Афанасьев (Маркьянов) Александр - Противостояние
У вращающихся дверей в нужное ей здание она опустила голову, чтобы не быть узнанной до времени, не ответив на чье-то приветствие проскользнула в здание. Она не питала зла к своим коллегам, просто она привыкла здесь работать и каждый раз, входя в это здание, она изо всех сил боролась с искушением вернуть все назад. Пропуск в Белый Дом, постоянная колонка на второй полосе, редакционный автомобиль, два выходных дня с уик-эндом где-нибудь на севере штата. Жизнь обычной американской журналистки - может ей повезет, и она встретит, кого то кто не будет таким козлом как Джон.
Нет, нет и нет!
- Дженна!
Уклониться уже не удавалось
- Привет, Майк… - устало сказала она
Майк Финн, заместитель выпускающего редактора, ответственный за новостную колонку, с изумлением смотрел на нее
- Надо же… Цела… А где русские соболя?
- Что?
- Нам сказали, что ты продалась русским… - с невинным видом сказал Финн
Вид то невинный - а глаза бегающие, как у любого новостного репортера, вечно ищущего чем бы поживиться…
- Кто сказал?
- Да так… Трепались…
- Вот и передай им. Дженна Вард передает им привет и советует засунуть языки в задницу! Все запомнил?
- Эй, Дженна, полегче. Свои… - с обиженным видом сказал Финн
- Майк… Здесь ловить нечего - с улыбкой сказала она
- Ну, как знаешь. Передавай привет русским.
Попытать счастья она решила в кабинете Марка Мондейла***, заместителя главного редактора, которого уже заколебали шутки связанные с его фамилией. Дженна была одной из немногих в редакции, кто не осведомился о степени родства, и Марк это ценил…
Марк забрался высоко по служебной лестнице, ему полагался не только отдельный кабинет - но и секретарь, роль которой исполняла старая грымза Нуни, которая на всех посетителей смотрела так, будто он принес в кабинет коровью лепешку на ботинках. В редакции газеты, где непрерывно звонят телефоны, а рабочим местом считается отгороженный уголок в общем зале со старым компьютером, стопкой бумаги и незамолкающим телефоном, отдельный кабинет с немецкой овчаркой Нуни на входе был настоящей роскошью.
- У себя?
- У себя, но…
Не дожидаясь, пока Нуни преградит вход в кабинет, миссис Вард толкнула от себя дверь кабинета большого босса
Выходец из Нью-Йорка, Марк Мондейл неизвестно где обзавелся техасской привычкой при любом удобном случае класть ноги на стол. Возможно, он считал, что это добавит еще несколько дюймов роста к тем пяти футами и девяти дюймам, которые имелись в наличии. Еще он курил, прикуривая одну от другой, и его кабинет просто пропах табаком. В данный момент, заместитель главного редактора Марк Мондейл, положив на письменный стол ноги в давно нечищеных ботинках, разговаривал сразу по двум телефонам, а в огромной, чуть ли с суповую тарелку пепельнице дотлевал окурок, один из многих…
- Нет! Нет, пошли его к черту, он врет!
- Мистер Мондейл, я…
Не отрываясь от разговора, Марк Мондейл сделал замысловатый жест рукой, при этом упустив одну из телефонных трубок Любой, кто хорошо знал этого человека, мог с уверенностью сказать, что этот жест означает: пошли к черту! Так секретарь - овчарка и сделала, аккуратно закрыв за собой дверь. Миссис Вард осталась стоять.
- Черт бы все побрал… нет, это я не тебе. Говори.
На разговоры Мондейл потратил еще минут пять, кого-то послал ко всем чертям и бросил трубку, потом, только более вежливо, разделался с другим собеседником и тоже бросил трубку на рычаг. Снял со стола ноги - и воззрился на стоящего в его кабинете бывшего подчиненного.
- Джен! Здорово, мать! Садись давай, садись!
В общении Марк Мондейл напоминал то ли мафиози из нью-йоркской семьи, то ли еще кого. Насмотрелся сериалов.
- Рак легких тебе точно не грозит - иронически заметила Джен
- Да какой рак. Один день живем. Сразу говорю - зарубежка мне пока не нужна. После прошлого раза от меня до сих пор не отстали.
- Не нужна? - саркастически улыбнулась Дженна, доставая из сумочки конверт - даже такая не нужна?
Марк Мондейл был близорук - но боялся в этом признаться и надевал очки только тогда, когда в кабинете кроме него никого не было. Вот и сейчас, он вытряхнул из конверта бумаги, разложил их на столе и начал насиловать свои глаза, пытаясь прочитать то, что там написано.
- Как дела в Сальвадоре? Говорят ты оттуда…
- В Сальвадоре? Отлично дела в Сальвадоре.
