Россия будущего: Альтушка по талону каждому гражданину - Виктор Крыс
Я медленно вошел в огромный тоннель, где мерцало древнее освещение. Дорога была разделена на пешеходную зону и автомобильную, на удалении в сто метров за мной шагала Тома и её отряд во главе с Лилией.
Такие тоннели рыли и при мне, а метро еще в Сталинское время, ничего в нем удивительного и не было, и я медленно зашагал вперед. Изнутри тоннеля веяло могильным холодом, на глубине метров сорока, когда я прошел уже около трех километров, меня внезапно окружили агенты безопасности в штатском.
— Агент Ауф? — спросил мужчина в простом пиджаке.
— Допустим, — ответил я.
— Вас ждут для разговора перед присягой, — проговорил мужчина.
— Кто? — спросил я, зная приблизительный ответ.
— Тот, кому не отказывают, — бросил мужчина. — Очки и иные прослушивающие устройства запрещены, сдайте мне всё.
— Тома? — тихо проговорил я. — Мне стоит беспокоиться?
— Бобер, с тобой хочет поговорить президент, — тихо ответила мне Тома. — Все будет хорошо, не нервничай. Ты ж бобер как никак.
— Путин, — усмехнулся я. — Рано или поздно мы должны были встретится.
— За мной, агент Ауф, — проговорил мужчина.
И меня повели по коридорам, лифтам через детекторы и проводя инструктаж на ходу.
— Не грубить, — проговорил мужчина, явно агент безопасности. — Не проявлять агрессии. И помни, нас там будет тридцать человек, несколько роботов, пол заминирован, всё ясно?
— Так точно, шаг влево, шаг в право и я умер, — проговорил я и меня подвели к двери в кабинет, после того, как мы прошли несколько десятков комнат, залов и бесчисленное количество коридоров.
— Он вас ждет, — проговорил мужчина за столом, явно выполняющий роль секретаря. — Но только Агента.
— Не по системам безопасности, — выдохнул мужчина, который меня инструктировал.
— Он так приказал, зайдет лишь агент Ауф, — скучающе проговорил секретарь. — Агент Ауф, проходите.
Дверь, сделанная из дерева, открылась передо мной открылась и я вошел в кабинет, а затем замер на месте. За столом сидел лысоватый, слегка бледный мужчина и читал бумаги.
— А вы всё бумаги читаете, какой век на дворе, Владимир Владимирович а вы все распечатки читаете, — заговорил я первым.
— Не, смешно, агент Ауф, — отрывисто и немного вдумчиво проговорил мужчина. — Проходите, присаживаетесь.
— Как соизволите, — выдохнул я и прошел к Т-образному столу и сел за него. — Владимир Владимирович.
— Слушаю, — перебирая бумаги ответил мне президент.
— Идут века, а вы всё не меняетесь. — Проговорил я Путину. — Расскажете секрет?
Президент смотрел на меня с усмешкой, но очень проникновенно.
— Зря вы тогда так с Тамарой. Пришлось с ней поговорить, успокоить, она мне секретаря и диван прострелила после того, как вы ей заявили, что я тот же Путин. В первый вечер вашего знакомства, помните?
— Сами виноваты, — парировал я.
— Я очень похож на прадеда, агент, — холодно проговорил Путин. — Будете распространять слухи — долго не проживете, мне еще про бога императора разговоров не хватало.
— Ну, не удивительно, — ухмыльнулся я.
— Пристрелить бы тебя, — проговорил Путин. — Что ж, перейдем к сути?
— Если убивать меня передумали, то, думаю, самое время.
— А я и не передумал, — проговорил президент и мне стало холодно и страшно. — Но я начну.
Глава 18
В президентском кабинете повисло напряжение. Я понимал, что сейчас могу умереть, в любой момент, но вот что делать, чтобы я вышел из этого кабинета на своих ногах и свободным, я не знал.
Он Путин, а он точно не будет со мной слишком мягким. Может, послать его и умереть смертью… нет, не храбрых.
Смертью дебила.
И что ему сказать?
У меня личных разговоров с президентами раньше не было, и сейчас казалось, что время тянулось невероятно долго. Всего лишь мимолетное молчание президента растянулось так, словно я прожил еще одну жизнь.
Мне показалось, что в кабинете стало холодно, словно Сибирская зима пришла в именно в этот кабинет, наплевав на законы физики и пространства. В этот момент президент заглянул в желтоватую папку с надписью «дело номер 1984» и красной печатью на желтой корочке «уничтожить».
О как, интересно, кажется, мне не выйти из этого кабинета в любом случае, так что вариант послать всё к чертовой матери не такой уж и тупой.
— Вы агент Лаки, как вас называют страны НАТО, вы записаны как невероятно опасный агент оси зла, — ухмыльнулся президент и отрыл один из ящиков стола. — Вы прекрасно показали себя в зарубежных операциях, просто замечательно, безукоризненно. Предлагаю применять ваши таланты внутри страны, у нас тут найдутся более важные проблемы.
— А если я не захочу? — тихо ответил я и из моего рта вырвалось облачко пара.
— Опять кондиционер барахлит, — холодно усмехнулся президент. — Когда же его починят? Ну, если не хочешь, так и быть, я учту твое мнение при решении вопроса, что с тобой делать. У нас все-таки свободная страна.
— Я вам не верю,
— Да? Было бы удивительно, если бы ты мне доверял, ты инструмент, агент Ауф. Да, дорогой, да, эксклюзивный, но лишь инструмент. Важно лишь, в чьей руке окажется этот инструмент, — президент достал из ящика стола револьвер, огромный, черный, и наигранно откинул в сторону барабан, показывая семь отверстий, где должны были быть патроны. Затем он начал с усмешкой заряжать револьвер. — Ты словно револьвер. Знаешь ли ты, Лаки, почему многие люди и сейчас, и даже в начале двадцатого века, НКВД, к примеру, предпочитали револьвер?
— Потому что он был удобней.
— Нет, агент Лаки, нет, — проговорил президент, снаряжая последний патрон в барабан. — Револьвер никогда не дает осечек, никогда не подводит, никогда.
— А я не могу всегда рассчитывать на удачу, — ухмыльнулся я. — Рано или поздно я дам осечку, и тогда…
— Тогда и будем разбираться, но тебя надо будет проверять каждый раз перед заданием вот так, револьвером, — проговорил мой собеседник. — Твоя возможная смерть от выстрела небольшая плата за то, что ты совершишь задание без осечек.
— А если я переживу проверку, но мое решение убьет страну, когда удача даст осечку?
