Игорь Агафонов - Легионы - вперед!
— Где вы нашли эту змею?
Феликс раздраженно поддернул свой плащ.
— Я бы хотел сначала узнать, кто ты такой, почтенный? Вопрос и к тебе относится, Петрей! Аррий — мой друг, и я не позволю так с ним обходиться!
— Твой друг, говоришь? — Утер горько усмехнулся. — Давить надо таких друзей. Что до того, кто я… Я — Утер Пендрагон, он же Риотам, король бриттов Арморики. А этот твой друг — предатель и изменник. Я его хорошо помню.
— Я ничего не понимаю. — Феликс сжал виски руками, будто у него вдруг разболелась голова. — Зачем ты погнался за ним? И почему Аррий бежал?
— Ха! Как видно, и он меня тоже запомнил. Потому и сбежал. Он был порученцем Арванда, который навел на нас готов. Арванд и негодяй Аррий виновны в гибели моей армии при Деоле. Если мне попадется эта крыса, я прирежу его без сожаления. Так и знай, священник.
— Но как же так…
— Аррий сбежал, едва увидел Утера, — сказал Петрей. — И тем признал свою вину. Теперь мы точно знаем, что он предатель и шпион готов. Я не удивлюсь, если те «разбойники» действовали по его указаниям.
Феликс потрясенно молчал. Слова центуриона слишком походили на правду.
— Что нам теперь делать? — спросил Венанций, нарушив общее молчание.
Петрей задумался. Само собой как-то вышло, что теперь он принимал все решения.
— Значит так. Аррий пытался убедить нас, что бургунды не выступят против Рима. Наш святой отец разболтал ему о цели посольства, и он пытался это использовать. Убеждал настойчиво. А раз он работает на Эвриха, скорее всего, все обстоит как раз наоборот. И бургунды собираются выступить. Об этом необходимо предупредить Красса.
Центурион поскреб щетину на подбородке и продолжил:
— Но я все равно должен сам убедиться. Сам все проверить. Сделаем так — Венанций поедет к армии и расскажет Крассу обо всем, что мы тут узнали. Мы же двинемся дальше…
— Без меня, — тихо сказал Фульциний.
— Что?
— Я никуда не поеду, пока не найду Ливию. Это я отвечал за нее, а теперь ей грозит опасность. Из-за меня.
— Я тоже… — начал было Венанций, но тут Петрей грохнул кулаком по доспеху.
— Заткнулись оба! Развели тут… Как греки какие-то! Вы — воины Рима. Долг прежде всего. Как я сказал, так и будет. Венанций поедет к Крассу.
Патриций опустил глаза.
— А ты, Фульциний…
— Позволь сказать мне, центурион, — перебил его Утер.
— Ну?
— Мне незачем ехать к бургундам. Мой путь лежит в Арморику. Ты знаешь это. Но перед этим я могу потратить день-другой на поиски девушки. Не так ли?
— Дело твое, — буркнул Петрей.
— Мне предстоит нелегкое дело, там, дома. Чтобы доставить Крассу мечи бриттов, мне нужно вновь занять трон предков. Это будет непросто, и помощь мне не помешает. Отпусти со мной Фульциния. Я вижу, что он влюблен, а кому как не мне знать, что такое любовь… Пользы от него тебе все равно не будет.
Петрей долго молчал, затем обвел глазами всех сидевших вокруг костра.
— Что ж. Пусть будет так. Выходит, посольство наше окончено. Здесь мы расстаемся, и пути наши расходятся. Мы с Феликсом едем к бургундам. Утер и ты, Марк, идете в Арморику. Венанций возвращается к армии.
— Я буду молить Господа, чтобы мы еще встретились, — печально добавил Феликс.
— Не скорби раньше времени, жрец. И дай-ка сюда вина!
Костер догорал, и красные угли отбрасывали причудливые отблески на лица людей. Отчего-то Фульцинию казалось, что он больше никогда не увидит своих спутников, и от этого было особенно горько.
Оставив Плаценцию, армия Красса двинулась на запад и спустя десять дней вступила в провинцию Приморские Альпы. Разбив здесь лагерь, полководец собрал совет, чтобы решить, как быть дальше.
За последнее время Красс получил немало сведений о противнике. Он знал, что армия Эвриха, примерно равная по численности его собственным войскам, расположилась у Акв Секстиевых, перекрывая римлянам путь в глубь Галлии. Помня о битвах с Рицимером и Гундобадом, Красс не сомневался, что его легионы разгромят это скопище варваров, хотя Эврих и считался опытным полководцем. Гораздо больше Красса беспокоили бургунды.
