Младший научный сотрудник 7 - Сергей Тамбовский
— И как же ты уцелел?
— Так мы в бункере спрятались, — ответил я, — после сигнала воздушной тревоги.
— Ясно, и что потом?
— Потом мы выбрались из бункера, увидели, что все вокруг лежит в развалинах и сбежали на БТРе, вроде все… хотя нет — в Петропавловске мы наткнулись на здание института, который точь-в-точь, как наш с тобой родной ИППАН… а напротив него медучреждение, очень похожее на психушку на нашей улице Луначарского.
— Да, я знаю, — рассеянно ответил он, — это Акустический институт и тубдиспансер. Твою подругу, кстати, я не знаю, а вот эти двое других мне знакомы — это ведь американец и китаец из Гонконга, верно?
— Верно, — подтвердил я, — однако теперь твоя очередь колоться пришла — что там с тобой приключилось после того выстрела с Крота?
— Я вернулся в Нижнереченск, — ответил он, — в свой институт. Потом были разные приключения, не очень интересные, но в итоге оказался в 2023 году, но в другой реальности, где СССР еще живой…
— Как интересно, — задумался я, — выходит, и я теперь в том же времени… и как тут, в альтернативном Советском Союзе-то?
— Прикольно, — ухмыльнулся он, — у каждого гражданина страны в левую руку вшит чип с данными о нем… в том числе и о платежном счете. Платят тут прикладыванием запястья к считывателю, и денег на счетах очень прилично у каждого… они тут кредитами называются, деньги…
— Здорово, — отозвался я, — а еще что нового?
— Антигравитацию здесь освоили, так что обычных транспортных средств почти не осталось, все по воздуху плавают.
— А наш БТР как же?
— На периферии осталось некоторое количество несписанной техники…
— Понятно. А как же ты опять на Камчатке оказался, из своего Нижнереченска-то?
— Очень просто, — он встал, подошел к окну и продолжил оттуда, — подписал контракт на службу в вооруженных силах… меня и послали в горячую точку.
— Это Камчатка что ли горячая точка? — удивился я.
— Ну да, — обернулся он, — еще какая горячая… огненная просто.
— Ну-ка, ну-ка, — поудобнее уселся я, — поподробнее про Камчатку. Всегда же это было тихое спокойное местечко с вулканами, гейзерами и красной икрой. Даже исправительно-трудовых заведений здесь ни одного не имелось, сколько я помню. Что такое с ней приключилось, с Камчаткой?
— Все просто, Камак, — сел он на свое место, — на Камчатке лет 10 назад обнаружили богатейшие залежи нефти и газа, но это еще полбеды.
— А вся беда в чем, в золоте? — высказал я такое предположение.
— Нет, золота здесь немного, да и вычерпали все жилы почти до нуля, — любезно сообщил он мне, — дело в уране… обнаружили два месторождения с совершенно диким выходом, обычно же, если урана в руде полпроцента, это отлично, а уж один процент вообще супер, таких шахт в мире 3–4 штуки. А здесь, прикинь, два с половиной в одном месте и три в другом. И объемы добычи оцениваются так, что на полсотни лет хватит.
— Здорово, — только так я и смог отреагировать, — а что, в этом обновленном мире уран так же высоко ценится, как и в старом?
— Да, — кивнул он головой, — даже выше. Тут он помимо энергии используется для производства того самого антигравитата, о котором я уже упоминал.
— Так-так, — пробормотал я, — причина конфликта более-менее нарисовалась, но остались неясны движущие силы. Какие же стороны противостоят сейчас в этой горячей точке — это не очень доступно…
— Объясняю на пальцах, — забарабанил он ими по столешнице, — первая сторона центральная власть, вторая местные нацменьшинства, которых горячо поддержали некоторые соседние страны. Так понятно?
— Так это чего, чукчи что ли восстали? — искренне удивился я, — они же всю дорогу тихие-мирные были, в анекдотах только вплывали иногда.
— Не только чукчи, — поправил меня он, — а еще и коряки с ительменами. И примкнувшие к ним якуты и нивхи. Оружия у них вдруг оказалось немеряно, и оба урановых месторождения они заняли очень быстро. Так что теперь идет вялотекущий конфликт с примерно равными шансами у сторон…
— Мда… — только и смог ответить я, — а с этими Тремя братьями чего? Тоже чукчи завалили?
— Разбираемся, — буркнул он, — может они, может напрямую из третьей страны.
— А почему народу в Петропавловске почти что нет? — продолжил я бомбить его насущным, — весь город проехали, трех-четырех только видели, да и те перебежками передвигались.
— Все потому же, — устало ответил я-второй, — городская застройка сейчас это зона повышенной опасности, кто не сумел убраться отсюда на Большую землю, рассредоточились по селам и поселкам.
— Выходит, что не все так гладко в обновленном СССР-то, — заметил я, — да, а руководит-то страной сейчас кто?
— Ты будешь смеяться, но единоличного лидера нет, они там сменяются каждый год по расписанию, двенадцать их кажется… как апостолов.
— Но этих двенадцать-то наверно выбирают?
— Это да, раз в те же двенадцать лет какие-то выборы проводят, я не вникал…
— А еще что нового в твоем… ну то есть уже в нашем мире?
— Много чего… например свободный доступ в интернет без всяких посредников — через ту же встроенную микросхему.
— Да, это удобно, — не смог не согласиться я, — а если она возьмет и сломается, микруха эта? У нас в ИППАНе они очень легко горели.
— Сейчас более надежная микроэлектроника, — объяснил он, — а если вдруг случится что, то замена производится в течение суток.
