30 сребреников – 2. Путь Скорби - Дмитрий Викторович Распопов
— У меня есть точные данные из Сиены, что король Альфонсо поддерживает оружием и деньгами этого безбожника Джакомо Пиччинино! — взорвался он, брызгая слюнями, — какой может быть мир между нами, когда он втыкает мне нож в спину? Быть благодарным ему за то, что не станет против меня? Избавь меня господь от подобных союзников.
— Мои родственники Ваше святейшество, — заметил со своего места тот же епископ, что пытался подловить меня сведениями о титуле, — говорят о том же. У Пиччинино слишком много денег, которых у него не должно быть. А копнув совсем неглубоко, стало известно, что возле него часто видели тех же людей, что до этого рядом с королём Арагона.
— Благодарю вас епископ Пикколомини, — кивнул папа и так посмотрел на меня, словно это я развязал эту войну, а не тот итальянский кондотьер.
— Мы недовольны тем, как вы выполнили эту миссию брат Иньиго, — медленно роняя слова, сказал Каликст III, — боюсь ваша квалификация недостаточная для службы нам и вам нужно будет покинуть все занимаемые должности в нашем секретариате.
— Его преосвященство Орсини уже подписал моё прошение об отставке Ваша святость, — если он думал, что я буду истерить и молить о прощении, то он ошибался, — приношу свои самые глубочайшие извинения, что подвёл вас.
Режим поведения — «отец Иаков» мне стал нравиться самому, поскольку делал из меня с виду покорного и безвольного человека, на это многие покупались и отставали от меня. Вот и Каликст III удовлетворённо кивнул и откинулся на троне.
— Хотел вас также предупредить Святой отец, — продолжил я, — что родители перестали финансировать моё проживание в Риме, так что я вскорости вынужден буду его покинуть.
— Что же, тогда мы не будем вас больше задерживать, — кивнул он и мне оставалось только позвать Бартоло, чтобы он унёс меня.
Когда мы покинули зал, парень спросил у меня.
— Всё плохо синьор Иньиго?
Я покачал головой.
— Для нас Бартоло, всё наоборот, очень даже хорошо. Почти всё готово к отъезду, так что ещё пара встреч и мы можем спокойно уезжать. Ты не передумал?
— Нет синьор Иньиго, — парень решительно покачал головой, — я останусь с вами!
— Тогда тебе придётся повысить жалование, — улыбнулся я, — в новом месте, будут и новые расходы, хотя конечно жизнь в Кастилии и Арагоне много дешевле, чем в Риме.
— Благодарю вас синьор Иньиго, — покивал головой парень, — я не буду отказываться, мне тоже нужно думать о будущем.
— Вот это правильные мысли! — улыбнулся я, похвалив его.
— Уходим? — поинтересовался он.
— Нет, я бы хотел дождаться одного епископа, чтобы с ним поговорить, — я показал ему на лавку, с который был виден выход из комнаты, где заседала курия, — подождём вон там.
Ждать пришлось долго, часа два не меньше, но наконец звери открылись и оттуда стали выходить сначала кардиналы, а затем епископы.
— Ваше преосвященство! — я показал Бартоло взять меня на руки и преследовать одного конкретного, — ваше преосвященство!
Нагнав его, я поклонился недовольному епископу.
— Ваше преосвященство, я не знаю причины, по которой между нами пролегло непонимание, — вежливо и мягко обратился я к нему, — но, если можно я бы хотел объясниться.
— Нам не о чем с вами говорить, вас отовсюду уволили синьор Иньиго, — иронично отозвался он.
— Это так ваше преосвященство, — миролюбиво заметил я, — но мне показалось что Сиена вам чем-то дорога, раз вы переживаете за то, что там происходит и я испытываю небольшую вину за то, что не смог добиться от короля Арагона большего для этой республики.
Видя моё смирение, он задумался и затем нехотя ответил.
— Я епископ Сиены — это мой родной дом.
— Тогда я приношу ваше преосвященство самые глубокие вам сожаления, но король Альфонсо не тот человек, который послушает простого учёного из Рима.
— Вы учёный? — удивился он, и тут же видимо вспомнил, — а, да, припоминаю. Я слышал о вас раньше от синьора Леона Баттиста Альберти и синьора Франческо Филельфо.
— Синьор Леон мой учитель математики и архитектуры, а синьор Франческо был так добр, что показал мне библиотеку папы, — кивнул я, — также я веду знакомство с синьором Веспазиано да Бистиччи и синьором Лоренцо Валла.
— Все очень достойные люди, — удивлённо заметил епископ, — как вас тогда занесло в папскую инквизицию?
— Выполняя просьбу своего наставника, кардинала Торквемада, ваше преосвященство, — склонил я голову, — как я мог ему отказать?
Епископ Сиены покивал головой.
— Возможно я поспешил с оценкой вашей персоны синьор Иньиго, — обратился он ко мне, — приношу вам свои извинения.
— Ваше преосвященство! — ахнул я, — ну что вы! Это я должен извиняться перед вами за то, что не смог помочь вашему дому!
— Мы все понимаем, что это сложно было сделать любому посланцу, — вздохнул он, — меня смутил титул, который вам вручили так быстро.
— Зачем учёному-монаху мирские титулы, Ваше преосвященство, — честно врал я, глядя ему в глаза, — но он будет приносить мне средства, а с отказом родителей в моём содержании, так и вообще не позволит умереть мне с голода.
— Согласен, — покивал он головой, посмотрев на меня совсем с другим выражением на лице.
— Ваше преосвященство, позвольте чтобы загладить ту неловкость, которая между нами возникла и пригласить вас на ужин к себе домой? — попросил я его, — мне бы хотелось больше узнать о происходящем в Сиене, вдруг я снова окажусь в Неаполе и тогда смогу быть более убедителен перед Его высочеством Альфонсо V.
— Хорошо синьор Иньиго, долг перед моей родиной говорит мне не отказываться от любой помощи, которую предлагают, — согласился он с улыбкой, — я буду свободен в следующее воскресенье.
— Буду ждать вас, — кивнул я.
— Тогда до встречи синьор Иньиго, — кивнул он и повернувшись пошёл по коридору