Слишком многое указывала на то, что Гундиох решил выступить союзником готов и ударить во фланг римской армии. Во-первых, об этом толковал Эвердинг, ссылаясь на услышанные в лагере готов разговоры. Эвердингу Красс не доверял, как весьма подозрительному субъекту, однако его слова подтверждались и другими источниками. Так, префект Полемий прислал из осажденного Арелата своего гонца. Гонец этот рассказал о неудачном штурме города, прибытии вандалов и, что важнее, о выведанных прознатчиками префекта планах Эвриха. Выходило так, что готы ждут подхода бургундской армии в десять-двенадцать тысяч мечей. Сведения Полемия подтверждал еще и Венанций, прибывший в лагерь с рассказом об обнаруженном ими шпионе готов, который пытался всяческими путями убедить римлян в нейтралитете бургундов. Да, слишком многое подтверждало неприятные вести, и Красс не мог игнорировать исходившую от бургундов опасность.
План действий представлялся Крассу достаточно ясным. Всеми силами идти на Эвриха и раздавить его армию в одном главном сражении на равнинах Нарбонской Галлии. Плану этому могло угрожать только прибытие бургундов, тем более что с севера уже приходили сообщения о замеченных там войсках варваров. Поэтому на совете военачальников было решено отправить на север один легион с приданными ему вспомогательными войсками и задачей обезопасить главные силы от внезапного удара бургундов.
Красс решил выделить для этой цели третий легион Октавия. Кроме этого, Октавию выделялись три тысячи федератов, которых вел Ала, и две тысячи вспомогательной римской кавалерии под командованием Эгнация. Имея десять тысяч солдат, половину которых составляла регулярная легионная пехота, Октавий мог не опасаться встречи с бургундами. Сам же Красс с главными силами, насчитывавшими сорок тысяч солдат, намеревался сойтись с готами Эвриха. План этот был одобрен всеми легатами, и спустя два часа легион Октавия со вспомогательными войсками, снявшись с лагеря, выступил в направлении на Эбуродун.
— Варвары! — Юный галл, задыхаясь, осадил коня в двух шагах от легата. — Там, в лесу, впереди!
Октавий возблагодарил богов, что выслал разведку. Столкновение было совершенно неожиданным. Легат и не думал, что армия бургундов уже так близко. Они отдалились от лагеря Красса всего на сорок миль, и сейчас легион двигался походным порядком. Октавий немедленно остановил солдат, приказав построиться для битвы.
Легион развернулся перед невысоким холмом, на котором расположился легат со своими контуберналами. По обе стороны холма строилась пехота федератов, кавалерию же Октавий расположил на флангах. Легат был спокоен. Позиция казалось неплохой, и если бургунды решат атаковать — они разобьются о римский строй. Если же, что представлялось Октавию более вероятным, бургунды предпочтут отойти, он двинется за ними и либо, нагнав, уничтожит, либо заставит отойти дальше на север. В любом случае он уже перекрыл им путь на юг, а с висящим на плечах римским легионом варвары не смогут обойти и атаковать войска Красса, к чему они, по-видимому, стремились.
Октавий с удовлетворением смотрел, как разворачивается его легион. Неожиданное столкновение с противником всегда вызывает неразбериху, но только не у его солдат. Повинуясь четким командам центурионов, легионеры быстро заняли свои места, сомкнув строй. В сравнении с римлянами германские федераты смотрелись неорганизованной толпой, хотя немедленно помчавшийся к ним Ала быстро навел порядок. И спустя какие-то четверть часа десятитысячное римское войско застыло, ожидая нападения врага.
Ала взобрался на холм и встал рядом с легатом возле аквилы. Приложив руку козырьком ко лбу, он смотрел в сторону близкого леса, в котором терялась убегающая на север дорога.
— Хотели, похоже, засаду устроить, — сказал он. — Если б мы вошли в лес, там бы нас и передавили.
— Куда им против римлян. — Октавий презрительно дернул плечом. — Разведка не подвела, а теперь пусть прут на наш строй. Они у меня узнают, что такое легион.
— А вот и они…
От шеренг легионеров до первых деревьев было не более пяти стадиев. Утренний туман стелился по полю и у подножья деревьев. Из этого тумана послышались пронзительные звуки труб и глухой рокот барабанов. Первые отряды варваров-копейщиков выходили из леса, сохраняя боевой порядок. Варвары шли по обе стороны от дороги, растягивая строй. И строй этот, к удивлению Октавия, растянулся на много стадиев к западу и востоку. Пехота германцев была отлично вооружена. Сверкали кольчуги и шлемы, мечи стучали в окованные железом щиты, на флангах разворачивалась многочисленная кавалерия. Над строем плыли военные значки.