Мондейл усмехнулся
- Да ну… А я как раз собирался крепко прищучить нынешнюю администрацию за положение дел там? А ты говоришь…
- Да брось… Все там нормально. Только иногда утром находят в канаве пацанов по шестнадцать - двадцать лет, у которых вырезаны глаза. Или все лицо сожжено горелкой. Но это всего лишь издержки демократии, не так ли?
Мондейл уже листал бумаги
- Возможно, возможно…
Он еще ничего не понимал. Но добравшись примерно на середину - понял.
- Ты что, рехнулась, мать?
- Почему же? Я просто хочу рассказать правду о том, что там происходит.
- Какую правду? О том, что там идет война - это и все так знают. Чарли Уилсон****, черт бы его побрал, все уши прожужжал про это.
- Я не про эту правду. Нас кормят дерьмом.
- Откуда ты знаешь?
- Знаю.
Мондейл нацепил на нос очки - в присутствии посторонних он почти никогда этого не делал - и воззрился на миссис Вард так, как будто видел ее впервые в жизни.
- Ты чего хочешь добиться?
- Того, чтобы наши граждане знали правду целиком, а не только одну ее сторону, которую преподносят нам в препарированном и простерилизованном виде. Там много дерьма - и я намерена вывалить его на суд читателей.
- А ты уверена, что американцы хотят знать эту правду? Ты не задумываешься, почему Рейган побеждает с таким отрывом, хотя даже на экране видно, что он развалина развалиной. Он не ищет правду. Он предлагает простые рецепты сложных проблем. Он каждому дает свое определение, простое и незамысловатое. И людям это черт побери нравится. Рейган им говорит, что русские - плохие парни, они - наши враги и обычный американец хочет прочитать про то, как хорошие парни американцы побеждают плохих парней русских, а не то, что заставит его задуматься о том, а в самом ли деле русские такие плохие. Размышлять - это тоже труд, а американцы не слишком-то любят трудиться, если им за это не платят.
- Это мне кое-что напоминает.
- Что именно?
- Одно определение. Учение, дающее простые ответы на сложные вопросы. Это одно из определений фашизма.
- Ты это сказала, не я.
- Вот именно.
Марк Мондейл, сам завзятый демократ, ненавидящий республиканцев искренней и чистой ненавистью тяжело вздохнул.
- Это поможет вам, Марк - бросила на стол последний козырь миссис Вард - на носу выборы, сам понимаешь.
- И как это нам поможет?
- Очень просто. Я не считала, сколько денег вбухала эта администрация в Пакистан и Афганистан, но уверена что много. Я хочу показать, на что пошли эти деньги. Нэшнл Джеографик уже в доле, но их интересует только природа. Политика - первому предлагаю тебе.
Мондейл снова снял очки, убрал в карман.
- Ну, хорошо. С Пакистаном я еще смирюсь, пожалуй. Но как насчет Афганистана? Ты соображаешь, на что ты подписываешься - перебраться в Афганистан вместе с моджахедами, чтобы видеть их борьбу против русских.
- Соображаю. С мозгами у меня пока все хорошо.
- Нет. Плохо. Послушай, что я тебе расскажу. Хоть дело и секретное - но от Вашингтон Пост трудно что-то утаить в секрете. Один большой парень из ЦРУ пошел на ту сторону из Пакистана, точно также, как собираешься идти ты. Он шел с большим отрядом и шел всего лишь до базового лагеря. Они не успели перейти границу - как на них напали советские десантники. Больше этого парня никто и никогда не видел. В лучшем случае русские его убили. В худшем - забрали с собой. Как бы то ни было - такое может произойти с каждым. Кое-кто сказал мне по секрету, что умники из Лэнгли боятся того, что уль-Хак переметнется на сторону русских, потому что боится их. Ты суешь голову в пасть льва.
- Черт, а разве это не моя работа? Помнится мне, ты сам говорил, что хороший репортер оказывается на месте пожара за десять минут до его начала.
Мондейл раздосадовано покачал головой.
- Пожара, мать. Но не войны.
Миссис Дженна Вард непокорно вскинула голову
- Не думала, что ты стал таким трусом. Боишься, что тебя лишат членской карточки Гридирон-клуба*****?
- Ничего я не боюсь, мать… - вздохнул Мондейл - вижу, ты окончательно сошла с ума и тебя не переубедить. Сколько ты хочешь?
- Сумма в конверте. Тридцать процентов - авансом.
- Хорошо. Если редактор одобрит - хорошо. В конце концов - у нас демократическая страна и каждый сам решает, стоит ли ему жить. Не задерживайся с предоставление репортажей, передавай через посольство. Так мы получим хоть что-то.
* Первая поправка к конституции - гарантирует свободу слова и свободу распространения информации
