья? — спросил по внутренней связи Владимир.
— Спасибо, всё хорошо. Ждём второго ребёнка.
— Это замечательно. У меня тоже двое детей. И одна собака.
В этот момент у меня напрашивался один вопрос по поводу животного Владимира Владимировича.
— Лабрадор? — спросил я.
— Совершенно верно. Руководитель Советского корпуса спасателей подарил мне год назад щенка.
— Вы родом не с Ленинграда?
— Нет. Из Курска, но в Ленинграде учился.
В районе Смоленска мы пристроились к правительственному Ил-96 и следовали уже одной группой.
Полёт продолжался уже час, а за бортом становилось всё красивее. Чем дольше смотришь на облака, тем чаще из этих белых перистых и кучевых форм воображение собирает различные образы. Не успеваешь представить один, как появляется другой.
— Я начинаю замечать, что нет двух одинаковых облаков, — сказал Владимир.
— Как и снежинок, как и людей. Облака то прозрачные, как серебристый шёлк, то светло-серые, похожие на туман. Порой не хочется снижаться, так засмотришься на них! — ответил я.
Пролетев территорию Венгрии, мы пересекли границу Сербии. В эфире уже слышен позывной знакомого мне аэродрома Батайница. Именно там мы должны выполнить посадку.
Ил-96 зашёл на полосу первым, а мы выполнили проход над стоянкой. При этом перестроились в правый пеленг. Приятно было видеть места стоянок, заставленные новыми МиГ-29.
— 500, держим прибор 400, — командовал я во время прохода. — Внимание, группе роспуск и рааз!
Ручку управления отклонил влево и начал выполнять разворот, чтобы зайти с визуального круга. Продолжаю разворачиваться и держать в поле зрения взлётно-посадочную полосу.
Шасси выпущены, полосу наблюдаю.
— 561й, прошу посадку, — запросил я руководителя на сербском языке.
— Разрешили посадку! — радостно ответили мне.
МиГ-37 медленно снижается, продолжая выполнять разворот. Прошли ближний привод. Крыло почти у самой земли. Кажется вот-вот зацепим землю, но это обманчивое ощущение. Высоты достаточно.
— Касание! С прибытием! — произнёс я, когда самолёт аккуратно коснулся бетонной поверхности основными колёсами.
В эфире нам подсказывают куда подрулить. Солнечная погода радует, а количество встречающих поражает. Такое ощущение, что встречают президента СССР.
Владимир Владимирович поблагодарил за «доставку».
— Вас встретят и сопроводят куда вам нужно. Вы же не только на аэродроме хотите побывать?
— Есть одно место, — ответил я.
— Часов 5 у вас есть. Отдыхайте.
Как только мы остановились, следуя установленному сценарию, я остался сидеть в кабине. Когда доставленный мною пассажир спустился, к нему подошёл и тепло поприветствовал президент Сербии.
Вокруг множество репортёров, почётный караул выстроился вдоль красной ковровой дорожки, а оркестр играет приветственное музыкальное сопровождение.
Спустя несколько минут, мне показали, что можно выходить. Оказавшись на бетонной поверхности Батайницы, на меня нахлынули сильные воспоминания.
Будто вчера этот аэродром подвергался бомбардировкам, а техники только и успевали растаскивать самолёты. По телу бежит дрожь, как
