Адвокат вольного города 7 - Тимофей Кулабухов
— Нет, против такого у нотариусов есть распознающие артефакты, меня раскусят. Паспорт настоящий.
— Круто. Нихрена не понятно, но круто. Ладно, я пошёл? Исполнять долг?
— Давай.
Игорь решительно двинулся к нотариальной конторе, бесцеремонно отодвинул дородную тётку (а надо сказать, что в отличие от большинства своих сверстников он был очень высок и широк в плечах) и надвинулся на секретаря нотариальной конторы:
— Милочка! Я от графа.
— Какого графа? — она недоумевающе захлопала ресницами.
— У вас назначено одному графу. Вот документы, проверяйте.
— Ой, прямо оригинал паспорта! — в папке кроме документа Вьюрковского, мой паспорт был в копии, так же помещён черновик текста завещания и сведения о регистрации по месту жительства, справки об отсутствии психических заболеваний на обоих (справка была настоящей, хотя и куплена по сорок пять рублей за штуку).
— Нам надо побыстрее. Граф уже прибыл, ждёт в машине. А он жуть как не любит ждать. Злой как чёрт. С вашим замгубернатором встречается, а тут семейные дела надо поправить.
Никакой машины у нас, само собой, не было.
— Сделаем за пятнадцать минут, — не переставая хлопать ресницами, выдала секретарь.
— Вот Вам за труды, — Игорь ловко подсунул ей двадцать рублей, положив их под документы, — Это кроме заявленных. Всё, через пятнадцать минут мы у вас. Поторопитесь, персона очень важная!
Я слушал каждое слово. Вообще-то до назначенного времени было ещё далеко, но именно так беспокойно и глупо ведут себя «ВИПы» разных миров.
Никакого экипажа у нас, само собой, не было.
…
Что вообще делает человека человеком? Ну, кроме ДНК и не вообще абстрактным человеком, а конкретным? Идентификация. Или, выражаясь языком народной мудрости «бумажка».
В данном случае паспорт говорили о том, что его носитель — это такой-то человек.
Я принял быстродействующую, но недолговечную магическую микстуру, которая меня визуально старила до шестидесяти лет (рекомендовано только театральным работникам, крайне опасно принимать регулярно, иначе некоторые процессы старения закрепятся).
…
Через пятнадцать минут Дзы-Нан-Цай решительно направился в контору, а я подслушивал за углом.
— Амвросий Дмитриевич! — громогласно позвал меня он с крылечка.
Иллюзия.
Да, это пока что самая сложная иллюзия, на которую я только был способен. Я двигался вместе с иллюзией и до того, как войти в контору проверил, что в целом я и так на графа, с точки зрения человека, который не знает его лично, довольно-таки похож. Мой плащ засунут за водосточную трубу, а сейчас в контору неспешно идёт шестидесятилетний основательный человек, в костюмчике, дворянин, важный и состоятельный.
Игорь открыл мне дверь, его лицо было непроницаемым, не выказывающим даже крохи удивления от того, что на него сейчас смотрел настоящий Вьюрковский. Ну, то есть — неотличимая иллюзия, внутри которой находился я (руками не трогать).
Девушка-секретарь залепетала и проводила меня в кабинет к нотариусу.
Немолодой, но ещё крепкий дядька-нотариус с охотничьими (судя по парочке трофеев на стенах) привычками, проверял «мои» документы и паспорт.
— Ваше сиятельство, здравствуйте! Прошу садиться, где удобно.
Я сел на стул напротив него. Для полноты картины я бы ещё из дому взял трость, было бы аутентично, но, одна беда, настоящий Вьюрковский тростью не пользовался.
— Ваш помощник сказал, что Вы составляете завещание на некоего Аркадия Ефимовича Филинова.
— Барона, — позволил себе поправить я.
— Да-да, конечно. А отчего так? Простите, что спрашиваю, это мой долг проверить Ваши намерения и верность отражения воли в документах.
— Детей у меня нет, а он мой родственник, вот почему.
— Ааа…
— К тому же, это часть более сложных политических договорённостей.
— А почему, простите за любопытство, Вы не оформили у своего нотариуса, кустовского?
— Халтурщики они все, веры им нет. Где подписаться? — иллюзия поддерживалась безупречно, но так не могло продолжаться вечно, в какой-то момент она слетит.
Вообще-то её даже на таком серьёзном уровне хватало на шесть с половиной минут, я тренировал иллюзию Вьрковского по меньшей мере сто пятьдесят раз перед зеркалом, но теперь время за этими разговорами утекало, как песок сквозь пальцы.
— Ну, давайте всё кратко повторим, перечитаем и проверим.
— Нет необходимости, я Вам плачу и доверяю. Кому, если не нотариусу?
— И всё же…
На улице забибикали, я притворно удивился, посмотрев в окно.
— Авария?
Нотариус на пару секунд развернулся к окну и убедился, что ничего страшного, не считая того, что пешеход и машина не поделили дорогу, не произошло.
Дезактивация иллюзии. Иллюзия.
Я сбросил и вернул иллюзию, позволив себе бросить взгляд в стекло бюрократического шкафа. В неровном отражении на меня смотрел всё тот же Вьюрковский.
— Нет, ничего такого, Амвросий Дмитриевич.
— Простите, с возрастом острота зрения ушла. Так где подписаться?
— Ну, если Вы твёрдо намерены оставить…
— Всё имущество, где бы оно не находилось и в чём бы не заключалось, статус, наследуемые регалии и посты, своему родственнику по бабушке…
— Родство указывается со слов, в тексте не фигурирует.
— Как скажете. Филинову Аркаше.
— Аркадию Ефимовичу.
— Вот видите, Вы лучше меня, старика, всё знаете.
Я достал из кармана ручку, причём сделал это незаметно для нотариуса Обычная такая синяя ручка, неприметная, каких тысячи. Ну, почти обычная. Я орудовал ею, а не одной из полутора дюжин, предлагаемых нотариусом.
Нотариус аки цербер следил за тем, чтобы я писал там, где надо и то что надо, иначе я испорчу гербовый бланк и ему придётся делать лишнюю работу. На ручку он внимания не обратил.
— Вот тут пишете полностью, без сокращений, фамилия, имя, отчество. Потом подпись.
Я покорно написал и расписался.
— Всё?
— Нет, Ваша светлость, ещё в журнале.
— С Вами мой секретарь расплатится. Игорь Викторович, пройдите к нам.
У Дзы-Нан-Цая и правда была наличность для оплаты, а я, следуя указующему персту нотариуса (он буквально показывал пальцем, где подписывать), оставлял закорючки.
Надо сказать, подделывать подписи я не умею, мой вензель похож на Вьюрковский лишь отдалённо, но нотариусу не с чем сравнить, да и подписей у человека может быть масса, он и так уже установил мою личность.
— Отпустите старика? — приподнял я бровь, а Игорь технично оттеснил меня расплачиваясь с нотариусом, и сунув тому лишнюю сотню.
Нотариус в полголоса возражал, мол они не ресторан и так не работают, есть строгие таксы и по ним берут, никакие чаевые не нужны, а Игорь был
