90-е: Шоу должно продолжаться – 8 - Саша Фишер
Я совершил променад по дворцу культуры, заглянул в аудиторию, где вещал Банкин. Убедился, что на лекцию к нему пришло едва ли десять человек. Но ему это не помешало, он стоял на почетном месте лектора и педагога и вещал что-то про извилистый творческий путь группы «Скорпионс». Лицо напряженное, но не ноет и не выскакивает ругаться на засевших в фойе членов рок-клуба, которые вместо того, чтобы обогащаться знаниями, бессмысленно болтают.
На сцене репетировали «Пинкертоны». Не в полном составе. И не пели, а больше состраивали инструменты. Но даже для этого зрелища нашлись зрители — несколько восторженных девчонок, по виду еще школьниц, оккупировали часть первого ряда и глазели на сцену.
«Цеппелинов» было не видать, но мне они сейчас нужны и не были.
Я совершил еще один променад, переходя от одной компании к другой. Узнал чуть больше про это самое «Рокозеро». Оказалось, что сие громкое название присвоили дачному концерту для нескольких гитар и попавших под руки инструментов. И за зиму это мероприятие настолько обросло байками и удивительными историями, что превратилось чуть ли не в «Монстров рока». Некоторой шпионской романтики добавляло и то, что Женя Банкин отнесся ко всем упоминаниям этой вечеринки довольно зло. Так что протестно-настроенные рокеры заранее предвкушали, как они снова соберутся за городом и устроят бунт. В смысле — возьмут гитары и выпивку и как устроят несанкционированный тусич…
Сначала я посмеялся, конечно, но потом подумал, что на самом деле многие мероприятия, ставшие традицией, выросли как раз из таких вот мелких вечеринок, попавших с сводки сплетен. Так что я покрутился еще немного возле парней, обсуждавших «Рокозеро». И даже взял телефон у хозяина дачи, где это все и происходило. Ну да, так все и бывает — сначала на крыльце дачи струны потерзали, потом нашли заброшенный пионерлагерь и устроили концерт на разваливающейся эстраде. Потом решили, что мало, приволокли в лес автобус с колонками, а потом въезд на территорию фестиваля становится устрашающе-платным, участие — жутко рейтинговым, а тот самый первый концерт на крыльце, когда два бухих в жопу волосатика орали «Все идет по плану», а третий подстукивал им на ржавом тазике, — легендарным.
Никогда не знаешь, как все обернется.
На удивление, не слышал разговоров про «Дхарму». То ли сегодня день был неподходящий, то ли рокеры сами по себе потеряли интерес к заморской секте. То ли это уже был повод бить тревогу.
Я сделал вывод, что никаким переворотом в рок-клубе сегодня и не пахнет. Никаких громких высказываний и вотумов недоверия. Тусовка была расслаблена и аморфна.
Значит, можно было без зазрения совести приступать к тому, зачем я пришел, собственно — вербовке на концерт для Француза.
Я выхватил из людского водоворота Крышу, басиста и фронтмена группы «Двери в дурку». Не знаю уж, чем эти полупанки в полукедах привлекли внимание Бобы, но мое дело маленькое, а начать я решил с наименее значимых музыкантов. Ну, чисто чтобы понять, как они в принципе к такой перспективе относятся.
— А, здорово, Велиал, — рассеянно сказал Крыша, глядя мимо меня. Не на кого-то конкретного, просто у Крыши расходящееся косоглазие, и когда с ним разговариваешь, то все время возникает ощущение, что он смотрит тебе за спину и куда-то вбок. — Слушай, помнишь, мы тогда говорили насчет «Фазенды»…
— Погоди насчет «Фазенды», Крыша, — отмахнулся я. Честно, вот вообще не помнил, чтобы мы с ним обсуждали хоть какие-нибудь вопросы. Как по мне, так мы вообще больше, чем «привет-пока», ни разу друг другу не сказали. — Дело есть. Как насчет поучаствовать в концерте на днюхе одного уважаемого человека?
Крыша смотрел в стороны, и, кажется, было даже слышно, как в его голове скрипят шестеренки, пока он улавливает смысл сказанного мной.
— В концерте? — туповато повторил он.
— В концерте, — утвердительно кивнул я. — Крыша, я бы, честно говоря, тебя не позвал, но заказчик услышал вас на отчетнике и включил тебя в список.
— В какой список? — задал Крыша еще более тупой вопрос. «Как ты ноты-то запоминаешь, бедный…» — подумал я, но виду не подал и принялся терпеливо объяснять, что это концерт на день рождения, обещают помимо оплаты еще еду и алкоголь…
— Подожди, — Крыша тряхнул головой и, кажется, попытался сфокусировать взгляд на мне. — Нам еще и заплатят?
— Не то, чтобы много, конечно, — хмыкнул я и назвал сумму.
— Офигеть! — просиял Крыша. — Надо где-то кровью расписаться?
«Почему я вообще это дело откладывал?» — философски подумал я через полчаса, когда все потенциальные участники концерта для Француза безо всяких уговоров и уловок согласились с предложением. Группе «Карбид» я даже прямым текстом сказал, что Француз и его парни — это, скорее всего одна из новокиневских банд.
Ничего.
Никаких «ой, я в таком не участвую» и «ты обалдел что ли такое мне предлагать⁈»
Соглашались еще до того, как я даже к деньгам переходил. Готовы были играть за еду или вообще бесплатно.
Осталась только одна группа, но к ним нужно было специально ехать. Напротив остальных, выбранных Бобой, стояли жирные галочки.
Я посмотрел на часы.
До времени Х оставалось два часа. Справился гораздо быстрее, чем ожидал. Так что можно было и еще потусоваться в рок-клубе, но я решил, что самое время улизнуть. Пока Женя Банкин не закончил свое вещание и не завлек меня к себе в кабинет со своими чрезвычайно важными обсуждениями.
Я отсек момент, когда из аудитории начали выходить люди, и быстро ретировался.
Ехать до новокиневсего телецентра можно было только с пересадкой. Сначала на одном трамвае, который ехал по городу, затем на втором — по той его части, которая когда-то была целиком дачной, пока город постепенно не отвоевывал у так называемой «Горы» улицу за улицей.
Искря и грохоча, трамвай довез меня до телебашни, которая снизу смотрится тонким прутиком, во всяком случае с тех отдаленных от Горы мест, где ее было видно. Зато когда трамвай распахивает перед тобой двери посреди леса и частных домиков, башня вдруг становится очень большой. Как здоровенная заводская труба, раскрашенная красно-белыми полосами. Ну а телецентр — это, собственно, двухэтажное здание из серого кирпича, на фасаде которого болтались ошметки
