Рейд в опасную зону. Том 2 - Мэт Купцов
Вертолёт взрывается, превращаясь в огненный шар, и обломки начинают падать. Мы заворожено смотрим, не в силах вымолвить ни слова.
Никто не ожидал такого финала.
Через мгновение вижу две тёмные точки — спускающиеся на парашютах. Надежда, что катапультировались наши пилоты вспыхивает внутри меня, как спасительный огонёк.
Я кричу в рацию.
— Группы поиска, приготовьтесь к эвакуации пилотов! Похоже, они успели покинуть вертолёт.
Гусев качает головой.
— Ну и денёк! А Волк-то, видимо, ножки протянул.
Колесников, всё ещё глядя на пылающие обломки, шепчет с мрачной усмешкой.
— Вот тебе и зелёный коридор! Зелень-то, похоже, в пепел превратилась.
Стараюсь быть спокойным.
Нельзя позволить эмоциям захлестнуть. Но в голове всё ещё звучит грохот взрыва, и перед глазами плывёт картина — пылающий шар, в котором оборвалась жизнь Волка и его подельников.
Очень хочется в это верить. Хотя то, что я не видел лично мёртвое тело Хищника, не даёт покоя.
А еще, зная, что он тоже попаданец, есть некие сомнения в его окончательной кончине. Возможно, он еще появится где –то. Надеюсь не в этой жизни.
Но Хищник работал на кого-то с той стороны, а кураторы его, понятное дело, остались живы…
Мы с отрядом сидим в вертолете Ми-8.
Лопасти с гулом разрезают горячий воздух, слышен только ритмичный грохот двигателя и редкие переговоры пилотов.
День ясный, но внизу всё укутано облаками. Где-то там должны быть те, кого мы ищем—два пилота, пропавшие во время взрыва вертолёта.
У нас на борту карта, на которой красным отмечены предполагаемые районы их нахождения, рации настроены на частоту поиска. Майора Зуева, нашего командира, как всегда, не пробьёшь—он молчит, просматривает карту, время от времени бросая короткие фразы оператору рации.
Внезапно пилот подаёт сигнал.
— Подходим к зоне поисков. Готовьтесь, парни.
Мы хватаем бинокли и буквально прилипаем к иллюминаторам. Под нами тянутся горы, изредка перемежающиеся открытыми участками. Проходит минут пятнадцать, когда кто-то из нас замечает странное пятно среди кустарников.
— Вижу, слева! — кричит Мишка, наш стрелок. — Ориентир — валуны рядом.
Вертолёт зависает. Мы все напрягаемся. Я хватаю рацию и говорю.
— База, я Беркут! Обнаружили объект. Координаты- пятьдесят пять градусов, двадцать минут северной широты, тридцать семь градусов, сорок минут восточной долготы. Проверяем.
Ответ приходит мгновенно.
— Поняли вас, Беркут! Держите позицию, направляем второй вертолёт.
Мы спускаемся ниже, готовимся к высадке.
Двигаемся вперёд, ориентируясь на чёрное пятно обломков впереди.
И вот и они — пилоты!
Двое мужчин в лётных комбинезонах, измождённые, но живые. Один из них сидит у костра, второй поднимается, увидев нас. На их лицах смесь облегчения и усталости.
— Вы опоздали, ребята, — улыбается один из них, поднимая руку в приветствии. — Мы уже начали думать, что сюда только шакалы доберутся.
— Хорошо, что шакалы не раньше нас, — отвечает Зуев. — Докладывайте — что с вами?
— Всё нормально, насчет взрыва, думаю, вы в курсе. А вот техника подвела, — второй пилот пожимает плечами. — Рация разбилась, пришлось ждать.
Мы связываемся с вертолётом. Через десять минут Ми-8 уже зависает над поляной. На борт грузимся быстро, по отработанному сценарию — сначала пострадавшие, затем мы.
Распределяемся на два вертолета и поднимаемся в небо.
Внутри тепло. Пилоты устраиваются в кабине, мы ближе к ним.
— Как там, с противником в одной машине, выжили? — спрашиваю, протягивая фляжку с водой.
— Как в школе выживания, — усмехается один из пилотов взорвавшегося вертолёта. — Если честно, едва они загрузились, тут же поступил приказ — мы активизировали заряд на взрыв, а сами катапультировались. Остальное, думаю, видели сами.
— Ещё тот фейерверк был! — комментирует Мишка. — Прямо огненный шар взмыл в небо.
Атмосфера разряжается, усталость понемногу уходит. Летим около сорока минут. Все молчат, наслаждаясь тёплым воздухом и чувством выполненного долга.
Как только вертолёт садится, двери открываются, на нас обрушивается поток свежего воздуха. Пилотов и раненных двух бойцов из отряда Соколова сразу забирают медики.
— Мы в порядке, спасибо, ребята. Настоящие герои сегодня — это вы, — благодарят они.
А нас на базе встречают как настоящих победителей.
Горячий чай, улыбки, поздравления. Кто-то хлопает нас по плечу, кто-то спрашивает подробности.
— Давайте отмечать, — говорит Сашка Колесников, подмигивая.
— Сначала — доклад командиру, а остальное потом. Работа есть работа, — говорю я. — Но вы начинайте без нас. Мы присоединимся позже, — киваю Соколову.
День был долгим, но успешным.
Мы с Серёгой приближаемся к штабу, за дверью уже слышны голоса.
— Разрешите, товарищ командир? — открываем дверь.
— А-а! Беркут с Соколом! Заходите, давно вас жду.
В лицо бьёт яркий свет лампы, командир пристально смотрит, щурясь.
Я стою ровно.
Рядом, будто извиняясь за что-то, переминается с ноги на ногу — лейтенант Сергей Соколов. Его лицо осунувшееся, плечи опущены, но взгляд твёрдый.
— Докладывайте, — глухо командует полковник, стуча карандашом по столу.
— Товарищ полковник, группа вышла к ущелью на вторые сутки, — докладываю я. — Весь путь шли по следам, нашли место их привала, там же отряд Соколова и захватили. Агент иностранной разведки — позывной Волк со своими двумя людьми застал их, когда они спали. Взяли без шума — профессионально, — говорю я, чётко, но внутри всё кипит.
Лейтенант в стороне скривился, как будто хотел возразить, но молчит.
— Продолжайте, — кивает Грачёв, взгляд строгий, но спокойный.
— Затем мы вышли по их следам в долину Андараб. Шли несколько суток, пока не вышли на кишлак, где засел Волк. Там в крайнем доме он спрятал Соколова и его отряд.
Я умолк, ведь то, что было дальше, командир знает.
Но он продолжает смотреть на меня, будто я должен что-то ему ещё объяснить.
— Затем, товарищ командир, Волк выдвинул требования, мы связались с центром. Дальше действовали по инструкции… В результате взрыва вертолета — потери среди врага полные, у нас — двое легко раненных, — подчёркиваю я, едва заметно выпрямляясь.
— Лейтенант, — Грачёв переводит взгляд на Соколова. — Что можете сказать в своё оправдание?
Соколов поднимает голову, лицо у него красное.
— Товарищ полковник, это моя ошибка. Мы слишком расслабились. Волк знал о нашем маршруте, поджидал. Они действовали грамотно, подло. Я беру полную ответственность на себя за случившееся, — его голос твёрд, но в нём слышатся нотки
