Конторщица 5 - А. Фонд
Светка даже не усомнилась, что эта «мамина знакомая» может ей навредить, ведь информация о Малинках и обо всём остальном была ей прекрасно знакома. Поэтому она спокойно отправилась с похитительницей.
Однако баба Галя, ушлая и вредная старушонка, которая продавала в киоске рядом со школой мороженное, увидела всё это и усомнилась – она прекрасно знала, что Светку забирает или Римма Марковна, или я. И больше никто. В нашем микрорайоне все друг друга знают. И она поделилась своими мыслями с Заинаидой Ксенофонтовной, которая как пришла в школу за внучкой и решила порадовать ту пломбиром.
А Заинаида Ксенофонтовна уже подняла шум, сразу же позвонила Ивану Тимофеевичу, у которого в нашем подъезде был телефон. Затем вызвали опять милицию и очень быстро Светку нашли. Вера-Лида не успела отвести её далеко, была поймана, и доставлена в участок. А Светку, соответственно, вернули к нам домой.
Целую и невредимую.
Это происшествие оказалось той последней каплей, которая и переломила весь ход истории. Моей истории в этом мире и времени.
Когда в доме суета, вызванная счастливым освобождением Светки, чуть поутихла, мы с Будяком вышли во двор. Уже вечерело, тянуло сыростью. Я поёжилась:
– Веру посадят? – с надеждой спросила я.
– Думаю, после экспертизы, скорей всего, отправят обратно в дурдом, – задумчиво ответил Будяк, хмурясь.
– Но воровать детей, это же бесчеловечно! Как подумаю, что она могла сделать ей – так сердце кровью обливается!
– Лида, я понимаю, что сейчас не время, да и ты вся на нервах, – перевёл тему Будяк, – но пора дать ответ – ты поедешь со мной в Малинки? Там бы я мог вас защитить. Такого бы там точно никогда не произошло.
– Пётр Иванович, – со вздохом ответила я, – мне кажется, ответ очевиден.
– Я знал, что ты это скажешь, – опустил глаза Будяк.
– Мне жаль. Извини, – вздохнула я. – ты хороший человек и многие женщины были бы счастливы провести с тобой жизнь…
– Но не ты?
– Не я, – покачала головой я.
– Лида, но мы же созданы друг для друга!
– Знаю. Но я не хочу портить твою жизнь.
– А чего же ты тогда хочешь, Лида?
– Не знаю, Пётр Иванович. Я не знаю.
Это был последний наш разговор. Больше я Будяка не видела.
После этого мы Светку водили в школу – из школы вдвоём с Риммой Марковной. Но так постоянно продолжаться не могло. Поэтому я максимально активизировала сборы в Москву.
Стараясь «не светиться» перед коллегами, знакомыми и соседями, мы потихоньку, с помощью Лидочкиного настоящего отца и Леонида устроили обмен квартир (если уж совсем честно, то я и «опиюса» дважды подключала). Обменяли, конечно же, с доплатой. Доплаты у меня было не так чтобы и много, поэтому получилось обменять квартиру, что на Ворошилова, и Валеевское наследство Светки на небольшую однокомнатную в Отрадном. Комнату Риммы Марковны решили пока оставить. А то мало ли.
Нора Георгиевна согласилась пока присматривать за ней и держать оборону перед Грубякиными и Валерой Горшковым.
Квартира в Отрадном была не такая чтобы и очень. Но зато там была относительно большая кухня, где мы поставили диван, и я на нем спала. А Римма Марковна и Светка – в комнате. Леонид выхлопотал Светке место в спецшколе с углублённым изучением иностранных языков.
Пока всё было довольно неплохо.
Вот только у Леонида сроки уже сильно поджимали. На кону была его карьера, которая зависела от выбора – Тирана или Афины.
И нужно было что-то решать.
И решать нужно было именно мне…
Глава 25
Огромный белоснежный теплоход торжественно уходил в ночную даль, следуя по официальному маршруту Одесса-Афины. Это был советский спецрейс. На самом деле теплоход потом шел значительно дальше, куда-то аж в Южную Африку. Развозил представителей дипмиссий по рабочим местам, сотрудников консульств и посольств, инженеров для работ на ГЭС в мелкие африканские республики, учителей, врачей и прочих специалистов – поднимать экономику и уровень жизни в третьих странах в пику капиталистам.
Теплоход был воистину шикарным и комфортабельным: в нем разместились рестораны, бары, магазины, киоски, парикмахерские, фотолаборатория, бассейны, музыкальные салоны, кинотеатр, пункт химчистки одежды, портняжная и сапожная мастерские, а также несколько прогулочных палуб. Нам достались две каюты. Римма Марковна и Светка были в двухместной. Я тоже заселилась в двухместной, но значительно поменьше, где вторая койка была приставная, правда ко мне никого не подселяли, так что я жила одна. Леонида, согласно статусу, разместили в другом блоке, там, где дипмиссии и номенклатурные работники – в каютах первого класса и полулюкс.
– Лида, а может все-таки ты выйдешь за меня замуж? – очередной раз спросил Леонид, когда мы вышли на палубу подышать воздухом. – Я знаю, что ты меня не любишь, но нам ведь уже не по восемнадцать лет и юношеские мечтания нам не нужны.
– А что нужно? – глухо спросила я.
– Поддержка, Лида. Крепкий и надежный тыл. Дружба и партнерство, – просто ответил Леонид. – Чтобы приходить вечером домой с работы и знать, что тебя кто-то ждёт. Что ты кому-то нужен. Вместе гулять в парке. Вместе смеяться или грустить. Вместе встретить старость.
Я молчала. Думала.
– Я помогу тебе вырастить Светку. Я и так помогу, но лучше, если это будет происходить в одной семье. Ты же сама прекрасно понимаешь, что девочке нужен отец.
Леонид вздохнул и продолжил:
– Знаешь, Лида, мы ведь с Васькой были очень близкими друзьями. И его дочь – это, считай, моя дочь. Думаю, если бы все произошло наоборот, он бы поступил точно также.
Я молчала.
– Да и тебе поддержка нужна, Лида. Нужно крепкое мужское плечо. Нужен кто-то, кто будет тебя поддерживать. Тебя и твоих родных. Одной ведь так тяжело. Здесь Римма Марковна абсолютно права.
Я мысленно усмехнулась – и тут вредная старушонка подсуетилась.
Словно уловив на расстоянии наши слова и мысли, Римма Марковна вышла на палубу, величественно кутаясь в новую нарядную шаль из белой ангорки.
– Леонид! – позвала она, – у меня что-то замок в чемодане заело. А Светочке нужна пижама. Не могли бы вы посмотреть?
Римма Марковна
