Начальник милиции. Книга 5 - Рафаэль Дамиров
Вид унылый. Железные и бетонные надгробия, иногда старые кресты со времен царя Гороха. Нет полированных плит и блеска мрамора или гранита, все старое, простое, замшелое. Будто кладбище заброшено.
Сейчас в 78-м оно действительно уже было переполнено и усопших свозили на новое, в пяти километрах от города, а сюда только дохоранивали, втискивали могилки к родственникам, или присоседивали к заброшенным и неухоженным холмикам со сгнившими крестами.
— Ну и жуть… — передернула плечами Вера, вцепившись мне в руку. — Бр-р… Ненавижу мертвецов…
— Бояться надо живых, — улыбнулся я. — А мертвые не кусаются. Разве что только в зарубежных фильмах.
Нужную могилку нашли с трудом. Хотя я и прогулялся сюда заранее еще днем, поискал, запомнил. Но ночью все выглядело совсем по-другому. И не было этих зловещих теней от покосившихся крестов. И откуда, кстати, эти ползучие тени здесь? Луны ведь нет…
Тулуш принялся копать. Вгрызался в землю, как землеройка. Без отдыха и пауз углубился по колено. Выдохся, и я его сменил.
— Нужно было две лопаты взять, — проговорила Вера.
— Тут вдвоем не развернуться, — возразил я. — Будем по очереди рыть и отдыхать заодно.
Копать было не сложно, земля еще не слежалась, рыхлая, но объем пришлось перелопатить немаленький. Больше двух метров вглубь.
Наконец, через полтора часа лопата глухо стукнулась о крышку гроба.
Ветер вдруг усилился. Будто не хотел, чтобы мы тревожили покойника. Тулуш приналег на лопату, ускорился. Не терпелось ему вскрыть гроб, пока духи не нагрянули. Но торопливость обернулась неудачей. В какой-то момент послышался хруст. Черенок старой лопаты не выдержал и остался в руках у Салчака, а железная часть утонула где-то в земле.
— Криворукие пассатижи! — выругался я, глянув вниз и подсвечивая фонариком. — Много там еще рыть осталось?
— Духи гневаются, — мотал головой Тулуш. — Лопата испортили.
— Это просто у кого-то руки не из того места растут, — процедил я. — Ладно, нужно новый инструмент найти. Поеду, съезжу по быстренькому.
— Саша, я с тобой, — засобиралась Вера. — Я здесь одна не останусь.
— Почему одна? Ты же с Тулушем?
— Тулуш в яме посидеть, — улыбнулся Салчак и в темноте блеснули зубы. — Наверху ветер, холодно, в яме тепло, хорошо.
— Вот видишь, — шепнула мне Вера, — странный он… Нет я лучше с тобой.
— Хорошо, поехали, — кивнул я и, снова заглянув в могилу, добавил: — Тулуш, сиди и ничего не делай. Ну если сможешь обломком копать, то копай, но ради бога гроб без нас не трогай. Никуда не ходи, никого в жертву духам не приноси, понял?
— Понял, понял, — закивал Салчак, а я почему-то ему не верил. — Тулуш, как мышь сидеть. В норка.
— Ну и отлично, — вздохнул я, а у самого на душе не спокойно, чую неладное.
Нельзя Тулуша одного на кладбище оставлять, но вариантов нет. Пусть пока огрызком лопаты копает помаленьку, не факт, что нам сейчас среди ночи удастся раздобыть инструмент подходящий.
Мы с Верой вышли к машине, в это время громыхнула молния и полил дождь.
Вера скорее юркнула в «копейку», поежилась и проговорила:
— Он там не замерзнет? Зонтик надо было взять
— Тулуш Сибиряк, — отмахнулся я. — Они зонтики не носят.
Мы выехали на дорогу и направились на улочки с домишками, сектор индивидуальной застройки. Потом его будут называть частным сектором.
— У тебя есть здесь знакомые? — удивилась Вера, вглядываясь в черные дома с погасшими окнами и торчащими печными трубами.
— Нет… Но чтобы добыть лопату, это не обязательно.
— Ты будешь воровать лопату?
— Позаимствую.
— Ха-ха, — сдерживала смешки девушка.
— Ты чего?
— Просто звучит как… Ты послушай: «начальник угро ворует лопату ночью в деревне…»
— Зарыбинск — не деревня, — важно подметил я. — Но ты права. Звучит не очень, но по сравнению с тем, что следователь прокуратуры разрывает могилы, это как-то вообще безобидно смотрится. Ха…
— Ты прав, — кивнула Вера, сдерживая улыбку. — Повезло мне с тобой, другой бы милиционер заартачился, на законы и приказы бы ссылался, и не пошел бы на… — Вера чуть запнулась.
— На правонарушение? — закончил я за нее. — Мне не привыкать. Я сразу понял, что честными методами преступность не победить. Хотя и нечестными — тоже, но все же мы попытаемся, хотя бы в Зарыбинске решить проблему глобально. Я имею в виду с преступностью.
— Странный ты, Морозов, — задумчиво пробормотала Вера. — В хорошем смысле странный… у тебя ход мыслей, мировоззрение другое…
— Какое другое?
— Ну-у… не как у жителя Угледарской области, это точно.
— Угу, с Альфа Центавра прилетел.
— В школе ты совсем другим был. Ты мыслишь не как житель Зарыбинска, и уж тем более не как молодой лейтенант.
— Я старший лейтенант.
— Не велика разница… Ты будто жизнь прожил.
— Ну знаешь ли, я и кинолог, и оперативник, и внештатный инструктор по физподготовки ГОВД. С такой веселой нагрузкой год за три капает. В три раза быстрее жизненного опыта набираюсь. Ха…
Вера, улыбнулась, кивнула, и сделала вид, что поверила, а я сделал вид, что поверил ей. Но уловил на ее лице некоторое недоумение и чуть напряженный мыслительный процесс. Она явно пыталась разгадать мой секрет. Не получится, потому что в такое и поверить-то невозможно, не то, что догадаться.
«Копейка» остановилась возле одного домишки, огород которого выходил в переулок. Я перелез через дощатый забор. Пробирался в темноте в поисках инструмента. Нашел тяпку у сарая. Хорошая тяпка, но ни к чему она сейчас.
Вошел внутрь сарайчика, показалось, что где-то сзади забрякала цепь. Не люблю в частной постройке бряцание цепи. Это может означать лишь одно — во дворе злая собака.
Но я не отступил, спешно обшарил сарай и нашел таки лопату. Старую и ржавую, надеюсь выдержит, ведь копать нам немного уже. Может, Тулуш и закончил вовсе, пока мы тут катаемся в ночи.
Я взял лопату, пошарил в кармане в поисках денег, выудил трешку и положил ее на видное место на полку, придавив пустой трехлитровой банкой. Не хочу возвращаться сюда, инструмент выкину, а это будет компенсация хозяевам.
Вышел на улицу, бряцание усилилось. Если это пес, то почему не гавкает?
Из темноты вышел теленок. Я
