Группа крови на рукаве - Алексей Викторович Вязовский
Как только этот Алексей Петрович узнал, что есть пленка, на которой запечатлено исходное состояние всех этих контейнеров и она находится буквально у него под ногами, он перевозбудившись, бегом дотащил меня до места нашего отдыха и под недоуменным взглядом Незлобина буквально вырвал протянутую ему катушку.
— С момента съемки была только у меня — прокомментировал я — вы обещали про медпункт...
— Да-да-да — не отрывая взгляда от зажатого кулака с катушкой ответил кагебешник — пойдемте.
Оказалось, медпункт был через пару дверей от нас. Сдав меня на руки некой Ларисе Анатольевне, “бурильщик” не приходя в сознание, приказал ей “провести полную профилактику и обеспечить все необходимое” и испарился.
Лариса Анатольевна оказалась скучающей на своем посту пожилой врачихой, которой в моем лице привалило развлечение. Обрадовавшись подарку, она развила бурную деятельность. Сначала изучила все документы, потом меня как игрушку крутили и вертели, заставляли открывать рот, показывать язык и говорить “А-а-а”. Не обошлось без прослушивания легких и постукивания по разным местам.
Отдельный интерес бабулька проявила к моей татуировке терминатора. Дескать раньше по документам не было, а сейчас вон какую-то страхолюдину уже нарисовать успели. И ведь наверняка делали это в условиях полной антисанитарии, охламоны. Я легонько возражал, утверждая, что никакой антисанитарии не было в помине и дезинфекция вьетнамцами производилась сразу со всех сторон. 96-ю градусами снаружи и 40-ка изнутри. Причем много раз для более сильного и длительного эффекта. Вроде проканало.
Наконец, старушка наигралась мной и со словами “во избежание инфектумов и сепсисов” смазала что-то зеленкой на спине. Потом уложив меня на кушетку филейной частью вверх, эта последовательница Гиппократа всадила в мою задницу штук пять уколов, приговаривая при этом “вам молодым это полезно”. И ведь все время, пока я у нее, она вспоминала всякие азиатские заразные болезни — от чумы до холеры включительно и искала на мне их признаки. Профессиональное это у них, что ли — коллекционировать самые страшные болячки?
Велев мне одеваться и ждать, старушенция заткнулась и начала писать всякие кракозябры в журналы, книжечки и прочие непонятные для меня места. Чтобы не дай боже не получить еще уколов в свою тушку, я сидел тихо и всячески старался не мешать боевой бабуле.
— Так, в твои документы я записи сделала, фотостудия дальше по коридору, третья дверь. Принесут фотографию и сделаю военник. И зови второго — внезапно обратила на меня внимание врачиха
— Чего? — резкий переход от тишины реально вогнал меня в ступор
— Вот же бестолочь какая. Говорю, тащи сюда своего подельника и иди делай фотографии- скомандовала бабуля
— Так вы же врач — поднимаясь с кушетки, немного недоуменно сказал я — а тут другие нужны.
— Я тут и врач и другая и третья. Шагом марш!
Решил больше не испытывать терпение хоть маленького, но явно начальства, я ответил “есть” и закрыл дверь с другой стороны. Отконвоировав Незлобина до врачихи и сдав ей его на руки, я поторговал своей мордой перед фотографом. Проморгавшись после вспышки, принял решил больше не искать приключений на свою задницу и вернулся назад в комнату.
В комнате обнаружился Зайцев, который сидя на койке Огонька, перелистывал оставленную им книжку.
— Добрый день, Анатолий Сафронович — поздоровался я — а мы тут медосмотры проходим и уколы получаем.
— В курсе, Алексей Петрович сообщил. Чего ты про фотопленку-то не сказал сразу?
— Так не спрашивали же — включил дурака я — а как узнал, что надо, так сразу сказал. А обед будет?
— Будет, все вам будет. И ужин с кефиром и булочка с обедом — про что-то размышляя, задумчиво ответил мне Зайцев.
— Готовы выполнить любой приказ Родины — мне чего-то очень не понравился тон Зайцева и я решил сдать назад.
— Это хорошо, это правильно... Так — внезапно он хлопнул ладонями по коленям и встал — Завершайте все дела тут и завтра в 18:00 быть прямо вот на этом месте, готовыми к полету в Союз. Вопросы?
— Есть быть прямо тут завтра в 18:00. Вопрос только один: за территорию посольства можно? А то раз назад, то без подарков нельзя.
— Выходить можно, вы в списках. Главное потом не забыть войти. Еще вопросы? — и дождавшись ответа “никак нет”, Зайцев ушел и даже дверь не закрыл за собой, редиска этакая.
***
Вернувшийся после иглоукалываний Незлобин вручил мне новенький военный билет и поинтересовался причиной моего задумчивого разглядывания кирпичной стены за окном.
— Вень, завтра вечером нас отправляют назад в Союз.
— Домой?! Откуда узнал?
— Зайцев приходил, обрадовал.
— Так надо машину продать, подарков купить, дел невпроворот, а ты тут сидишь!
Незлобин засуетился. Схватил вещмешок, потом ключи от машины…
— Я не сижу, я стою и размышляю, как это сделать, я тут никого не знаю, а ты?
— Найду. Хотя давай подстрахуемся и разделимся.
Мы разворошили все свои запасы и собрали в кучу все донги, что у нас были. Треть я взял себе, остальное забрал Незлобин. Совместно решили, что Незлобин пойдет по своим знакомым искать, а я поеду к прорабу, попробую продать машину. На все вырученные деньги набираем драгоценных камней и прочую ювелирку, чтобы продать в СССР.
***
Антип Вавилыч обнаружился в своей прорабской норке, что-то тщательно расписывающим в большой толстой тетради.
— День добрый доблестным труженикам мастерка и бетона! — поприветствовал я его
— О! Журналист. И тебе не хворити — радостно заулыбался он — ви снова очень правильно! Писля вас учора принесли, спробуйте шматочек!
Передо мной развернули тряпочку внутри которой лежал бело-розовый шмат сала. Ага, с чесноком и прожилочками. Это я люблю.
— Такое сало грешно есть просто так — сказал я, жуя и демонстративно закатив глаза — ведь как есть амброзия.
— Так це легко выправити — ответил он и достал темную полулитровую бутылку, заткнутую сложенной бумажкой.
— Только по чуть-чуть. Я вообще по делу — не думал даже отказываться я.
— Справа без мастила не робиться — раздухарился Вавилыч и разлил по выставленным кружкам
Бахнули мы по чуть-чуть. Потом еще по чуть-чуть. Затем к нашему производственному совещанию присоединился мой “тезка” Александр, который добавил жывыя и народныя кушанья, чем выдал в себе представителя белорусской ССР.
В общем, такому интернациональному
